Семь секретов обольщения - Анна Мэллори

Одним мягким движением он убрал руку с прилавка, повернулся и исчез за дверью.

Колокольчик тихо зазвонил, когда дверь вернулась на место. Странно, обычно этот звук был резким.

Когда она решила поставить том Шекспира на полку и взяла тряпку, чтобы стереть пыль, накопившуюся там, то вдруг обнаружила потерянный пакет, он почему-то стоял на месте «Гамлета».

Девушка долго смотрела на него. Затем ее сердце забилось сильнее.

Дорогой мистер Питтс!

Я обнаружила, что самые неприятные сплетни достигли моего порога…

Из письма Миранды Чейз

Миранда взяла только что упакованный пакет, он теперь был на одну книгу толще, чем днем раньше.

— Перевяжи его дважды, — сказал Питер, выходя из подсобки.

Девушка подняла глаза от платежной книги, затем заправила за ухо волосы, упавшие на глаза. Странно, обычно Питер делал все сам.

— Хорошо, — кивнула она.

Он неожиданно смутился:

— Ладно, оставь. Тебе не нужно заниматься такими вещами.

Миранда покачала головой:

— Это нетрудно.

Она положила пакет на полку под прилавком и постаралась забыть о нем. Глупо задумываться над такими вещами. Если незнакомец и придет в магазин, она постарается вести себя по-другому, построже. И тогда наверняка все будет проще.

Колокольчик внезапно зазвонил. И сердце Миранды подпрыгнуло. Она невольно повернулась к двери.

Капор с большими полями, украшенный перьями, задел дверной проем, и плечи девушки опустились. Владелица шляпы игриво рассмеялась — кокетливый, хорошо отрепетированный смех — и подняла голову. Рыжие локоны, словно кружево, обрамляли ее лицо.

— Миранда, душечка. — Она потянулась к прилавку и сжала руку подруги. — Как приятно видеть тебя в это чудесное утро!

Не прошло и секунды, как Жоржетт Монро приняла эффектную позу, повернувшись в три четверти.

— И вас, мистер Хиггинс. — Она играла атласными лентами шляпы, наматывая один конец на палец. Ее глаза были загадочными, в этом она тоже успешно практиковалась. — Какой прелестный день!

Питер с трудом выдавил приветствие, его мощная грудь завибрировала от внезапно ускорившегося сердцебиения.

— Жоржетт, — прервала подругу Миранда. Было очевидно, что та явно пребывала в хорошем настроении. — Я думала, ты помогаешь отцу сегодня утром.

Пальцы, затянутые в тонкие шелковые перчатки, продолжали теребить ленты.

— Ах, я так устала возиться с его клиентами по бизнесу, развлекать их, подавать чай. Правда, отец очень благодарен мне за помощь. Теперь они у нас в кармане, поэтому мы получили передышку. Папаша сказал, что сегодня я могу пройтись по магазинам. Я подумала, пойду поищу вьющиеся цветы для шпалер. Миранда, душечка, я тебе говорила, что мне очень нужна помощь в саду? Желательно со стороны сильного и умелого мужчины.

Локоть Питера соскользнул с прилавка, и он ударился грудью о его край.

Девушка только вздохнула, а ее подруга продолжала кокетливо хлопать ресницами.

— Питер, мы перекусим немного. — Миранда взяла маленький поднос, сервированный для чая, радуясь, что на всякий случай подготовила все на двоих, и проворчала так тихо, что только Жоржетт могла слышать ее: — Хотя я думаю, мисс Монро нужно что-то прохладительное, чтобы прийти в себя. — Девушка повернулась к Питеру: — Ты сможешь обслужить покупателей?

Тот рассеянно кивнул, и она подумала, что вряд ли от него будет толк, пока Жоржетт в магазине. Присутствие ее подруги производило на него слишком большое впечатление. Если он не справится, ей самой придется обслуживать того мужчину, равнодушного к Шекспиру.

Она отбросила эту мысль и обогнула прилавок, чтобы увести подругу. Миранда еле сдерживала себя, пока они устраивались за чайным столиком. Потом в упор спросила:

— Жоржетт, зачем ты строишь глазки Питеру?

— Просто не могу удержаться, это вошло в привычку.

Улыбаясь, подруга невинно пожала плечами.

— Ты неисправима, — вздохнула Миранда.

Порыв апрельского ветерка обдал: их, когда дверь открылась, предвещая приход нового посетителя. Плечи Миранды напряглись.

Она слышала, как Питер спрашивал, чем он может помочь.

Ответил женский голос, и Миранда вздохнула с облегчением.

— Я просто постоянно практикуюсь, — ответила Жоржетт, изящным жестом поправляя прическу.

— На бедном Питере? — Девушка укоризненно взглянула на нее. — Бедняга аж вспотел. Он ведь совсем не нужен тебе, оставь его в покое.

— Ты превращаешься в брюзгу, моя дорогая, — ответила Жоржетт. — Классическое воспитание разрушает твою душу. Я знаю, — сказала она, поправляя локоны и вешая капор на спинку стула, — что ты уже давно не думала о флирте. Я просто в отчаянии.

Тоненький звук колокольчика заставил Миранду снова напрячься.

— Извините, что запоздал, мистер Хиггинс. Мы с Билли должны были сначала обойти восемь адресатов, — запыхавшись, говорил доставщик книг.

Миранда посмотрела через запотевшее боковое стекло. Билли, закончив разгрузку, сел на козлы.

— Красивый парень, а как держит поводья, просто загляденье, — сказала Жоржетт, подмигивая Миранде. — Прекрасный объект для невинного заигрывания.

Девушка укоризненно покачала головой, но снова напряглась, когда услышала легкое движение у входа в магазин, где двое мужчин тащили коробки к задней двери. Она глубоко вздохнула, решив, что надо взять себя в руки и не дергаться от каждого шороха. Прерывисто дыша, она глотала чай, обзывая себя полной дурой.

Вряд ли возможно, чтобы незнакомец появился сегодня, и так рано. И потом, глупо думать, что он специально зайдет, чтобы увидеть ее. В конце концов, она не настолько наивна, чтобы вообразить, что произвела на него неизгладимое впечатление. Надо научиться смотреть правде в глаза.

Слава Богу, ее подруга не обращала на нее внимания. У Жоржетт был нюх гончей, когда дело касалось секретов. Но сейчас она вытащила сложенную газету из сумки и осторожно развернула ее на столе.

— Свеженькая пресса с Форс-стрит.

— Вот уж не думала, что тебя это интересует, — пошутила Миранда, ставя на стол чашку.

— Чтобы купить газету, я прошагала пять кварталов. Ты лучше будь поласковее со мной, или в один прекрасный день я вместо того, чтобы прийти к тебе, посещу чайный магазинчик на соседней улице.

Жоржетт снова потянулась к своей сумке и достала сверток, распространяя божественный запах свежеиспеченной сдобы. Аромат ванили смешивался с запахом пыльных книг на полках. Напряжение окончательно покинуло Миранду.