Янтарный телескоп - Филип Пулман

– Я не позволил бы своему ребенку так самовольничать и дерзить, как тебе, Лира. Не знаю, почему я не наказал тебя раньше…

– Так давайте! Наказывайте! Чего вам стоит? Давайте, воткните свои проклятые шпоры! Вот моя рука, ну! Вы понятие не имеете, что у меня на сердце, гордое, эгоистичное создание – вам не понять, как мне грустно и горько и какой подлой я себя чувствую из-за моего друга Роджера… Вы людей убиваете, вот так, – она щелкнула пальцами, – они для вас ничто… а для меня мучение и горе, что я не попрощалась с другом, и я хочу сказать прости, хоть немножко это исправить… вам этого никогда не понять, со всей вашей гордостью, со всем вашим взрослым умом. И если я должна умереть, чтобы сделать то, что правильно, тогда я хочу умереть, и буду рада. Я похуже видала. Хотите убить меня, сильный человек, безжалостный человек, ядоносец, кавалер, так давайте, убивайте. Тогда мы с Роджером будем вечно играть в стране мертвых и смеяться над вами, жалкое вы создание.

Нетрудно было видеть, что готов сделать Тиалис, – он пылал яростью, он трясся; но не успел он шевельнуться, как позади Лиры раздался голос, заставивший их обоих похолодеть. Лира обернулась, уже зная, кого она увидит, и страшась этого, несмотря на всю свою браваду.

Смерть стояла очень близко, с доброй улыбкой; лицо у нее было точно такое же, как у остальных, которых видела Лира, но это была ее смерть, и горностай-Пантелеймон у Лиры на груди пискнул и задрожал, выбрался к ней на шею и попытался оттолкнуть ее от смерти. Но из-за этого сам только приблизился к смерти и, поняв это, снова прильнул к ее теплому горлу с сильно бьющейся кровью в артериях.

Лира прижала его к себе и посмотрела смерти в лицо. Что сказала ей смерть, она уже забыла и краем глаза видела, как Тиалис торопливо готовит к работе магнетитовый резонатор.

– Вы моя смерть, да? – спросила она.

– Да, моя дорогая.

– Но вы меня еще не заберете?

– Я понадобилась тебе. Я всегда здесь.

– Да, но… понадобились, да, но… Я хочу попасть в страну мертвых, это так. Но не умереть. Я не хочу умирать. Я люблю жить, я люблю моего деймона и… Деймоны не попадают туда, правда? Я видела, они исчезают, гаснут, как свечка, когда человек умирает. В стране мертвых у них есть деймоны?

– Нет. Твой деймон исчезает в воздухе, а ты исчезаешь под землей.

– Тогда я хочу взять деймона с собой в страну мертвых, – твердо сказала Лира. – И хочу вернуться обратно. Такие случаи бывали с людьми?

– Нет, уже много веков о таком не слышали. В конце концов, дитя, ты попадешь в страну мертвых без всяких усилий, без риска, спокойно и благополучно, в обществе твоей смерти, твоего ближайшего преданного друга, который сопровождал тебя всю твою жизнь и знает тебя лучше, чем ты сама…

– Пантелеймон – мой самый близкий и преданный друг! Я не знаю тебя, Смерть, я знаю Пана и люблю Пана, и если мы когда-нибудь… если мы когда-нибудь..

Смерть кивала. Она слушала заинтересованно и благожелательно, но Лира ни на миг не забывала, кто она такая: ее собственная смерть, и так близко.

– Я знаю, идти туда будет трудно, – сказала она уже спокойнее, – и опасно, но я хочу, Смерть, честное слово. И Уилл тоже. У нас слишком быстро отняли близких, и мы хотим это как-то исправить, по крайней мере я.

– Все хотели бы поговорить с теми, кто отправился в страну мертвых. Почему для тебя должно быть сделано исключение?

– Потому что, – начала выдумывать она, – я должна там кое-что сделать, не только повидаться с моим другом Роджером, а еще кое-что. Это задание дал мне ангел, и больше никто этого не сможет сделать, только я. Слишком важное дело, чтобы ждать, когда я умру обычным порядком, это надо сделать сейчас. Понимаете, ангел приказал мне. Вот почему мы сюда пришли, я и Уилл. Мы должны были.

Позади нее Тиалис убрал свой аппарат и сидел, прислушиваясь к тому, как девочка уговаривает свою смерть отвести ее туда, куда живым дорога заказана.

Смерть чесала в затылке, поднимала ладони, но ничто не могло остановить этот поток слов, ничто не могло изменить намерения Лиры, даже страх: по ее словам, она видала кое-что похуже смерти, и тут она не лгала.

Так что в конце концов смерть сказала:

– Если тебя никак нельзя разубедить, тогда остается одно: иди со мной, я отведу тебя туда, в страну мертвых. Я буду твоим проводником. Я могу показать тебе дорогу туда, но обратно тебе придется выбираться самой.

– И с моими друзьями, – сказала Лира. – С моим другом Уиллом и остальными.

– Лира, – сказал Тиалис, – все во мне восстает против этого, но мы пойдем с тобой. Минуту назад я сердился на тебя. Но на тебя трудно…

Лира поняла, что настал момент для примирения, и рада была помириться, поскольку добилась своего.

– Да. Простите меня, Тиалис, но если бы вы не рассердились, мы никогда не встретились бы с этой госпожой, которая нас поведет. Я рада, что вы нас не бросили, вы и дама Салмакия, и правда благодарна вам за то, что вы с нами.

Так Лира убедила смерть повести ее и спутников в страну, куда ушел Роджер и отец Уилла, и Тони Макариос, и многие, многие другие; а смерть велела ей прийти на рассвете к пристани и быть готовой к отплытию.

Но Пантелеймон дрожал и трясся, тихонько стонал, и, как ни старалась Лира, успокоить его она не могла. Так что, когда она улеглась на полу вместе с остальными обитателями хижины, сон ее был тревожным и неглубоким, а смерть ее бодрствовала всю ночь, сидя рядом.

Как высоко и далеко —

К нему взбиралась по сучкам —

Висело счастье там…

Эмили Дикинсон

У мулефа было много разновидностей веревок и канатов, и Мэри Малоун все утро изучала и проверяла запасы семьи Аталь. Идея скручивания волокон в этом мире не прижилась, и все здешние веревки были плетеными; но по прочности и эластичности они не уступали земным, и Мэри наконец отыскала именно то, что хотела.

– Что ты делаешь? — спросила Аталь.

В языке мулефа не было слова, означающего «взбираться», и Мэри прибегла к помощи жестов и иносказаний. Поняв, о чем идет речь, Аталь страшно перепугалась.

– Ты хочешь залезть на верхушку дерева?

–  Я должна увидеть, что происходит, – объяснила Мэри. – Пожалуйста, помоги мне приготовить веревку.

Как-то раз в Калифорнии Мэри познакомилась с одним математиком, который проводил все выходные, лазая по деревьям. Прежде Мэри немного увлекалась альпинизмом и, с жадностью выслушав его рассказ о технике лазанья и снаряжении, решила, что при случае обязательно испытает себя в этом деле. Конечно, она не думала, что ей придется заниматься этим в другой вселенной, да и перспектива подъема в одиночку не слишком ее вдохновляла, но тут уж выбора не было. Все, что ей оставалось, – это как можно тщательнее провести подготовительный этап.