Хитничья жила - Дина Серпентинская

«Ну красота!– подумала она.– Чего же дальше ждать от них?»

А супервайзеру деваться некуда, пришлось ее встречать…

Кругом багряным полем расстилалась тундра, куда ни глянь: ссевера на юг, с запада на восток. В ушах свистел неумолимый ветер. Валя с тоской смотрела на дорогу, сливавшуюся с белесым горизонтом, и ежилась от холода. Пока ждала машину с супервайзером, продрогла до костей.

Север – резкая смена времен, непредсказуемый прогноз, фактически вторая половина августа, а кажется, что октября; по календарю начало осени, по ощущениям – промозглый ее конец, едва ли не зима; сегодня бабье лето, тепло и ясно, а завтра снега по колено. Север тренирует собранность и учит быть готовым ко всему.

Через полчаса подъехала машина с водителем и супервайзером, высоким, худым мужчиной лет сорока пяти в черной спецовке с нашивками: «Роснефть». В беседе он держался просто, всю дорогу вдоль газпромовских объектов рассказывал об особенностях добычи газа, в чем ее отличие от добычи нефти, интересовался Валей, где работала, чем занималась. А когда ей позвонил начальник из Красноярска и она назвала его по имени-отчеству, супервайзер жестом показал, что хочет с ним поговорить.

–Здрасте, Николай,– начал супервайзер, и тон его похолодел:– Это Андрей Петрович, «Роспан». Мы забрали Валентину. Мерзла, ждала нас у северных ворот. Вы бы организовали перевозку своих людей, что ли. Мы их не обязаны встречать. Такого уговора не было. Или звоните, узнавайте, когда идет от нас машина в город. Не в первый раз уже такое… Машины может и не быть на месте – и что тогда?– он посмотрел на Валентину с какой-то жалостью.

Главный инженер фирмы-подрядчика что-то промямлил в ответ, но возражать не стал, зато потом сорвался на сотруднице, перезвонил с претензиями.

–Валентина, что это было и почему мне за тебя выговаривают?

Но та не растерялась и обрисовала ситуацию:

–Таксист содрал две тысячи и кинул, высадил у северных ворот. Пришлось звонить супервайзеру, чтобы забрал.

–Зачем было тревожить человека? Могла бы раньше позвонить, узнать насчет машины. А раз не позвонила, кто ж ей виноват?– ловко все переиграл начальник.

–Так вы же говорили, что отвезет таксист… Вы сами дали номер…

Главный промолчал и после паузы продолжил:

–Ладно. Приступай к работе. Евгения за старшую, все тебе покажет. По всем вопросам к ней,– сказал как отрезал и сбросил звонок.

Вопросов и в самом деле было много, но красноярская контора их не решала, заезд на вахту это показал. Валя, конечно, не хотела судить по первому дню, но выводы напрашивались сами.

Разговор с напарницей подтвердил опасение, что в эту фирму идут не от лучшей доли. Женька проходила на нефтянке практику, а выпустилась – и полгода не могла найти работу. Когда же позвонили ей, то счастью не было предела. Теперь она мечтала об одном – поднатореть и убежать в другое место. А за неимением выбора терпела. Дамокловым мечом висел над ней кредит.

На вахте Валя рассталась с багажом из заблуждений, который привезла с собой. По телефону главный инженер напел одно, а на деле вышло совсем по-другому.

Помимо реальной зарплаты ей открылось и то, что никакими геолого-технологическими исследованиями их контора не занималась. ГТИ-вагон был рядом, там сидели свои специалисты. Тягаться с ними было не по силам: оборудование не то. Красноярский подрядчик зачем-то назвался группой ГХИ, геолого-химических исследований, когда точнее было бы назваться ГФИ – химии здесь никакой, сплошная физика, определение физических свойств пород: взвешивание шламовых проб во влажном, сухом и подвешенном состоянии (в мензурке с водой), на основе этих значений – математические расчеты, показатели плотности и давления.

Сами гэхэишницы к названию не придирались и переименовать себя начальство не просили; пусть переставляют три буквы как душе угодно, в любой удобной им комбинации, лишь бы платили хорошо и вовремя, а остальное и неважно.

Главной задачей геологов было рассчитать коэффициент пластового давления залежи газа. При аномально высоком значении они били тревогу. Промедление могло привести к аварии: давление внутри газовых пластов на глубине настолько мощное, что буровую установку в сто тонн вышибет, как пробку из-под шампанского.

В этой ситуации группа ГХИ срочно ставила в известность главного, супервайзера, а тот давал указания утяжелить буровой раствор – простой, но своевременный шаг предотвратил бы страшные последствия.

Валя осознавала, какая ответственность на них лежит. Воображение разыгралось не на шутку: ошибись они на знак после запятой, как вся буровая встанет на уши, и сам генеральный директор сорвется перепроверять их данные. Утрированно, конечно, но вывод напрашивался один: работа требует повышенного внимания. Предполагалась двенадцатичасовая рабочая смена: один геолог работает в день, другой – в ночь.

Не успела Валя заехать, как с головой ушла в замеры. То и дело бегала на буровую, отбирала мелкие обломки породы, поднимавшиеся с буровым раствором из глубины, возвращалась в вагон, взвешивала пробу на электронных весах, сушила в печи и взвешивала во второй раз; ставила на весы мензурку с водой, обнуляла значение, опускала пробу в воду и взвешивала в третий раз. Значения выписывала на листок и передавала Женьке; та забивала их в Excel, где все рассчитывала по формулам, затем отстраивала графики.

Женька, как более опытная, была в их паре за главную. Валя довольствовалась суетной, второстепенной работой, и дело свое знала: производила замеры, бегала с ситечком за шламом и обратно, но по ходу втягивалась в процесс и проявляла к расчетам все больший интерес. Она озадачилась: икак ее напарница одна со всем справлялась? И сбегай, и взвесь, и рассчитай, и начальству доложись… Это каким человеком нужно быть, чтобы все успеть? А спать тогда когда?

После двух часов беготни Валя опустилась на стульчик рядом и краем глаза взглянула на Женькин монитор. Взгляд переметнулся с монитора на листок, с листка на монитор и стал растерянным. Гордеева сверила значения и не могла понять, откуда взялись эти цифры в колонке с весами, когда на листке совершенно другие замеры? Вот же он, перед носом, исписанный ее рукой!

–Зачем ты вставляешь левые значения?– спросила Валя в лоб.

–Они не левые,– невозмутимо отвечала Женька.– Видишь АВПД13? Вот это значение должно получиться в конечном счете. Смотри, что будет, если ввести твои веса,– и вбила первые три цифры с листка.– Видишь? Запредельное значение! Это, я не знаю, не просто много – это до хрена! Аварийная ситуация, можно так сказать. А нам бы бить тревогу еще час назад,– усмехнулась та.

–Но… как так вышло?– Валя сделала глаза по пять рублей.– В чем ошибка моих замеров?

–А ты вдумайся сама. Двадцать первый век, а мы считаем аномальное пластовое давление по каким-то формулкам из советских учебников. Зайдешь в вагончик ГТИ и обалдеешь: парни нашпигованы по полной программе. Или у нас – ни оборудования, ни хрена, только допотопная печка и весы с большими погрешностями. Так что хоть взвешивай, хоть не взвешивай – погоды это не сделает. Я эту фишку сразу просекла и не парюсь, подставляю значения, какие надо. Нужно, конечно, появляться на буровой и создавать видимость, что отбираешь шлам, иначе камера все фиксирует, записи просматривают в офисе в Новом Уренгое, и будет странно не увидеть на них нас… Пойдут лишние расспросы, а это ни к чему.