Разное счастье нам выпадает - Александра Черчень

Над головой раздался глухой хлопок закрывшейся книги, я подняла глаза и вопросительно посмотрела на наставницу. Та слабо улыбнулась в ответ и сказала:

– Что-то у нас совсем похоронное настроение… Аля, где твоя гитара?

– Там же, где и всегда, – со вздохом ответила ей. – У меня в комнате.

– Я принесу. – Подруга плавно поднялась с пола и быстро вышла из гостиной.

Я отложила в сторону расческу и повернулась к той, что заменила мне мать. Обняла ее за ноги и положила голову на колени. Почувствовала тонкие пальцы на голове. Женщина распустила шелковую ленту, стягивающую мои волосы, и та плавно сползла на пол…

Ощутив такие знакомые и родные прикосновения, я почувствовала, как по щекам побежали горячие слезы, и сильно прикусила губу, чтобы сдержать всхлип. Незаметно подняла руку, вытерла лицо и попыталась успокоить дыхание. Такой вечер грех омрачать истерикой.

В тишине раздался тихий стук двери и легкие шаги приближающейся подруги. Подняла взгляд на Амалию и заметила чуть покрасневшие глаза и бледные губы. В темном взоре мамы Мариоль было непонятное загнанное, обреченное выражение.

Отстранилась от наставницы, пересела в кресло и приняла от Мариоль свой инструмент.

Коснулась пальцами струн, пробежалась по ладам и осталась довольна настройкой. Вопросительно посмотрела на Мари и Амалию.

Те взгляд истолковали верно, подруга несколько секунд подумала.

– Спой что-нибудь на извечную тему! – попросила Мари.

Я согласно кивнула, минуту посидела, глядя перед собой отсутствующим взглядом, пытаясь найти в уголках памяти то, что мне сегодня захотелось бы сыграть.

Мне вспомнилась одна мелодия. Песня о любви. Да и под настроение она подходит. Да, вот эта…

Струны отозвались мягким перебором, и я привычно прикрыла глаза, погружаясь в мелодию…

И, рожденная чужими стихами, перед глазами встает история. Любви, отношений, жизни.

Случайный взгляд из-под смущенно опущенных ресниц, лукавая улыбка, грация движений. И все… Кто-то второй пропадает. И в этот миг кончаются слова и начинается любовь.

Весна не длится вечно. За ней приходит жаркое, томное лето, которое сменяет осень. Пора карнавала и увядания. Последней пляски жизни.

А потом зима. И снова то же самое… Но во взгляде из-под опущенных ресниц уже не лукавство прячется. Вот так кончается любовь и начинаются уже совсем другие слова.

Когда стихли последние звуки, Мари задумчиво проговорила:

– Что-то тебя совсем на непонятное сегодня тянет.

– Ну как получается, – попыталась улыбнуться я.

Некоторое время стояла тишина. Потом Амалия вдруг спросила:

– Почему ты выбрала именно ее?

Я ненадолго задумалась…

– Наверное, потому, что я с ней согласна, – наконец ответила.

– А что есть для тебя любовь, Аля? – задала новый неожиданный вопрос наставница, внимательно глядя на меня.

– Не знаю. Но я думала на эту тему. По моему мнению, это дружба, уважение, поддержка, взаимопонимание и химия тела, конечно, – перечислила я, глядя на вытягивающиеся лица окружающих.

– Ты любовь на составляющие разобрала? – первая пришла в себя Мари.

– А почему нет? – спокойно отозвалась я, задумчиво перебирая струны. – Ведь это все верно. По мне, так если нет хоть чего-нибудь из вышеперечисленного – счастья в отношениях не будет.

– Да, все так… – Мама Мари разгладила на коленях юбку, секунду подумала и опустилась на пол рядом с дочерью. – Но все же любовь – это волшебство. И если этой искры не появилось…

– Я не могу судить, – пожала плечами в ответ. – К сожалению или, скорее, к счастью, я пока этого чувства не испытывала.

– Если бы не обрывала все свои привязанности в зачаточном состоянии, то узнала бы его сама, – заметила Мари.

– Обрывала потому, что, даже если бы я полюбила, никто не позволил бы мне быть с любимым человеком, – ответила ей. – Так зачем себя напрасно мучить?

Внезапно Амалия тихо рассмеялась:

– Отстань от нее, Мари! Она и не смогла бы влюбиться в этих мужчин. Они слабее. А при таком раскладе возможно только возникновение материнского инстинкта. – Амалия ласково посмотрела на меня. – Спой что-нибудь классическое.

Я прикрыла глаза и провела по струнам рукой…

Поздним вечером, после расслабляющей ванны с лавандой, я вертелась в постели, не в силах уснуть. Не помогали ни пересчет скачущих через забор барашков, ни прочие бредовые премудрости. Потому выдохнула и решительно сползла с кровати. Если не спится, надо хотя бы провести время с пользой для ума. Так что наведаюсь-ка я в библиотеку. Можно будет или там почитать, или книги в спальню взять…

Я накинула на сорочку халат и влезла в пушистые домашние тапочки. Так как в темноте идти не дело, прихватила с тумбочки светящуюся сферу.

Путь в библиотеку был хорошо знаком, потому как это было наше с Мари любимое место в доме. Там уютно и пахнет книгами и древностью. А ведь это так притягательно… Библиотека семейства Лиоталь могла похвастаться поистине редкими экземплярами.

Тихо отворила дверь и проскользнула в комнату. Сделав несколько шагов, почувствовала, что ступила на ковер. На миг замерла и все-таки решила не отказывать себе в привычном удовольствии. Скинула тапочки и ступила босыми ногами на мягкий, шелковистый ворс. По губам помимо воли расплылась блаженная улыбка, и я немного покачалась с пятки на носок. Все же хороший, дорогой ковер имеет свои прелести.

В голову ненавязчиво постучала дельная мысль и доверительно намекнула, что у этого позднего визита в обитель знаний есть свои причины. Была вынуждена согласиться с этой редкой гостьей, а потому вздохнула и направилась к стеллажам.

Немного приподняла сферу, чтобы видеть названия на корешках книг, и медленно двинулась вдоль полки.

Что сегодня почитать?

Остановилась возле книг по истории и задумчиво провела пальцами по прохладным корешкам. Императоры, Хранители, Кланы… Взять? Стоило бы…

Кивнула своим мыслям, вытащила первую книгу и потянулась было за второй, как вдруг в тиши библиотеки раздался мягкий баритон:

– Доброй ночи, леди.

От неожиданности дернулась. Вторая книга выскользнула из пальцев и сильно ударила меня по руке, из-за чего я выронила как первый томик, так и светящуюся сферу. Они с глухим стуком упали на пол. Шарик мигнул и погас. Комната погрузилась во тьму.

– Как неаккуратно. – В темноте раздался тихий смешок и еле слышный шорох одежды, потом мягкие шаги.

– Вы кто? – Я сильно сжала руки и старалась не дрожать, хотя в животе прочно поселился холодок страха.

– Леди, – снова протянул красивый голос, как бархатом пройдясь по коже. – Какая вы… несообразительная. Догадки?