Муж мой - шеф мой? или История Мэри Блинчиковой, родившейся под знаком Тельца - Елена Ларина

Я перелистнула эту страницу, переросла вчерашний день. Степан остался в прошлой жизни.

Мистер Гир держался скромно и подчеркнуто вежливо, то и дело поправляя очки в стильной (но не в золотой!) оправе. Мне он понравился, ощущались в нем какая-то надежность и стабильность.

Маринка с женихом появились следом, и все ахнули: итальянец оказался привлекательным мужчиной среднего возраста с коротким седым ежиком на голове. По-русски он понимал мало и, вручив мне роскошный букет с довеском в виде галантной улыбки, уже не отрывал взгляда от Маринки. Она и впрямь расцвела, похорошела и прямо-таки лучилась счастьем. Аришка во все чрезвычайно удивленные глаза разглядывала жениха и, видимо, недоумевала, как могла Маринка, «мисс неуклюжесть из казино», заарканить такого молодца.

— Учу итальянский, скоро к нему поедем, с родителями знакомиться, — шепнула мне Маринка на ухо и, еще больше смущаясь, спросила: — А Саша придет?

— Мариш, я не знаю… — ну зачем она спрашивает, я и так вся на нервах!

После лесных откровений мы с Сашкой не общались. Прошло бесчисленное количество дней и ночей, а он не звонил. Думает…

Моя звезда вволю потешилась надо мной, то помогая мне и поднимая до небесных высот, то испытывая и бросая вниз, на землю. Моя звезда привела меня в весенний сосновый лес, и я знала: та истина, что открылась моему сердцу, чиста и прекрасна, а главное — она была истиной. Мне оставалось лишь ждать, положившись на судьбу. Потому что если любить и верить, чувствовала я, счастье постучится в твои двери. Я запрещала себе думать о нем и мечтать о сказке; один воздушный замок, выстраданный и взлелеянный мной, рассыпался на кусочки, а я хотела настоящего счастья.

Маринка быстро сказала:

— Мэри, я давно хотела сказать, да как-то не получалось… — она наклонилась и тихо проговорила: — Знаешь, как он тебя любит? Он и ко мне-то приходил за этим — только о тебе да о тебе говорил, мне даже как-то неловко было, а потом я поняла: ты у него первая и последняя.

Я сглотнула комок в горле и быстро поцеловала подружку.

— Спасибо тебе, дорогая. Давайте к столу, всем садиться!..

Зазвонил звонок, и я впала в состояние оцепенения. А вдруг не он? Маринка легонько подтолкнула меня к двери:

— Мэри, вперед!

На пороге стоял Сашка. Никогда не видела его в строгом костюме и представить не могла, как он будет в нем хорош! Одна его рука прижимала к себе немыслимый пук неизменных красных гвоздик — не три и не семь, а штук сто! — в другой была… баночка с рыбкой. Я не верила своим глазам: в баночке плавала, активно нарезая круги и очаровательно виляя разноцветным хвостом, желто-черная рыбка гуппи.

— Вот, — сказал Сашка. — Это тебе.

И протянул мне мои подарки.

Я так загляделась на рыбку, что не сразу услышала какой-то шум на лестнице.

— Машка, не пугайся, — деловито сказал Сашка, придерживая рискующий свалиться сноп цветов. — Я тут еще кое-что приготовил…

Кряхтя от натуги, два здоровых мужика на полусогнутых втаскивали в квартиру… аквариум. Третий с трудом волочил огромную канистру с водой.

— Куда нести, хозяюшка? — весело крикнул один из них.

Я растерялась и вопросительно посмотрела на Сашку. Он помедлил мгновение и распорядился:

— В комнату — сюда, я покажу…

Когда улеглась суматоха, связанная с установкой аквариума, и мужики ушли, не забыв выпить по рюмочке «за здоровье хозяюшки», в дверь снова позвонили.

За столом воцарилось молчание. Аришка хихикнула.

— Саш, открой ты, — попросила я и, когда он подошел к двери, спряталась за его спину.

На пороге стоял почтальон.

— Квартира Блинчиковых? Вам телеграмма, получите…

— Распишитесь, — быстро подхватил Сашка и лихо поставил на листке бумаги закорючку. — Рюмку водки, стакан вина? — обратился он к почтальону.

— На службе, — пожал тот плечами. — Разрешите откланяться!

Закрыв за почтальоном дверь, Сашка протянул мне телеграмму:

— На, держи, именинница!

Кто-то в комнате деликатно прикрыл дверь. Наверно, Маринка, добрая душа… Сашка стоял рядом и молча ждал. Я развернула и прочла вслух:

— «Поздравляю днем рождения желаю счастья спасибо».

— Маш, а что за штамп, странный какой-то? — спросил Сашка.

В глазах Таланова прыгали чертики.

— Штамп острова Кипр, подумаешь, — пожала я плечами и обняла за шею.

От близости любимого закружилась голова. Сашкины глаза прикрылись, он глубоко вздохнул и поцеловал меня. Дыхание его участилось, через шелковистую ткань костюма, еще сохранявшую слабый аромат гвоздик, я слышала, как стучит Сашкино сердце. С трудом оторвавшись, я шепнула ему в ухо:

— А название пусть будет — «Золотая рыбка»!

— Название?

— Ну да, ты же просил, и я придумала!

Таланов схватил меня на руки и, покружив по прихожей, осторожно открыл дверь в комнату.

Сидящие за столом как по команде уставились на нас, и Сашка провозгласил:

— Наливайте!..

…Жених-итальянец долго пытался связать английский, итальянский и русский языки воедино. Но в конце концов плюнул и, воскликнув: «Са любоф!», выпил бокал до дна. Все зааплодировали.

Произносились тосты за дружбу, и за весну, и за удачу, и опять за любовь… Неожиданно кто- то вспомнил о Раевском.

— Миша уехал по контракту в Германию, — объяснила я. — Будет начинать там «новую жизнь»!

Раевский в самом деле вчера улетел в Гамбург, чему я была несказанно рада. Неделю назад он позвонил в чрезвычайном возбуждении: неожиданно подвернулось место для экономиста, знающего немецкий, а с языком у Раевского проблем не было. В Германии, заметила я, тоже свои казино имеются — но Миша клятвенно обещал не подходить к подобным заведениям на пушечный выстрел. Посмотрим…

Всю дорогу молчавший Гир подсел к Сашке, и между ними завязалась бойкая беседа о компьютерах последнего поколения, пошлинах, коносаментах и прочей мужской ерунде. Гир перестал стесняться, и в воздухе уже начинал вырисовываться некий грандиозный совместный проект… Сашка вовсю сыпал непонятными, незнакомыми терминами и что-то уверенно чертил на невесть откуда взявшемся листе бумаги. Я подумала: а ведь нам предстоит открывать друг друга заново. И это так здорово!

— Мальчики, ну хватит, что вы все о работе да о работе! — капризно проговорила Аришка, теребя «почти мужа» за рукав. — Саш, расскажи, а как же ты университет бросил?

— Вот в чем дело, — серьезно ответил Сашка, повернувшись и поудобней устроившись рядом со мной на диване, — понимаешь, Ариш, в какой-то момент я понял, что для зарабатывания хлеба насущного образование не очень-то и нужно, вот Мэри за меня доучится! — и, пресекая жестом наши возмущенные реплики, добавил: — А если совсем честно: времени жалко, мне надо семью кормить.