Балканский тигр - Дмитрий Черкасов

Владислав отполз за песчаную гряду, забрался в заранее облюбованную им щель между откосом и кучей валунов, прикрылся широким обломком доски и несколькими резкими движениями завалил себя щебнем, оставив для дыхания небольшой проем. Теперь рядом с ним могли ходить хоть десятки вооруженных албанцев. Обнаружить его убежище было нереально, если не знаешь точно, что под щебенкой прячется человек.

Биолог блаженно расслабился, поудобнее улегся на свежих ветках орешника, нарубленных в дальней рощице, и через две минуты уже сладко спал. Без сновидений. Несмотря на излишне активный образ жизни в последнее время, нервы у Рокотова были в полном порядке. Он умел абстрагироваться от происходящего, не прогонял через свое сознание бесконечную череду виденных им ужасов и преступлений и воспринимал происходящее просто как данность, которую следует использовать с максимальной для себя выгодой, а не рвать волосы с криком: «О Боже! Как я дошел до жизни такой?!»

Маленький вьетнамец Лю был бы доволен. Его ученик хорошо усвоил преподанные уроки.

* * *

В пятнадцать тридцать по Гринвичу два стратегических бомбардировщика В-2 «Спирит» поднялись в воздух. За семь минут они набрали высоту сорок одна тысяча футов и на скорости тысяча пятьдесят километров в час легли на курс «ноль-семь-ноль».

Спустя шесть часов над Атлантическим океаном они встретились с самолетом заправщиком КС-10А «Икс-тендер», снизились до тридцати тысяч футов и приняли по воздушным шлангам двадцать две тысячи галлонов топлива. Вес каждого бомбардировщика снова увеличился до ста шестидесяти восьми тонн.

Над Азорскими островами к «Спиритам» — присоединились четыре истребителя морского базирования F-14 «Томкэт», вооруженных ракетами АIМ-7 «Спэрроук». Истребители прикрывали В-2 от радиолокационного обнаружения с земли, хаотично перемещаясь в воздушном коридоре, и не подпускали к маршруту следования «стратегов» посторонние самолеты.

На подлете к бухте Дуррес бомбардировщики вновь набрали максимальную высоту шестнадцать тысяч ярдов, по диагонали пролетели над территорией Косова и ровно и час пятнадцать по Белграду раскрыли створки бомболюков.

В углу экрана главного командного пункта ПВО Югославии появились две малюсенькие точки. Дежурный офицер положил руку на клавиатуру компьютера, но через три секунды точки исчезли.

На высоте пять миль восемь ракет класса «воздух-поверхность» — включили свои маршевые двигатели. До этого момента они падали по пологой дуге, заданной им угловой скоростью «Спиритов». Пять ракет ушли в направлении нефтехранилища в Новом Саде, а три, опустившись еще на семь тысяч футов, понеслись над Дунаем.

Пилоты В-2 не отслеживали маршруты реактивных снарядов. В их задачу входил только сброс. Бомбардировщики синхронно опустили правые крылья, поменяли курс на «два-семь-ноль» и направились в сторону Турции, где их ждал заправщик британских ВВС.

Стратегические самолеты нового поколения получили первое боевое крещение. Дома летчиков ждали поздравления от Президента, очередные воинские звания и денежные призы.

Спустя сутки после того, как В-2 поднялись с аэродрома в штате Флорида, на стол главкома Военно-Воздушным Флотом России лег подробный отчет о маршруте и целях бомбардировщиков, подкрепленный прекрасными фотографиями с разведывательного спутника, а также распечаткой локационной обстановки со специального исследовательского судна, изучающего флору шельфа Средиземного моря.

Маршал авиации внимательно прочитал отчет и отметил, что технологии «стелс» так и остались тупиковой ветвью авиастроения. Даже не очень мощная аппаратура корабля «Мариуполь» пеленговала пресловутые «невидимки», а уж с новейших «МиГов» и «Сушек» самолеты были видны как на ладони.

Главком ВВС раздавил в стакане дольку лимона, отхлебнул обжигающий чай и вернулся к делу, от которого минуту назад его отвлек нарочный с отчетом из разведотдела. Маршал выдвинул верхний ящик стола, извлек доску с разложенными на ней пластмассовыми детальками модели биплана «Фарман» времен Первой мировой войны и, высунув кончик языка, принялся прилаживать к уже склеенному корпусу ажурные крылья.

* * *

— Пет! — Доктор Фишборн приоткрыл дверь в кабинет Брукхеймера и мотнул головой. Мол, выходи, нужно поговорить.

Профессор отложил бумаги и, воровато оглянувшись, выскользнул в коридор. После приснопамятного разговора в столовой он перелопатил всю документацию, касающуюся поставок в США альфа-фета-протеина, и обнаружил массу странностей. Отправителями всякий раз значились разные фирмы, биологическое сырье поступало нерегулярно, использовались длинные и путаные маршруты пересылки. Такое впечатление, что реальный поставщик изо всех сил заметал следы. Но делал это грубовато.

— Профессор! — преувеличенно бодро провозгласил Фишборн. — Я хочу показать вам удивительный экземпляр трансгенной пшеницы. Не изволите ли имеете со мной посетить оранжерею?

— Пожалуй, — громко согласился Брукхеймер. Однако его нарочито звучный ответ пропал втуне — занятые проверкой оборудования лаборанты, для которых предназначались эти слова, даже не повернули головы. Им не было никакого дела до того, куда вдруг намылились двое маститых ученых.

— Мы не переигрываем? — тихо спросил Брукхеймер, когда они подошли к ведущей в испытательный корпус лестнице.

— Ничуть, — Фишборн сморщил нос. — Пусть думают, что хотят. Что у нас с головами не совсем в порядке или что мы с вами — два престарелых влюбленных педераста. Главное, чтоб никто не догадался, чем мы занимаемся на самом деле. Иначе за нашу безопасность я не дам и десяти центов.

— Все настолько серьезно?

— Более чем.

Биологи спустились на нижний этаж, миновали широкий коридор, заставленный садовым инструментом, и очутились в застекленном ангаре площадью несколько тысяч квадратных футов.

Фишборн подвел приятеля к узкому деревянному ящику, в котором колосились светло зеленые побеги пшеницы мутанта.

— Здесь мы сможем говорить без помех.

— Вы подозреваете, что в помещениях стоит аппаратура? — негромко поинтересовался Брукхеймер, дотрагиваясь до колючего соцветия.

— Я никогда ничего не подозреваю, — Фишборн усадил профессора на полированную скамейку и примостился рядом. — Вчера я обследовал свой кабинет… У меня есть приятель, который торгует вот такими штучками на нью-йоркском рынке, — Лоуренс вытащил из кармана и повертел в пальцах металлический цилиндр. — «Антиклоп» называется. Обнаруживает активные и пассивные микрофоны. Я его позаимствовал денька на два. И пожалуйста — в моем кабинете три закладки, дома — еще две. В телефонном аппарате и в гостиной.

— Но зачем?

— Друг мой, мы занимаемся правительственными проектами. И кое на какой информации по нашим программам стоит гриф. Вот нас и контролируют.

— Однако условия контракта…

— Забудьте. Как забудьте и о поправках к Конституции. Здесь не мы устанавливаем правила. Надеюсь, вы ни с кем не обсуждали наше маленькое дельце?