Бетонный остров - Джеймс Грэм Баллард

— Мейтланд, кто в это поверит?.. — Слова, произнесенные вслух как сигнал самоидентификации, только напомнили о повреждениях во рту. Помассировав разбитые десны, Мейтланд с усталым юмором улыбнулся самому себе и посмотрел в зеркальце заднего вида на свою физиономию. Всю правую часть лица по диагонали пересекал багрово-фиолетовый синяк, похожий на гротескно закрученный ус.

Пора отсюда выбираться… Он оглянулся на откос автострады. По восточной полосе проплывали крыши двухэтажных автобусов и грузовиков с высокими кабинами. Западные полосы были практически свободны. По направлению к пригороду мчались пикап развозчика и два пассажирских автобуса. Если взобраться на откос, можно будет сразу же остановить машину.

— Хорошо бы найти телефонную будку… Хаммерсмитская больница… позвонить Кэтрин и на работу…— Составляя в уме этот перечень, Мейтланд открыл дверь и осторожно вынес себя на солнечный свет. Правую ногу он взял двумя руками, словно часть разрубленной туши, и опустил на землю, после чего, шатаясь, прислонился к двери, ослабев от столь малых усилий. Острые шпоры боли пронзили ляжку и впились в пах и ягодицы. Стоя неподвижно на одной ноге, Мейтланд едва удерживал равновесие. Он уцепился за желобок, обрамлявший крышу «ягуара», и посмотрел на проезжавшие по автостраде машины. Водители опустили солнцезащитные козырьки, прикрывая глаза от утреннего солнца. Никто из них не заметит фигуру изможденного человека, затерянного среди автомобильных остовов.

Волна холодного воздуха ударила Мейтланду в грудь. Даже при тусклом солнечном свете он чувствовал себя замерзшим и усталым. Только его мощное телосложение помогло ему перенести аварию и раны, полученные на автостраде. Краденая спортивная машина с незажженными фарами, водитель без прав — десять против одного, что сидевший за рулем юнец никуда не сообщит, что сбил человека.

Мейтланд поднял свою покалеченную ногу и поставил на траву перед собой. Подумалось о вине в багажнике «ягуара», но он понимал, что бургундское сразу же ударит в голову. Забудь про вино, сказал он себе. Упадешь в эту высокую траву, и никто никогда тебя не найдет. Будешь лежать здесь, пока не сдохнешь.

Вскинув руки, он сумел скакнуть вперед на здоровой ноге и, чтобы не упасть, схватился за высокие стебли.

— На это, Мейтланд, у тебя уйдет целый день…

Сделав второй шаг, он остановился отдышаться и увидел на автостраде аэропортовский автобус. Никто из пассажиров даже не взглянул на островок. Собравшись с силами, Мейтланд сделал еще три шага и почти добрался до лежащего на боку автомобиля. Протянув руку к ржавой раме, он зацепился здоровой ногой за старую покрышку, левое колено подогнулось, и он упал в высокую траву.

Мейтланд неподвижно лежал в этой уютной сырости. Когда к нему вернулось дыхание, он разбитыми губами собрал немного влаги с травы. До откоса оставалось еще футов двадцать — но если даже он до него доберется, то все равно не сможет взобраться по рыхлому крутому склону.

Мейтланд сел, опершись руками на землю. Над его головой возвышался ржавый мост старого автомобиля. Шины и двигатель были сняты, а из глушителя свисала отломанная выхлопная труба. Мейтланд ухватился за нее и стал трясти. Ему удалось вырвать ее из крепления и вытянуть шестифутовый обрубок из ржавого утолщения позади заднего моста. Сильными руками он согнул трубу с одного конца, соорудив грубое подобие рукояти.

— Отлично!.. Теперь-то мы точно куда-нибудь доберемся…

Мейтланд даже почувствовал, что к нему возвращается уверенность. Он поднялся, опираясь на этот самодельный костыль, и потащился дальше, расчищая дорогу здоровой ногой.

