Опасное наследство - Екатерина Соболь

Вот о такой ерунде я тогда думал, а мне ведь оставалось жить меньше суток. Но позвольте сказать: хоть жизнь и обошлась со мной несправедливо, я сам навлек на себя бедствия. Из всего, что я наговорил в тот день разным людям, одна фраза оказалась – в буквальном смысле – смертельной.

Так ведь бывает и в сказках. Чтобы волки съели козленка, он сам должен открыть им дверь.

Особняк графа Ньютауна поражал воображение. Газовые фонари все еще были диковинкой даже на городских улицах, и я ни разу не видел, чтобы их использовали для домашнего освещения. А здесь фонари тянулись вдоль подъездной аллеи, обрамляли сад, окружали дом. Ну почему сослуживцы отца живут настолько богаче его?! Может, он был тайным картежником?

Я вздохнул и торопливо пошел к дому. Экипажи въезжали в распахнутые ворота один за другим, я даже смутился, что пришел пешком. Через высокие французские окна видно было, что внутри все сияет, – неужели граф ухитрился провести газовое освещение внутрь дома? Как бы все тут на воздух не взлетело!

Но эта опасность придавала чувствам остроту, дом манил, как волшебная шкатулка, полная чудес. Я так разволновался, что взмок и покраснел, – пришлось немного постоять, прежде чем войти.

И тут я столкнулся с неожиданной преградой. На сельских балах, куда нас возили из пансиона, правило было простое: любой, кто одет как леди или джентльмен, – милости просим. В Динхилле аристократов было немного, и даже мы, желторотые птенцы, высланные своими благородными семействами в глушь, считались дорогими гостями. А тут меня вдруг остановил привратник:

– Добрый вечер, сэр.

Я снисходительно кивнул и собирался пройти мимо, но он заступил мне дорогу.

– Разрешите увидеть ваше приглашение.

Я посмотрел на него так, чтобы отбить желание обращаться ко мне с подобными требованиями. Привратник даже бровью не повел.

– Приглашение, сэр.

В дом зашла роскошная пара, у которой он ничего не спросил, но, похоже, для новичков правила были особые. Очевидно, надо было взять с собой карточку, которую прислал граф, а мне это даже в голову не пришло. Ну ничего. Умение убеждать – моя сильная сторона.

– Какая досада! – Я приосанился. – Забыл приглашение дома.

– Тогда я не могу впустить вас, сэр, – последовал безучастный ответ.

В своем шитом серебром наряде привратник казался внушительным и холодным, как льдина. Вот это слуга! Такому не жалко платить. Я вытянул шею – хозяева бала всегда держатся недалеко от входа, чтобы приветствовать гостей. Пусть граф скажет своему церберу, что действительно пригласил меня. Вот только хозяина нигде было не видно.

Я попытался сунуть привратнику пятипенсовую монету. Он непонимающе глянул на мою руку и не взял. Кто-нибудь другой на моем месте признал бы поражение, но меня не так просто выбить из седла.

– Послушайте, – льстиво начал я. – Я не смутьян. Просто молодой аристократ, недавно в Лондоне, унаследовал титул отца. Граф служил с ним вместе лет тридцать назад, они были вместе в командовании пятого ирландского полка.

Я нащупал в кармане фунт и незаметно опустил монету в карман ливреи. На этот раз привратник ее не отверг, видимо, по весу ощутив щедрость подношения.

– Приглашение у меня действительно есть, очень сердечное и теплое, но возвращаться за ним на глазах у всех так неловко! Я вижу, здесь собрался цвет общества, и, поверьте, я компанию не испорчу. Ваша работа ведь в этом: отсеивать недостойных. Но я достоин, и я никогда не забуду вашей услуги, дорогой… Как вас зовут?

– Роджер.

– Дорогой Роджер. – Я улыбнулся ему, как равному. На Роджера это произвело впечатление. – Вы увидите, я буду часто тут появляться. И разве не прекрасно, что мы при этом будем добрыми друзьями?

Я глянул на его карман, намекая, что подарок был не последним. Роджер сделал небольшой шажок в сторону, я благодарно прижал руку к груди и вошел, стараясь не слишком явно сиять от радости.

Поприветствовать хозяина, как это положено, оказалось непросто: его нигде не было. Издалека доносилась музыка, в холле люди в потрясающих нарядах болтали, смеялись и сбрасывали на руки слугам верхнюю одежду. Я со сладким ужасом понял, что «небольшой дружеский прием», обещанный графом, – это самый великолепный бал, на каком мне доводилось присутствовать. Будь настроение у меня действительно траурным, я бы смутился при виде такого пышного веселья, но я вполне готов был всех покорить и отправился бродить по залам. Их оказалось немало: в уютных гостиных люди сидели на диванчиках, сверкая ожерельями и булавками для шейных платков, в укромных альковах – играли в карты, тут и там кто-нибудь пел и играл на пианино, а дойдя до бального зала, я был потрясен его великолепными зеркальными стенами. Танцующих пар было не меньше трех десятков – здесь, похоже, и правда собрался весь цвет Лондона.

Я не сомневался, что, оказавшись в доме, найду способ завести с кем-нибудь разговор, но, похоже, все пре-весело проводили время и без моей компании. Хорошо пошитым костюмом тут никого было не удивить, мода на шейные платки, завязанные бантом, наверное, пришла сюда еще до того, как попала в журналы. Никто не маялся в одиночестве, у каждого была компания – семья или приятели, так что мне оставалось только любоваться освещением (действительно газовым) и вышколенными слугами, стоявшими в каждом зале, будто манекены. Некоторые держали в руках подносы, на которых стояли бокалы с шампанским. Я не преминул этим воспользоваться. Учителя вечно следили, чтобы мы не выпили лишнего, а тут я был сам по себе, поэтому залпом выпил два бокала, чтобы поднять боевой дух.

Хандру и правда как рукой сняло. Я отправился в бальный зал и подошел к группе, состоящей из женщины и трех прелестно одетых девушек, рассудив, что при таком обилии дочерей дама отпустит одну из них потанцевать даже с тем, кто формально ей не представлен.

– Здравствуйте, – храбро начал я. – Прекрасный вечер, вы не находите? Я – граф Гленгалл.

Я поцеловал руку дамы, уже сообразив, что от моего появления она не в восторге.

– Герцогиня Сазерленд, – сухо представилась она.

Ох, слишком высокий титул: она наверняка пришла сюда ловить рыб покрупнее. Но я не сдавался.

– Кажется, объявляли кадриль. Разрешите… – Я обернулся к дочерям, но даже не успел спросить их имена, а дама уже ответила:

– Они уже обещали кадриль другим кавалерам. Но вы можете позже справиться у меня, вдруг какой-то из их танцев окажется свободен.

Будь мы где-нибудь в ирландских трущобах, она сформулировала бы это проще: «Идите прочь и к нам больше не лезьте, низкородный вы болван».