Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю - Томас Эсбридж

Григорий VII подвел латинскую теологию вплотную к священной войне, утверждая, что папа имеет полное право собирать армии, чтобы сражаться за Бога и латинскую церковь. Он также далеко продвинулся в деле обоснования концепции освященного насилия в рамках искупления — идеи, которая станет сутью крестоносного движения. Тем не менее Григория нельзя считать главным создателем Крестовых походов, потому что он явно не сумел обосновать серьезную и убедительную идею священной войны, которая нашла бы отклик у христиан Европы. Это предстояло сделать папе Урбану II.

С конца XI века Крестовые походы противопоставляли друг другу западноевропейских франков и мусульман Восточного Средиземноморья. Это происходило не потому, что священные войны велись в первую очередь для того, чтобы уничтожить ислам или обратить мусульман в христианство. Скорее это было следствие господства ислама на Святой земле и в Иерусалиме.

Согласно мусульманской традиции, ислам зародился примерно в 610 году н. э., когда Мухаммед — сорокалетний неграмотный араб, уроженец Мекки, получил ряд «откровений» от Аллаха (Бога), переданных архангелом Гавриилом. Эти «откровения», считавшиеся священными и непреложными словами Бога, впоследствии были записаны, став Кораном. При жизни Мухаммед обращал арабских язычников-политеистов Мекки и окружающего региона Хиджаз (западное побережье Аравийского полуострова) в монотеистическую веру — ислам. Это было нелегко. В 622 году пророк был вынужден бежать в соседний город Медину, совершив путешествие, которое стало точкой отсчета для мусульманского календаря, а потом вел продолжительную и кровавую войну против Мекки, завоевав город незадолго до своей смерти в 632 году.

Основанная Мухаммедом религия — ислам, что означает «подчинение воле Бога», имеет общие корни с иудаизмом и христианством. При жизни пророк неоднократно вступал в контакт с приверженцами этих вер в Аравии и Восточной Римской империи, и его «откровения» представлялись как усовершенствование ранних религий. По этой причине Мухаммед признавал Моисея, Авраама и даже Иисуса пророками, и целая сура (глава) Корана посвящена Деве Марии.

При жизни Мухаммеда и сразу после его смерти воинственные племена Аравийского полуострова объединились под знаменем ислама. В последующие десятилетия, руководимые способными и амбициозными халифами (преемниками пророка), эти арабские племена стали практически неодолимой силой. Их удивительный динамизм соответствовал ненасытной тяге к завоеваниям — этот голод поддерживался отчетливо выраженным требованием Корана непрерывно распространять мусульманскую веру и власть ислама по всему миру. Арабо-исламский подход к подчинению новых территорий также облегчил путь к быстрому росту. Не требуя полного подчинения и немедленного обращения в ислам, мусульмане позволяли «людям Писания», то есть христианам и иудеям, сохранять свою веру, но заставляли платить дань.

В середине 630-х годов свирепые и очень мобильные конные армии арабских племен вышли за пределы Аравийского полуострова. К 650 году они достигли поразительных успехов. С невиданной скоростью Палестина, Сирия, Иран, Ирак и Египет были включены в новое арабо-исламское государство. В течение следующего столетия скорость экспансии несколько замедлилась, но рост арабо-исламской империи неуклонно продолжался, и в середине VIII века мусульманский мир раскинулся уже от реки Инд и границ Китая на востоке через Северную Африку до Испании и Южной Франции на западе.

В контексте истории крестоносного движения критическим этапом в этом процессе стал захват Иерусалима в 638 году у греческих христиан Византии. Этот древний город глубоко почитался мусульманами, он у них был третьим по святости после Мекки и Медины. Частично это объясняется Авраамовым наследием ислама, но основная причина заключалась в вере мусульман в то, что Мухаммед вознесся на небеса из Иерусалима во время своего «ночного путешествия». Кроме того, традиция считает Святой город центром грядущего Конца дней.

Раньше считалось, что мусульманский мир мог распространиться на всю Европу, если бы мусульманам дважды не помешали захватить Константинополь (в 673 и 718) и они не потерпели поражение в 732 году при Пуатье от деда Карла Великого — Карла Мартелла («Молота»). Эти провалы, конечно, были важными, но фундаментальная и основательно сдерживающая слабость уже начала проявляться в самом исламе: упорное и ожесточенное религиозное и политическое разделение. По своей сути эти вопросы были связаны со спорами относительно законности халифов — преемников Мухаммеда и толкования его «откровений».

Проблемы стали ясными уже в 661 году, когда признанная линия «праведных халифов» закончилась со смертью Али (кузена и зятя пророка) и подъемом соперничающего арабского клана — династии Омейядов. Омейяды впервые перевели столицу мусульманского мира за пределы Аравии, обосновавшись в крупном сирийском центре Дамаске, и они имели власть над исламом вплоть до середины VIII века. Однако этот же период был свидетелем появления ши’а (буквально — «часть» или «фракция»), мусульманской секты, которая утверждала, что только потомки Али и его супруги Фатимы (дочери Мухаммеда) могут по закону быть халифами. Шииты-мусульмане первоначально оспаривали политическую власть основного течения сунни, но со временем раскол между двумя ответвлениями одной веры перешел на уровень доктрины, когда шииты создали особый подход к теологии, религиозным ритуалам и закону.[13]

На протяжении последующих четырех веков противоречия в мусульманском мире углублялись и их количество увеличивалось. В 750 году кровавый переворот положил конец правлению Омейядов, выдвинув на первый план другую арабскую династию — Аббасидов. Они переместили центр суннитского ислама еще дальше от исконных арабских земель, основав новую столицу в Ираке: для этой цели был построен город Багдад. Эта непрактичная мера имела глубокие и далеко идущие последствия. Она стала предвестницей сложной политической, экономической и культурной переориентации со стороны суннитской правящей элиты — прочь от левантийского Ближнего Востока в Месопотамию, колыбель древней цивилизации между могучими реками Тигр и Евфрат, и дальше на восток в Иран и за его пределы. Покровительство Аббасидов также трансформировало Багдад в один из величайших мировых научных и философских центров. В течение следующих пятисот лет сердце суннитского ислама находилось не в Сирии и не на Святой земле, а в Ираке и Иране.

Однако господство Аббасидов совпало с постепенным разделением и фрагментацией монолитного исламского государства. Мусульманские правители Иберии (иногда их называют маврами) в VIII веке откололись, чтобы создать независимое королевство, одновременно продолжалось отчуждение между суннитами и шиитами. Общины мусульман-шиитов продолжали жить, по большей части мирно, рядом и среди суннитов по всему Ближнему и Среднему Востоку. Но в 969 году особенно агрессивная шиитская группировка захватила контроль над Северной Африкой. Ведомые династией, известной под именем Фатимидов (поскольку они утверждали, что являются потомками Фатимы, дочери Мухаммеда), они создали собственный шиитский халифат, отвергнув власть суннитов Багдада. Фатимиды скоро доказали, что являются могущественными противниками, отвоевав у Аббасидов обширные территории Ближнего Востока, в том числе Иерусалим, Дамаск и часть побережья Восточного Средиземноморья. К концу XI века Аббасиды и Фатимиды считали друг друга заклятыми врагами. Таким образом, к началу Крестовых походов в исламе существовал раскол, который не позволил мусульманским правителям Египта и Ирака организовать общее сопротивление вторжению христиан.