Добравшись до подножия откоса, он начал махать рукой и кричать машинам, проезжавшим по западной ветке. Но никто из водителей при всем желании не мог его увидеть, не говоря уже о том, чтобы услышать его хриплые крики, и Мейтланд прекратил попытки, сберегая силы. Он попытался влезть по откосу, но через несколько шагов рухнул, как колода, на грязный склон.

Умышленно повернувшись спиной к автостраде, он в первый раз стал осматривать остров.

— Бедняга Мейтланд, тебя забросило сюда, как Робинзона Крузо. Если ничего не придумаешь, то просидишь тут всю жизнь…

И это была чистая правда. Клочок пустыря, затерянный у пересечения трех автострад, оказался в буквальном смысле необитаемым островом. Разозлившись на себя, Мейтланд замахнулся костылем на эту бессмысленную землю.

Он заковылял назад к машине. Взойдя на небольшой пригорок в двадцати ярдах к западу от автомобильного кладбища, он остановился, чтобы обследовать периметр острова: не найдется ли где служебной лестницы или какого-нибудь доступа к туннелю. Под виадуком один бетонный откос от другого сплошным экраном отгораживала проволочная сетка. Склон примыкающей магистрали был высотой более тридцати футов и еще круче откоса автострады. Там, где у западной оконечности сливались две дороги, земляные насыпи переходили в отвесные бетонные стены.

Мейтланд потащился дальше к машине, останавливаясь через каждые несколько шагов, чтобы прибить путавшиеся под ногами высокие стебли. Добравшись до машины, он открыл багажник и методично перебрал пять бутылок бургундского, по очереди вынимая каждую из картонки, словно этот крепкий напиток олицетворял собой единственный оставленный ему пятачок реальности.

Он потянулся за тяжелым гаечным ключом. Ну, Мейтланд, сказал он себе, для выпивки еще рановато, но бар уже открыт. Впрочем, погоди минутку. Подумай, тебе нужна вода.

Когда утреннее солнце поднялось выше и согрело его замерзшее тело, он снова напомнил себе, что даже несколько глотков вина натощак приведут его в пьяное отупение. Где-то среди этих машин должна быть вода.

Радиатор! Хлопнув крышкой багажника, Мейтланд взял костыль и потащился к капоту. Он залез под переднюю решетку и саднящими руками стал нащупывать вдоль тормозных трубок нижний край радиатора. Отыскав сливной краник, он повернул его и подставил руки под хлынувшую жидкость.

Гликоль! Мейтланд выплюнул горечь и посмотрел на зеленое пятно на ладони. От резкого привкуса ржавой воды заболело горло.

Он уже почувствовал, как оживают рефлексы. Перегнувшись через переднее сиденье, он отомкнул капот, оттянул его вверх, поднял тяжелую крышку и обследовал двигатель. Руки ухватили баллон с водой для промывки ветрового стекла. Одним концом костыля Мейтланд выломал металлическую арматуру и сорвал с пластиковой канистры крепежные скобы.

Она была почти полная — почти целая пинта чистой воды. Попробовав прозрачную жидкость, Мейтланд прислонился к машине и костылем помахал катящим по автостраде автомобилям. Как ни мал был этот успех, обнаружение воды оживило в Мейтланде уверенность и решительность. В первые часы на острове он чересчур поспешно предположил, что помощь прибудет автоматически, что даже такой незначительный жест, как взмах рукой проходящим машинам, принесет незамедлительное спасение.

Он выпил половину всей воды, тщательно прополаскивая израненный рот. В голове ощущалась приятная легкость, вода возбудила его нервы и артерии, как электростимулятор. Ковыляя вдоль машины, Мейтланд почти с детской игривостью стучал по крыше. Он добрался до багажника и сел там, осматривая неровную поверхность острова у проволочной ограды. В автомобильном наборе было более чем достаточно инструментов, чтобы проделать дыру в проволочной сетке.