Добро пожаловать в мертвый дом - Роберт Лоуренс Стайн

Но брат упорно не желал поддерживать разговор. Он принялся возиться с Пити и так замучил несчастного пса, что тот, бедный, не знал, куда деться. Папа даже прикрикнул на Джоша, чтобы тот оставил собаку в покое.

– Давайте постараемся не раздражать друг друга, – предложила мама.

Папа рассмеялся.

– Дельная мысль, дорогая.

– Прекрати надо мной насмехаться! – раздраженно воскликнула мама.

Родители стали бурно выяснять, кто из них больше устал от всех этих сборов. Пити поднялся на задние лапы, положив передние на спинку сиденья, и уставился в заднее стекло. И вдруг протяжно завыл.

– Да уймите вы этого пса, наконец! – взвилась мама.

Я взяла Пити на руки, но он вырвался и снова завыл, глядя в заднее стекло.

– Он никогда раньше не выл в машине, – заметила я.

– Сделайте с ним что-нибудь! – не унималась мама. – Это же невыносимо!

Я потянула Пити за задние лапы, чтобы оттащить от окна. Но теперь Джош начал тихо подвывать. Мама обернулась к нему, и ее гневный взгляд не сулил ничего хорошего. Однако Джош продолжал выть. И был ужасно собой доволен. Наверное, думал, что это очень смешно.

Наконец мы свернули на подъездную дорожку к дому. Шины противно заскрипели на мокром гравии. Дождь барабанил по крыше машины.

– Ну вот мы и дома! – сказала мама. – Дом, долгожданный дом!

Я так и не поняла, серьезно она говорит или все-таки с легкой издевкой. Хотя, кажется, мама в самом деле была рада, что мы у цели. Дорога была долгой и утомительной.

– И грузовик обогнали! – Папа взглянул на часы и вдруг посерьезнел. – Надеюсь, они не заблудились.

– Как здесь темно! – скривился Джош. – Будто уже ночь.

Пити ерзал у меня на коленях. Ему не терпелось скорей выбраться на волю. Он хорошо переносит поездки. Но как только машина останавливается, ему надо немедленно выскочить.

Я открыла дверцу, и Пити вывалился наружу. Он плюхнулся прямо в мокрые листья, подняв фонтан брызг, и сразу же понесся по двору, выписывая замысловатые зигзаги.

– Хоть кто-то рад, что приехал сюда, – тихо буркнул Джош себе под нос.

Папа поднялся на крыльцо и отпер входную дверь, не сразу найдя в связке незнакомых ключей нужный. Потом он махнул нам рукой, мол, заходите.

Дождь все продолжался. Мама и Джош бегом бросились по дорожке, стараясь как можно скорее оказаться под крышей. Я захлопнула дверцу машины и побежала следом за ними.

Но тут краем глаза я заметила какое-то движение в окнах второго этажа. Я задрала голову, пристально вглядываясь в полукруглые окна над крышей крыльца.

Из-за дождя мне почти ничего не было видно.

Но все-таки кое-что я разглядела… Да, это было лицо. В окне слева. Я даже узнала его. Это был тот самый мальчик, которого я видела в первый приезд. Он стоял у окна и смотрел на меня.

– Вытирайте ноги! – крикнула мама из гостиной. Ее голос вызвал гулкое эхо, отразившись от голых стен пустой комнаты. – Не тащите грязь в дом. Полы чистые!

Я вошла в прихожую. В доме пахло свежей краской. Сегодня была суббота, а маляры закончили работу в четверг. То есть позавчера. В доме было тепло. Намного теплее, чем на улице.

– На кухне свет не включается. – Голос папы донесся откуда-то из глубины дома. – Маляры вырубили электричество, что ли?

– Я-то откуда знаю? – крикнула мама в ответ.

В большом пустом доме их голоса звучали неестественно громко.

– Мама… там кто-то есть, на втором этаже! – Я быстро вытерла ноги о новый коврик у двери и побежала в гостиную.

Мама стояла у окна и смотрела на дождь. Наверное, ждала, не появится ли грузовик с вещами. Когда я вошла, она резко обернулась:

– Что?

– Там наверху какой-то мальчик. Я с улицы его увидела. Он смотрел на меня из окна, – выпалила я, еле переводя дыхание.

Джош вошел в гостиную через другую дверь, из коридора. Он, видимо, был с папой на кухне.

– Выходит, здесь уже кто-то живет? – расхохотался он.

– В доме никого нет и быть не может, – раздраженно заявила мама. – Вы меня сегодня оставите в покое или нет?

– А я-то при чем? – возмутился Джош.

– Послушай, Аманда, мы все сегодня немного не в себе… – начала было мама, но я не дала ей договорить.

– Мама, я его видела. В окне. Я ведь еще не сошла с ума!

– Ты уверена? – ехидно ввернул Джош.

– Аманда! – Мама закусила губу, как всегда, когда сильно сердилась. – Наверняка это было какое-нибудь отражение. Дерева, например.

Она опять повернулась к окну. Теперь дождь лил как из ведра. Поднявшийся ветер бил струями дождя по стеклу.

Я подбежала к лестнице, сложила ладони рупором и закричала, задрав голову к темной площадке второго этаже:

– Эй, там, наверху?

Тишина.

– Кто там? – крикнула я еще громче. Мама зажала уши руками.

– Аманда, пожалуйста!

Джош умчался в столовую. Он наконец решил осмотреться.

– Наверху кто-то есть, – упрямо стояла я на своем.

Я ведь в самом деле видела в окне мальчика и почему-то была уверена, что мне это не примерещилось. Подчиняясь безотчетному порыву, я бросилась вверх по ступенькам.

– Аманда, – окликнула меня мама, – подожди.

Но я ее уже не слушала. Меня тоже охватила ярость. Почему мама не верит мне? Какое к черту отражение?… Что я, совсем идиотка и не в состоянии отличить отражение от живого человека?

Меня разбирали любопытство и злость. Я собиралась выяснить, кто был наверху. Я хотела доказать маме свою правоту. Что я действительно видела мальчика. Иногда я тоже бываю упрямой. Наверное, это у нас семейное.

Старые ступени пронзительно скрипели у меня под ногами. Пока я поднималась по лестнице, я не испытывала никакого страха. Но как только вышла на темную площадку, мне вдруг стало страшно. По-настоящему страшно. Так страшно, что внутри все сжалось.

Я настороженно замерла на месте, опираясь о перила и переводя дыхание.

Я так лихо бросилась выяснять, кого я видела в окне, даже не подумав о том, кто это может быть. Вор? Или соседский мальчишка, который залез в пустой старый дом, чтобы пощекотать себе нервы?

Только теперь до меня дошло, что мне, может быть, и не стоило подниматься сюда одной.

А вдруг это плохой мальчишка?

– Есть здесь кто-нибудь? – позвала я, еще храбрясь, но голос у меня дрожал.

Я прислушалась, не отрываясь от перил.

И мне показалось, что я слышу шаги в коридоре.