Греховные помыслы - Стефани Блейк

«Что ты делаешь? Сейчас же повернись и беги от искушения!»

«Нет! Не слушай голос благоразумия – это все нелепые предрассудки! Нет никакого греха, если ты никому не наносишь вреда и относишься к другим так же, как хотела бы, чтобы они относились к тебе. Единственная правда – та, которую тебе подсказывает сердце. Ты свободна, Адди! Делай то, что подсказывает тебе сердце!»

Какая-то часть ее сознания наблюдала за этим спором как бы со стороны, словно смотрела пьесу, которую играют на сцене актеры. Эту часть сознания Адди происходящее затрагивало не больше, чем сюжет какого-нибудь романа.

Аделаида Трент не спеша вышла на пляж и остановилась возле того места, где была сложена одежда Дэна. Сев на нее, она окликнула юношу:

– Дэнни! Мне жаль, что я вас так дразнила. Я пришла извиниться.

Он перестал грести и обернулся. Его лицо отразило смятение.

– Дэнни… Вернитесь, или я сама к вам приплыву.

Над водой бешено замелькали его руки и ноги, рассыпая во все стороны брызги. Подплыв к берегу, Дэн взмолился:

– Ради Бога, потише, а то кто-нибудь услышит. Что вы здесь делаете?

– Я же сказала, что пришла извиниться. На самом деле я очень польщена вашими чувствами ко мне.

– А кто сказал, что я писал о вас? – глядя в сторону, проворчал Дэн.

– Если бы вы написали эту поэму о ком-то другом, то не убежали бы от меня так поспешно.

– Ну вот, вы опять начинаете.

– Прошу прощения, – поспешно добавила Адди. – Честное слово – я никогда больше не буду об этом вспоминать. Мне бы очень хотелось иметь экземпляр поэмы, написанный вашей собственной рукой, – и с посвящением мне.

– Да вы с ума сошли!

– Пока вы это не пообещаете, одежду не получите.

– Господи, да что с вами случилось, Аделаида Трент? Уйдите, чтобы я мог одеться. Мне ведь нужно работать. Если Большой Роб станет меня искать и увидит нас здесь, он поднимет страшный шум.

– Сначала дайте слово!

– Ладно… обещаю. У вас будет поэма… написанная моей собственной рукой, – с сарказмом добавил он.

– Вот и хорошо. – Она встала, отошла от его одежды и отвернулась. – Теперь можете выходить.

– Вы остаетесь здесь? – неуверенно спросил Дэн.

– Не надо изображать из себя пуританина, Дэн. Готова поспорить, что вы часто раздевались в присутствии женщин.

– Не так уж и часто, – пробормотал он.

– Тогда скажите – вы когда-нибудь видели женщину без всего?

– Хватит болтать ерунду, Адди, – неловко сказал Дэн.

– Скажите или я повернусь.

– Ладно. Ладно! Одну я видел.

– И кто же она? – спросила Адди.

– Не ваше дело!

– Ничего подобного, Дэнни! – Она резко повернулась, и молодой человек поспешно натянул на себя подштанники. Однако Адди успела хорошо рассмотреть его… его ШТУКУ, в ее сознании это слово отпечаталось именно заглавными буквами, потому что предмет, им обозначаемый, за последние минуты претерпел значительные изменения.

– Боже мой! – воскликнула Адди, в то время как Дэн отчаянно пытался прикрыться скомканными брюками.

– Уходите, Адди! – с отчаянием сказал он, пятясь от нее к воде. – Неужели для одного дня вам недостаточно?

– Я хочу еще раз посмотреть. Не могу поверить своим глазам. С вами что-то случилось? Вы весь… весь набухли.

– Господи Иисусе! – вытаращив глаза, воскликнул Дэн. Оказавшись в воде, парень остановился, и тут вдруг его настроение резко изменилось. – Вы бесстыжая, нахальная девица! С меня довольно. Сейчас вы получите то, на что напрашиваетесь!

Забыв о скромности, он отбросил в сторону брюки и двинулся на Адди.

Неожиданная перемена настроения Дэна застала ее врасплох – потрясла и, пожалуй, испугала. Быстро повернувшись, Адди помчалась к деревьям, но густая трава замедляла ее движения, так что Дэн очень быстро ее догнал. Одной рукой схватив за платье, другой он крепко стиснул ее плечо и рывком развернул к себе. Голубые глаза юноши потемнели от гнева, словно море перед штормом. Но Адди почему-то больше не испытывала страха.

– Отпустите меня сейчас же, или я закричу.

– Давайте, мисси. Меня это больше не волнует после того унижения, которое вы заставили меня испытать. Сейчас вы получите то, на что напрашивались. Готов поспорить, что вас ни разу в жизни не пороли, чертово отродье!

– Вы не посмеете! – Она попыталась укусить его за руку.

Увернувшись, Дэн схватил се за запястья. Адди бешено сопротивлялась, но силы были слишком неравны. Встав на одно колено, он выставил другое вперед, чтобы положить на него Адди. Крепко удерживая девушку на месте левой рукой, правой Дэн задрал ей юбку. Панталоны у Адди были из золотистого муслина, отделанного кружевами, с розовыми бантами чуть выше колен. Увидев туго обтянутые округлые ягодицы, Дэн на секунду отвлекся, что позволило ей высвободить одну ногу и двинуть ему коленом в бок. Увлекая за собой Адди, Дэн вместе с ней повалился на траву. Их руки, ноги – все переплелось.

Сначала Адди изо всех сил пыталась его ударить. Но вскоре гнев сменился совершенно другим чувством. Через минуту они уже ласкали друг друга, их тела слаженно двигались в эротическом ритме. Адди застонала от удовольствия, когда рука Дэна скользнула внутрь ее панталон и двинулась вниз.

Выгнувшись дугой, она подалась ему навстречу. Когда он нащупал заветное место, Адди блаженно вскрикнула. Мечта, преследовавшая ее много ночей, наконец стала явью.

– Я люблю тебя, Адди, – прошептал он.

– И я люблю тебя, Дэнни. Так сильно, что не могу больше терпеть. Скорее помоги мне освободиться от этих отвратительных панталон.

Она обвила ногами его бедра, их губы слились, сердца бились рядом.

– Я никогда раньше этого не делала, а ты? – прошептала Адди. – Ах да, конечно, делал. С той самой девушкой, которую видел голой.

– Я тебе уже говорил, что это было только один раз.

– И ты с ней это сделал?

– Да, но это ничего не значило. Она была уличной девкой.

– Ха! Знакомая песня. Но, может быть, и хорошо, что хоть один из нас знает, как это делается.

– Я знаю не очень много. Помоги мне.

Она направила его пенис куда нужно, но ничего не получалось.

– Ты слишком большой, или я слишком маленькая.

– Ерунда! Я читал об этом в книгах. Это только сначала так кажется. Ведь однажды ты будешь рожать, а ребенок намного больше, чем…

Он умолк, потому что Адди резко подалась вперед, и барьер был преодолен. Они были вместе. Одна плоть. Слезы навернулись на глаза Адди – розовые, как предрассветный туман над Голубыми горами.