Игра королев - Дороти Даннет

Дженет сделала большие глаза.

— Ну, не стоит переживать. Знаешь, есть такая пословица — сына не потерял и дочь приобрел. — Бокклю смотрел на нее из-под кустистых бровей. Дженет не отводила взгляда. Откуда-то из-за кровати донесся слабый, жалобный крик. В голосе Дженет появились теплые нотки. — Самая юная Бокклю, — сказала она. — Да не смотри ты на меня так, будто сейчас сожрешь — погляди лучше на новую дочку.

Лицо сэра Уота медленно налилось кровью. В глубине бороды появилась лукавая улыбка, которую он спрятал за широкой ладонью, и взгляд, устремленный на жену, был теперь по-собачьи преданным.

— Ну что ж, — проговорил он. — Прекрасно. Больше я ничего не скажу. Покончим с этим. Но не думаешь ли ты, женщина, что каждый раз будешь таким вот образом выходить сухой из воды?

— Не волнуйся! — сказала Дженет, обнимая его. — По мне, так лучше уж твои попреки.

Так закончился воскресный день пятого февраля.

Вскоре после этого Джордж Дуглас написал лорду Грею о том, что надеется вскоре явиться к лорду-протектору в Лондон для устройства королевской свадьбы.

Лорд-протектор написал Грею: «Вы истратили за девять месяцев шестнадцать тысяч фунтов, а похвастаться можете всего лишь рейдом во владения Бокклю».

Лорд Грей направил краткое послание лорду Уортону: «В понедельник на следующей неделе я намереваюсь вторгнуться в Шотландию и дойти до самого Эдинбурга. Надеюсь, что ваше и лорда Леннокса вторжение будет приурочено к моему».

Юная королева Мария, из-за которой шла вся эта борьба, смертельно заболела.

1. ВЗЯТА ЕЩЕ ОДНА ПЕШКА

Англичан опасались больше, чем болезни маленькой королевы. Больную девочку отвезли в Думбартон, крепость на реке Клайд, и леди Калтер с Кристиан Стюарт оказались среди тех, кто должен был заботиться о ней.

Том Эрскин привез в Богхолл последние новости. Он нашел Кристиан в пустой комнате Джеми. Девушка спокойно стояла у окна, облокотившись на подоконник. Симон доложил о приходе Эрскина, впустил Тома и затворил дверь, когда девушка обернулась.

Отдавшись на волю судьбы, Том Эрскин сразу же перешел к цели своего визита: он приехал, чтобы отвезти ее в Мидкалтер перед тем, как отправиться на войну. Конец его речи прозвучал скорее вызывающе, нежели героически, но Кристиан не обратила на это внимания.

— Какая еще война? — резко спросила она.

— Возникла новая угроза. Возможно нападение с востока из Берика и с запада из Карлайла. Моя задача — противостоять силам, идущим из Карлайла.

— Кто еще едет? Лорд Калтер? Джон Максвелл?

— Калтер, конечно, едет. Как поступит Максвелл, можно только догадываться.

Это был главный источник беспокойства. Подстрекаемый французами, правитель Арран был поставлен перед ультиматумом. Леди Агнес Херрис предназначалась в невесты его сыну. Но Хозяин Максвелла деликатно дал понять, что брак с леди Херрис и ее поместья в качестве приданого — вот цена его участия в войнах на стороне шотландцев, а участие Максвелла было едва ли не решающим. Правителю Аррану, вынужденному, с одной стороны, выслушивать стенания оскорбленного лорда Джона, а с другой стороны, ощущать молчаливый укор казначеев, пришлось сообщить в Трив, что подобающая помощь будет должным образом вознаграждена, — и все же было еще не ясно, чего можно ожидать.

Эти полумеры не произвели на леди Кристиан особенного впечатления.

— Боже мой, Максвелл за нас или Максвелл против нас, — да ведь от этого зависит исход битвы. К счастью, бедняжка Агнес его любит, но даже если бы и не любила, я бы на месте Аррана за шиворот притащила ее в Трив и на коленях умоляла бы Джона Максвелла перейти на нашу сторону.

— Если мы не знаем, на что решится Максвелл, то и Уортон не знает, — заметил Том Эрскин философски. Тут он вспомнил об истинной цели своего визита и откашлялся.

— Кристиан, послушайте. Мы столько раз встречались за последние шесть месяцев…

Том умолк, но Кристиан по-прежнему дружелюбно смотрела на него.

— Дорогой Том, ваши невинные речи всегда ласкают мой слух… но мне еще нужно собраться. Если вы намерены изложить всю историю наших отношений зимой…

Его не оттолкнули, но вежливо поторопили. Без лишних слов Том Эрскин бросился вперед и схватил Кристиан за руку.

— Кристиан! Вы любите меня? Вы могли бы стать моей?.. Вы выйдете за меня замуж, Крис?

Кристиан понадобилась вся ее выдержка, чтобы сохранить обычное доброжелательное выражение лица.

— Быть предметом вашей любви — это прекрасно, Том, но вы растрачиваете ваш пыл на очень упрямую женщину.

Потрясенный до глубины души, он неправильно понял, что девушка имела в виду.

— Вас никто не обидит в Стерлинге, моя дорогая. Боже мой, хотел бы я увидеть, кто посмеет…

Кристиан невольно улыбнулась:

— Хотите посадить птичку в клетку? Не думаю, что вечное лето пришлось бы мне по вкусу. Думаю, что и замужество не для меня.

Она почувствовала замешательство Тома, хотя и не могла его видеть. Отпустив руку девушки, он медленно проговорил:

— Вы боитесь замужества? Или меня?

— Нет, не боюсь, нет. Мои доводы несколько другого свойства. И конечно, я не имею ничего против вас, Том! — воскликнула Кристиан.

— Тогда есть кто-то другой? — спросил он.

Кристиан не приходило в голову, что он может это подумать. Ей с трудом удалось собраться с мыслями.

— Учитывая все обстоятельства, вы мне, пожалуй, льстите. Нет, никого другого нет. Это просто…

Просто — что? Все было как раз совсем непросто. Любовь вовсе не являлась необходимым условием для брака, что бы там ни думала эта бедняжка Агнес Херрис. Том, должно быть, недоумевал, видя ее сомнения: полагал, возможно, что она ведет более крупную игру. У нее водились деньги, и рождением она превосходила Тома… Ей не стоило волноваться из-за слепоты, но больше не существовало ничего, что могло бы извинить ее странное поведение.

— Просто слепая жена вряд ли подойдет будущему лорду Эрскину.

— Вздор! — Радостное облегчение, послышавшееся в его голосе, подсказало Кристиан, что она выбрала неверную тактику.

— Милая моя девочка, позволь мне самому судить. Неужели ты думаешь, что я придаю этому хоть какое-то значение? Ты боишься покинуть знакомые места? Мы построим себе дом в Стерлинге, и я покажу тебе каждый кирпичик, каждую половицу. И у тебя будет глазастая семья — больше глаз будет у нее, чем у Аргуса 2), и во всем Стерлинге не найдется женщины с глазами более молодыми и зоркими. Я…

— Том! — Она не удержалась от крика. — Том, если бы только это, я бы ни минуты не сомневалась. А если бы были другие весомые причины, я бы сразу высказала их вам. К сожалению, у меня есть сотня доводов, но все они незначительны. Война, смерть лорда Флеминга, необходимость привести Богхолл в порядок, моя любовь к свободе, привязанность к друзьям и старым добрым временам — все это жалкие женские увертки.