Любви не скажешь нет - Джилл Гарриетт

Они были так увлечены разговором, что не замечали, как две пары мужских глаз пристально наблюдают за ними. Официант, который бесшумной тенью скользил между столами, менял тарелки, поправлял скатерти и не мог оторваться от созерцания двух прекрасных женщин.

И один мужчина из шумной компании. Он давно выпал из общего веселья. Всем своим существом он устремился к нежной русоволосой женщине за соседним столом.

Он заметил ее сразу же, как только вошел в зал ресторана. У него напряглись все мускулы, когда он увидел это нежное лицо, осененное страданием. Именно ее он искал уже несколько месяцев и никак не мог найти среди тысячи фотографий и на кастингах. Его мечта, его героиня сидела совсем рядом, но он не мог обратиться к ней, понимая, что женщины заняты важным разговором. Они были отделены от происходящего. Невольно он стал прислушиваться к их диалогу. Сердце его сжалось, когда он понял, что речь идет о погибшем возлюбленном. Нет. Пустые мечты. Она никогда не согласится…

Подслушивать было стыдно, но он ничего не мог с собой поделать. Он должен знать суть ее переживаний, чтобы найти правильный тон и ключ к ней. Пусть его уличат в невоспитанности, но он не может упустить ни одного слова.

Пусть еще говорит, он все должен знать.

Подруги не замечали напряженного поля мужского внимания вокруг их столика и продолжали разговор. Сью с удовольствием съела салат, который ей принес официант. Он был легким, воздушным и удивительно вкусным.

Только у Питера умели готовить так, чтобы клиент чувствовал, что не набивает себе желудок, а получает эстетическое удовольствие.

А тарелка Мэри так и оставалась нетронутой.

Сью решила не нажимать на подругу, пусть выговорится. Голод придет после того, как она изольет душу. Мэри очень сильно похудела, но Сью не знала, когда это случилось. За последние дни или за последние годы. Когда-то мама говорила ей, что любовь похожа на болезнь: она иссушает тело и делает легкой и свободной душу.

– У нас была удивительная первая ночь, – улыбнулась и продолжила свой рассказ Мэри. – Ты не поверишь, но ничего не было.

– Не понимаю… – Брови Сью поползли вверх.

– Мы потом часто вспоминали с ним это, – закивала Мэри. – Я позвонила на следующий день, чтобы договориться о встрече. Ларри сказал, что очень занят и сможет увидеть меня только через три дня. Сказал, что сам позвонит мне. Вечером, около девяти, когда я уже перестала ждать его звонка, вдруг раздается звонок домофона. Он сказал, что пришел вместе с другом и, если я не против, мы можем устроить вечеринку в честь спасения моей репутации. Разве я могла ему отказать? Они ввалились в мою квартиру с пакетами, полными фруктов, конфет, деликатесов. Потом сами накрыли на стол, откупорили бутылки с вином.

Я была гостьей в собственном доме. Но мне это нравилось. Я всегда боялась мужчин, думала, что не смогу быть раскованной. За мной ведь в школе никто не ухаживал…

– А разве можно ухаживать за снежной королевой? – поддела ее Сью. – Ты только вспомни, как ты реагировала на заигрывания мальчиков. Ты умела так посмотреть, что у них пропадала охота продолжать ухаживания.

– Что ты такое говоришь! – возмутилась Мэри. – Просто я никому не нравилась. Мне ничего не оставалось, как зубрить уроки. Это ты все время ходила на свидания.

– Потому что не отвергала поклонников, – наставительно сказала Сью. Она перевела дух:

Мэри перестала бороться с подступающими слезами и с удовольствием рассказывала об истории своей любви. Казалось, что Ларри только что отошел от столика и через пару минут вернется.

– Ну вот, – вернулась к рассказу Мэри, – мы смеялись до четырех часов утра. Каждая реплика вызывала гомерический хохот. Мне не было дела ни до соседей, которые могут нас услышать, ни до консьержки, которая прекрасно знала, что у меня в квартире мужчины. А потом мы с Ларри посмотрели друг на друга, и я поняла, что хочу остаться с ним вдвоем. И знаешь, что я сделала?

– Что же такого ты могла сделать? Неужели сказала ему об этом прямо?

– Хуже, – притворно вздохнула Мэри. – Я спокойно выставила его друга за дверь, заявив, что уже поздно, а ему далеко добираться до дома. Что Ларри тоже следует отправиться домой, я не упомянула. Друг с удивлением посмотрел на Ларри, он кивнул, и мы остались одни. Потом Ларри рассказал мне, что договорился со своим другом, что тот ни за что не уйдет один и не оставит нас. Но когда я активно принялась отправлять его домой, Ларри ничего не смог с этим поделать. Потом он, правда, попытался заснуть, пока я принимала душ, но и эта уловка ему не удалась.

– То есть ты просто взяла его силой, – подвела итог Сью.

– Он не долго сопротивлялся. Правда, когда узнал, что я девственница, заявил, что не будет иметь со мной ничего общего. Мне было все равно. Мне хотелось просто быть рядом с ним, чувствовать его дыхание, гладить его кожу, целовать его глаза. Я ждала его все двадцать лет. Какая мне была разница, произойдет ли что-нибудь. Мне хотелось просто быть рядом. Потом я поняла, как мучительно ему было избегать настоящих ласк, но я была так невинна… А теперь его нет… Нет моего Ларри… – Лицо Мэри не изменилось. На нем было то же восторженно-мечтательное выражение, но из широко раскрытых глаз лились слезы. Они не капали, не сползали, а именно лились двумя потоками. Мэри не замечала их. Она смотрела куда-то вдаль и думала о своей первой ночи.

Мужчина за соседним столиком застыл. Это невозможно сыграть, думал он, это надо пережить, почувствовать. Господи, неужели когда-нибудь женщина будет любить его так же нежно и безгранично. Или для этого надо потерять? Нет, она всегда любила своего Ларри.

– А почему вы не поженились? – спросила Сью. Ей больно было смотреть на подругу, но она понимала, что это слезы живительные.

– Я не знаю. – Мэри только сейчас заметила слезы и приложила к лицу салфетку. – Нам было и так хорошо. Что изменилось бы после свадьбы? Он стал бы любить меня больше? Или меньше? Мы даже не говорили об этом. Я ждала, он приезжал. У него была какая-то сложная работа, все время разъезды. Мы и так были семьей. Немного странной, но семьей.

Сью покачала головой, но подумала, что не стоит задавать сейчас вопросы. Достаточно того, что Мэри заговорила. У них будет еще время, чтобы обсудить и это.

– Знаешь, – Мэри вдруг крепко сжала руку подруги, – я думаю, мне кажется, что Ларри…

Что он не умер.

Сью отвела глаза.

– Ты думаешь, что я сошла с ума? – спросила Мэри. – Я просто это чувствую. Понимаешь, если бы он умер, то я не смогла бы сделать ни единого вздоха. Я должна была умереть вместе с ним.

– Мэри, а ты не думаешь, что это не тебе решать. Тебе очень больно и хочется умереть, но ты жива, – Сью призвала на помощь всю свою логику и красноречие. – Значит, ты должна жить. Ты должна дышать, двигаться, работать. Твоя жизнь еще не кончилась. Понимаешь? Тебе просто очень больно, поэтому ты ищешь несуществующее. Ты ведь была на кладбище, ты все видела…