Смертельный хоровод - Андреас Грубер

– Хорошо, мы осмотрим сад.

Затем голоса умолкли, и дверь захлопнулась. Но тихое кваканье сирены было слышно так же громко, как и до этого. «Как такое возможно?» Сабина заметила, что паралич постепенно проходит.

Она заставила себя повернуть голову. И неожиданно увидела. «Ведро с монтажной пеной!» Оно стояло в сауне, в метре от нее, под деревянной лавкой.

О нет! Проклятье!

Она стиснула от ярости зубы. Полицейские уйдут, не заметив ничего подозрительного.

Самое позднее завтра, когда Сабина не появится вовремя в академии, кто-нибудь попытается ей позвонить, искать ее, запеленговать сотовый или отследить трекер GPS ее автомобиля. Ее найдут. Это лишь вопрос времени.

Чувствительность в ногах возвращалась. Понемногу, но тем не менее. Кожу начинало пощипывать – как будто она отсидела ногу. С трудом Сабина придвинулась к стене. Наконец получилось дотянуться носком до стены и постучать. Раз, два, три…

Каждое движение стоило ей огромных усилий.

Тут Сабина услышала шаги по лестнице. Она продолжала стучать. В следующий момент дверь распахнулась, и ее нога ушла в пустоту. Она подняла глаза и увидела штанину Франка Айзнера.

– Можешь не стараться, девочка. Полицейские ушли. – Он вошел в сауну, переступил через Сабину и наклонился. Вытащил из-под деревянной лавки ведро. Затем сунул руку в карман и достал мобильный Сабины. Тот уже был разобран на отдельные части. Айзнер швырнул аккумулятор, сим-карту, корпус телефона, чип и чехол в ведро.

Затем ощупал ее тело и проверил карманы. В кармане брюк он нашел ключ от ее автомобиля. Невозмутимо повертел ключ на указательном пальце.

– Я скоро вернусь, – сказал он. – Нужно переставить твою машину в такое место, где ее не найдут. – Он взглянул на ключ. – Выглядит новым. Дорогая была?

Сабина подняла на него глаза.

– Вероятно. – Айзнер пожал плечами. – Я утоплю ее в озере – как и тебя.

Она в ужасе уставилась на него.

Он посмотрел на нее и, видимо, догадался, о чем она думала.

– Почему я сразу этого не делаю? – спросил он. – Потому что ты мне еще нужна.

Он взял ведро и ушел.

– Харди, лови! – раздался крик во внутреннем дворе тюрьмы Бютцов.

Харди подпрыгнул, поймал мяч, но сумел провести его лишь два метра в сторону корзины соперника. Дальше не прорвался. Тут же подскочили два охранника и стали оттеснять его.

Харди получил локтем по почкам и ботинком под колено. Он стиснул зубы, хотел бежать дальше, но в следующий момент мяч у него отобрали.

– Это был фол? – крикнул судья.

– Нет, – прохрипел Харди. – Все в порядке.

Игра продолжилась. Харди уперся локтями в колени, затем вытер пот со лба. Через десять секунд охранники забросили мяч в корзину.

Чертова игра! В свои сорок восемь он находился в хорошей форме, но охранники были в среднем на двадцать лет моложе членов его баскетбольной команды, которая состояла из заключенных. Они дали себе название «Бютцовские гранаты». Охранники играли и тренировались в свободное время и назвали себя «Бютцовский торнадо». Конечно, без фантазии, но они действительно, как торнадо, сметали все на своем пути.

Игра длилась еще десять минут, они проиграли «Бютцовскому торнадо» со счетом 58 к 69. Как всегда! Правда в этот раз были хорошие шансы на ничью. Но в итоге не важно, кто выиграл, а кто проиграл. Они целый час занимались на улице, выложились по полной и будут спать ночью лучше, чем обычно. Это был единственный смысл таких матчей – поэтому Харди и положил им начало.

Отсидев в этой тюрьме большую часть срока – восемнадцать лет, – он достаточно хорошо знал многих заключенных. И ему стоило лишь заикнуться, что он хочет создать волейбольную команду, боксерский клуб или команду по игре в настольный теннис, как желающие нашлись бы. За этими стенами спорт был его второй страстью, которая сохранила ему жизнь. Первой было чтение. После детективов о Джерри Коттоне в детстве, Лиззи помогла ему по-настоящему войти во вкус – Фицджеральд, Стейнбек, Фолкнер, Апдайк и Берроуз. Его шкаф в камере ломился от книг, их было так много, что он мог бы открыть в тюрьме собственную библиотеку. Возможно, он так и сделает незадолго до освобождения. Ему оставалось всего полгода… шесть месяцев… сто восемьдесят паршивых дней. Которые он отсидит на заднице.

Харди поймал мяч, зажал его под мышкой и направился к выходу.

– Хороший был матч, – сказал один из охранников и похлопал Харди по плечу.

– Да, хороший. – Харди сделал глоток воды из своей бутылки, чтобы смыть засохшую в горле пыль.

Вечернее солнце палило на потрескавшийся асфальт, из которого пробивались сорняки.

Харди хотел пойти дальше, но охранник остановил его.

– На этот раз ты подметаешь площадку, снимаешь корзины и относишь их на склад.

– Я? – Харди осклабился. Он издевается?

– Ты.

– Обычно это делают…

– А в этот раз ты. Указание майора Кислингера.

Харди посмотрел в сторону выхода. Там стояли сотрудники тюрьмы с дубинками, тазерами и газовыми баллончиками на поясе и проверяли выходящих заключенных. Некоторые из его товарищей уже прошли через металлодетектор и исчезли в здании.

Рядом с охранниками стоял майор Кислингер. Поставив одну ногу на деревянную паллету, упершись рукой в бедро, он лениво моргал на солнце. Выглядел непринужденно. И наверняка втайне наслаждался каждым силовым приемом против одного из заключенных.

– О’кей, – пробурчал Харди и бросил мяч одному из коллег. – Я приду позже.

Работа заняла более получаса, потому что Харди пришлось делать все одному, и, когда он наконец попал в душ, все давно уже ушли.

Раздача еды будет через полчаса, к ней он тоже опоздает. Хоть он и капитан команды – коллеги наверняка оставят ему одну морковь, шпинат и капусту.

«Старик, не забывай: еще полгода, и все это дерьмо останется позади!»

Закончив с душем, он подошел к своему шкафчику. Вода еще капала с волос, и он повязал полотенце вокруг бедер.

Раньше в душевых кабинах регулярно случались изнасилования, обычно педофилов. Харди видел это собственными глазами. Но с тех пор все кардинально поменялось. Сейчас более половины заключенных были из Восточной Европы или с Ближнего Востока. Конфликты стали другими – политическими и религиозными, но больше никаких изнасилований.

Харди ощутил холодный плиточный пол под ногами. Он достал из шкафчика свои брюки и надел их.

– Ты что-то припозднился, Харди.

Харди закрыл шкафчик и посмотрел в сторону выхода. Там стоял Кислингер. Он медленно направился к Харди, пристально на него смотря.