Странное яблоко - Ольга Новикова

– Смотри, смотри, покупатель смотрит на нас!

– Где, где?..

– Уже не смотрит…

Вот так болтали яблоки между собой (конечно же, никто их болтовню не слышал), а потом задумались: «Почему же редко кто обращает внимание на нас?»

Они очень серьёзно подошли к этому вопросу.

– Мы стоим в незаметном месте! – сказало ярко-красное большое яблоко.

– Да, да, в незаметном, совсем незаметном, тёмном месте. Поэтому нас никто не видит, – согласились все.

– А к тому же, мы лежим в неприглядном сером ящике, – уныло проговорило яблоко с зелёным боком. – Вот если бы мы красовались рядом с теми яркими мандаринами, никто не прошёл бы мимо нас!

– Да, да, да! – снова согласились остальные.

– Я протестую! – закричало большое ярко-красное яблоко.

– И я протестую! – повторило яблоко с зелёным боком.

– Мы протестуем! Мы протестуем! – хором начали кричать яблоки в ящике. Но, конечно же, никто их не слышал.

А одно яблоко почему-то не поддакивало, не кричало, просто лежало и молчало. Другие обратили на него внимание.

– Эй, ты какое-то странное…

– Смотрите-ка, у него и цвет не такой, как у большинства из нас.

– Оно явно не такое, как мы!

– Да, да, да!

– Так это из-за него на нас покупатели почти и не смотрят!

Все согласились с тем, что во всём виновато «странное» яблоко. Поэтому они продолжали «клевать» его своими упрёками и резкими словами.

Но как же все удивились, когда продавец подошёл к ящику и вдруг обратил внимание именно на это «странное яблоко»:

– Хм… странно…. Как попало яблоко совсем другого сорта, да к тому же еще и свежее, к этим наполовину гнилым уценённым яблокам?

Он протянул руку, взял «странное яблоко» и положил его на полку сверху, к хорошим свежим яблокам. А затем взглянул на ящик внизу и сказал:

– А эти яблоки наверное, уже никто не купит. Слишком испорченные!

Вот так открылась тайна «странного яблока».

И среди детей так бывает. Назовут кого-то «странным»: мальчика, который не курит, или девочку, которая не убегает с уроков вместе со всеми, а сами-то, если приглядеться, «гнилушками» оказываются. Вот и недовольны, что кто-то не такой, как они: и посвежее, и сорта другого!

Вечер был ветреным. То тут, то там, ветер сдувал стаи снежинок, и они неслись, как маленькие прозрачные мотыльки, приземляясь потом, кто куда. Некоторые снежинки «путешествовали» на шубах и шапках прохожих, и едва они успевали с гордостью посчитать себя удачливее других, как человек возвращался с улицы домой, и снежинки на одежде становились обычными капельками воды.

Но были и такие снежинки, которые всё летали и летали по городу, будто не находя себе места, и ветер носил их туда-сюда, пока они не оказывались в самых необычных местах.

Вот так, одна из них, маленькая белая Снежинка, после долгого путешествия, оказалась в лесу, на ветви высокой пушистой сосны. Давно приютившиеся здесь «лесные» снежинки, с радостью и удивлением начали расспрашивать её, «городскую» Снежинку, как там, в городе?

И она рассказала им свою историю.

– Вначале, спустившись с неба, я летела над крышами домов, а потом стала опускаться ниже. Окна домов светились, как большие звёзды, и мне так хотелось заглянуть в эти окна и узнать, кто же там живёт. Я увидела голубей, и подумала, какие же они счастливые, что могут лететь, куда хотят. Ах, почему я не птица? – огорчалась я, а ветер нёс и нёс меня дальше. Мимо меня плыли заманчивые окна – одно с разноцветными огоньками, в другом я заметила украшенную ёлку, в третьем – прекрасные праздничные рисунки на стекле. Праздник, праздник, кругом праздник! Я закружилась от радости, надеясь, всё таки, когда-нибудь заглянуть хотя бы в одно окошко и увидеть в нём счастье!

И тут ветер, словно догадавшись о моём желании, стал слабеть, и я приземлилась на раму окна, за которым звучала музыка. Если бы вы знали, как я обрадовалась! Крепко держась за раму и пристально разглядывая комнату за окном, я с волнением наблюдала за людьми. Маленький мальчик сидел, уставившись в компьютер, ничего не замечая вокруг. Мужчина нажимал кнопки в своём телефоне. А молодая женщина и бабушка сидели рядом на диване и смотрели телевизор. Музыка доносилась именно из него. И… никто ни с кем не разговаривал, не шутил, не пел. Никто никому не рассказывал сказки, не читал книги, не расспрашивал, как прошёл день. Я смотрела и ждала, когда же они «зашевелятся», но всё оставалось по-прежнему, и мне стало скучно. Скучно и грустно. «Это одинокие люди, – подумала я. – И, наверняка, несчастные. Только они не задумываются об этом. Живут в одной квартире, вместе отмечают праздники, но… на самом деле одиноки».

Оставаться возле этого окошка не хотелось. Поэтому я отпустила раму и позволила ветру нести меня дальше. А он отнёс меня на соседнее окно. Услышав голоса, я обрадовалась, что здесь люди общаются друг с другом, и с надеждой заглянула в окно. В комнате было очень красиво. Новая роскошная мебель, прекрасная нарядная ёлка в центре. На столе сверкала дорогая посуда. Но люди…

– Когда ты наконец уберёшься в своей комнате? Негодяй! – кричала мама своему сыну-подростку. Её лицо раскраснелось от злости, она размахивала руками, а сын, зажав уши, что-то грубо ей отвечал.

– Это ты виноват, отец, называется! Ребёнок разленился совсем! Весь в папашу пошёл! – теперь она обращалась к высокому усатому мужчине, у которого подёргивалась нижняя губа. Видно, он еле сдерживал себя, чтобы не затопать ногами от гнева.

– При чём здесь я? – зарычал он. – Это ты на работе пропадаешь целыми днями! Сын как беспризорник растёт!

Женщина закричала что-то ещё громче прежнего, но мне уже не хотелось ни слышать, ни видеть эту семью.

Ветер понёс меня дальше, я летела и летела, печально поглядывая на разноцветные яркие огни в окнах домов. «Это всего лишь картинка. Красивая обёртка. А внутри – пустота…»

Я не заметила, как опустилась на раму окна, которое было занавешено тёмно-зелёными шторами. И хотя между ними была небольшая щель, смотреть в неё совсем не хотелось. Но потом я все же заглянула, так, на всякий случай. И что же? Пожилая женщина, сидящая в кресле и читающая книгу, и больше… ничего. Свет от настольной лампы освещал часть её лица, и я заметила добрые весёлые морщинки вокруг её глаз. Вдруг женщина подняла голову и задумчиво посмотрела на стену. Я едва могла что-то увидеть через тонкую щель в шторах, но мне удалось, хоть и немного, рассмотреть несколько фотографий в чёрных рамках на стене. Женщина смотрела именно на них. На одной фотографии был взрослый мужчина, а на другой – лицо молодой девушки. Я не знаю, кто были эти люди и кем они приходились женщине, но поняла я одно – она любила этих людей и когда-то утратила их.