Метро 2033. Лешие не умирают - Игорь Осипов

– Где ж его взять? Последнюю твою капельку из АЗС лет пять назад выкачали.

– Недолго он на нем протянет, – Савелич посмотрел на Лешего. – Что тогда делать будем – велосипед крутить?

Что ответить старику? Леший и без него видел, что ситуация все больше заходит в тупик. Маленькая община неуклонно скатывалась в средневековье. Охотники уже давно отложили весь «огнестрел», оставив последние боеприпасы на особый случай, и перешли на самодельные арбалеты и луки. Он не знал, что делать. Точнее, знал. Надо искать более сильную общину выживших. Но как это сделать? И больше всего он боялся, что не успеет этого сделать. Не хватит у него сил.

Пожав плечами, Леший повернулся спиной к электрику и направился к пролету лестницы, за которой в полумраке виднелась склепанная кузнецом из листов железа гермодверь. Что сказать на очевидное – по всем законам вероятности, да и невероятности тоже, они уже давно должны были вымереть, как динозавры. А уж запас прочности этого самодельного генератора, «слепленного» на коленке из движка полуразвалившегося «зилка», должен был не то, что закончиться, а даже и не начаться… собственно, как и всего убежища в целом. Чудо, что это все еще стоит… держится на честном слове и голом энтузиазме людей. Везде одни сплошные чудеса. И главное, самое большое чудо, что эти самые две с небольшим сотни людей борются за существование, цепляются за жизнь, умудряясь еще вырывать из этой безнадеги свои крохи счастья – право на маленькую цивилизацию. У них получилось организовать общину, наладить электричество, на ферме выращивались куры, свиньи и козы, на поле зрели картошка, морковь и свекла. Не бедствовали, но все вручную. Половина народа – дети и женщины – вкалывают на поле и ферме. Вторая – мужики, стоят дозором вокруг, отгоняя особо наглых диких животных. Город уже давно превратился в лес, по которому рыскают голодные твари. Коварно опасных нет… пока нет, но это лишь вопрос времени. Не зря охотники ходят по соседним деревням группами. Лес, окружающий город и уже пробующий его границы на прочность, стал похож на дикие джунгли. Не хуже тех, которые еще помнил Леший. Такие же непролазные и опасные. Жизнь среди таких джунглей трудна, но это все-таки не сравнить с тем, что они пережили в первые годы – страшный период, когда болезни, эпидемии, голод унесли девять из каждого десятка, не разбирая ни пола, ни возраста, ни уровня мастерства и значимости для всех. Вот оно – еще одно чудо: хоть кто-то остался к тому моменту, когда большая зима ушла.

И Леший во главе этой горстки упорных, не желающих признать своего поражения, людей. Он взял на себя эту тяжкую ношу, несмотря на то, что по натуре всегда был одиночкой. Почему именно он – не знал. Получилось как-то само собой. Люди шли к нему за советом, и он рассказывал все, что считал правильным, показывал, что умел. Кормил детей с большими голодными глазами. Подкармливал женщин, которые отнимали крохи от себя и детей – для своих мужиков, чтобы у тех были силы сходить с Лешим и принести хоть какую-то добычу. Тогда от того, что они принесут, зависели сотни жизней. Наверное, благодаря его отряду охотников они и уцелели в то страшное время. Скорее всего, община погибла бы в первый год. Но они выжили. Очень хотели – и выжили. Рыскали по вымерзшему городку и мертвым окрестным деревням в поисках скудных запасов, гоняясь за голодными и опасными зверями по заснеженному лесу, выкармливая каждую уцелевшую скотинку, отрывая от себя и споря до хрипоты с соседями о том, что ее надо сохранить, а не сожрать прямо сейчас. А потом, когда снег сошел, раздирали руки в кровь, снимая верхний зараженный слой земли. И радовались как дети первому «чистому» урожаю на своем «поле».

А теперь мир изменился, и приходится учиться наравне со всеми, но люди… люди продолжают приписывать все заслуги ему, продолжают спрашивать у него совета, хотя разбираются во многом уже гораздо лучше. Приятное, но тяжкое бремя лидера. Все успехи общины ставились в заслугу главе, но и все ошибки твоих людей также приходиться брать на себя. Две стороны одной медали.

За спиной лязгнули запоры внутренней гермодвери. Небольшой тамбур, служивший шлюзом, был пуст. Множество шкафчиков с висящими в них армейскими ОЗК, противогазами и «боевками», добытыми в соседней пожарной станции, загромождали все стены. Никто ими не пользовался последние лет пять. В городе, за исключением пары мест, было чисто, а охотники предпочитали костюмы из грубой кожи и респираторы. Резина и прорезиненный брезент сковывали движения и отпугивали запахом дичь, поэтому надеть их для охотника – это верная примета вернуться с пустыми руками. Леший толкнул внешнюю дверь, и та со скрипом открылась.

– Опять не закрыли? – Алексей строго посмотрел на Гришу.

– Да на фига? Все и так во дворе стоят, а там еще и внешние посты, да на крыше наблюдатель. Мимо ни одна гадина не проскочит.

– Учу вас, учу… – Леший махнул рукой, после чего развернулся и закрыл дверь на запор.

Длинный коридор пристройки заканчивался открытыми нараспашку грязными стеклянными дверями, возле которых, сидя на выцветшем, некогда красном пластиковом стуле и положив на колени незаряженный арбалет, дремал мужичок.

– Вот тебе твой пост, – Леший потряс часового за плечо.

– А, что? Я не сплю. – Мужичок вскочил и, схватив арбалет под мышку, начал усиленно протирать заспанные глаза.

Последний спокойный год расслабил людей. Ничего крупнее дикой собаки в город не забредало. Собрали хороший урожай. Первый год, когда община жила в относительном достатке. Не может быть все так хорошо, когда вокруг все так плохо. Верный признак затишья перед бурей. И как это обычно бывает, большие проблемы застигают людей в момент наибольшей их расхлябанности.

На улице было людно. Если бы не пятиэтажное здание в стиле модерн – точь-в-точь двор какого-нибудь средневекового замка. Стайки детей бегали вокруг центрального колодца, играя в догонялки. Справа в углу на огне стоял огромный закрытый котел. По сложной системе трубок в металлический бидон капал «первач», из которого Химик впоследствии «наколдует» биотопливо. Слева, на уходящих вдаль грядках, возились женщины, окучивая взошедшую картошку. Прямо напротив центрального входа в здание, под навесом, кузнец раздувал угли огромными мехами. Охотники собрались возле большого верстака, с интересом разглядывали только что выкованные наконечники для стрел и лезвия охотничьих ножей. Слышались одобрительный гул и полушутливая дележка. Не хватало только конюшни с лошадьми. Вместо них прямо возле небольших решетчатых ворот поблескивал фарами старенький милицейский «уазик».

– Все пришли?

– Нет, северной группы еще нет. Группа Михея пошла по дороге на Озерный.

– Да, большой поселок. Там мы еще не были. – Леший сел на лежащее возле колодца бревно. Дети побегали еще, но осознав, что взрослые заняли место их игры и не собираются его возвращать, переместились ближе к пыхтящему на костре «бурбулятору», развлекаясь тем, что подкладывали в огонь щепки и мелкие палочки. Из небольшого грубо сколоченного домика выскочил Химик, вооруженный хворостиной, и дети с визгом смешанного страха и восторга удрали на поле, под защиту матерей.