Драконья луна - Габриэль К. Бирн

снаружи станет смертельно опасно. Резкий пронизывающий ветер запросто проникал сквозь одежду, обжигал тело. Без особой защиты этот ожог становился таким же смертельным, как ожог от драконьего дыхания.

Раска проковыляла к Толи и положила мягкую ладонь ей на голову.

Рядом с ней принцесса смогла наконец шёпотом высказать своё сокровенное желание.

– Может быть, королева разрешит мне ещё раз отправиться на охоту?

Раска склонила голову.

– Может быть, но твоя мать неглупа. На драконов она тебе охотиться не позволит.

– Драконов? – переспросила Петал и нахмурилась. От этого непривычного выражения её лицо внезапно стало чужим.

Толи побледнела.

– А кто говорит о битве с драконами?

Раска только покачала головой.

– Защищать королевство с оружием в руках не твоё занятие, девочка. Да и драконы созданы не для того, чтобы их убивали. Они для того, чтобы поддерживать жизнь в нашем мире. А мозг тебе дан, чтобы думать. Вот и думай почаще, – сказала она и напоследок добавила: – Мозг – это такая студенистая масса у тебя между ушами… если ты вдруг забыла.

Когда Толи зашипела от обиды и бросилась следом за пожилой женщиной, чтобы дёрнуть её за косу, та лишь рассмеялась. Раска уже почти вышла из комнаты, но в дверях обернулась.

– Мне тоже горько оттого, что они убили его. Твой отец был особенным, принцесса, нет нужды спорить об этом. Но ещё никому не удавалось сразиться с драконом, а потом лично рассказывать о битве.

«У Спар получилось, – хотела сказать Толи. – Спар выжила», но прикусила язык. «Да, – раздался мягкий голос у неё в голове. – Спар выжила, но что за жизнь у неё теперь?»

Наставница так и не сделалась прежней. Раны постоянно причиняли ей боль. А иногда она вдруг становилась мрачной и холодной как сам лёд. В такие дни Спар лучше было не трогать – в порошок сотрёт.

От дурного предчувствия у Толи приподнялись волосы на затылке. Она должна защитить младшую сестру и свой народ. Девочка быстро зашагала вдоль тронного помоста. Она не собирается сражаться с драконами. Просто хочет найти и прикончить одного-единственного…

На самом деле она прекрасно понимала, что если ей придётся выбирать между своим наследием, как сказано в предании о драконах, – и защитой семьи и своего народа, то она сделает выбор не задумываясь. Если драконы нападут (Спар сказала бы, когда они нападут), то медлить будет нельзя. Толи должна быть к этому готова.

Она круто развернулась, чтобы пройти мимо трона в обратном направлении. Всем известно, Петал не способна на ярость, а из-за Толи у них больше нет отца, так что единственное, что ей остаётся, чтобы искупить вину и почтить память погибшего, это встать на защиту королевства.

Толи отбросила последние сомнения и снова развернулась, чтобы пойти в обратном направлении. Мама понимает, как опасна охота. Но она не может вечно оберегать дочь, не может запретить ей защищать свой народ. И уж точно не может запретить уроки со Спар.

Петал вложила свою маленькую ладошку в ладонь Толи, отчего той пришлось остановиться. Она настолько погрузилась в собственные мысли, что совсем забыла о младшей сестре, которой пришлось наблюдать, как Толи втаптывает свою ярость в пол. Вокруг них появлялись и исчезали люди, приносили в кладовую воду и корзины с ледяными кореньями для ужина, расставляли торфяные брикеты вдоль внешней стены.

Петал крепко сжала пальцы сестры. Год прошёл с тех пор, как они потеряли отца. Петал было только восемь, а самой Толи одиннадцать – тогда им сказали, что они слишком юны, чтобы осознать потерю. Но старшей принцессе лучше знать. Если бы не она, отец по-прежнему был бы жив.

Лицо Петал стало белее льда, а глаза широко распахнулись.

– Что там Раска болтала насчёт схватки с драконами?

– Она просто выдумывает, – улыбнулась Толи.

Сестра прищурилась, но не стала спорить.

– Драконы скоро проснутся, – вместо этого сказала она.

Толи не ответила. Когда драконы проснутся, как происходит каждый год, королева и избранные люди соберут много снеди – они называют это дарами – и поднесут драконам. Драконы пожирают всё, что попадается им на открытом льду, и поэтому много месяцев жители Галла будут молиться, чтобы луна-дочь оградила их от несчастий.

Когда драконы улетят на юг, все ненадолго вздохнут с облегчением, пока чудовища не вернутся, чтобы сбросить старые чешуйки, прежде чем впасть в спячку. Каково это путешествовать, паря над миром? Куда они улетают?

Толи сжала руки и снова посмотрела на сестру.

– А что, если они нападут на нас снова? – спросила Петал, как только встретилась с ней взглядом.

Пальцы Толи до хруста сжали гладкую рукоять лука.

– Когда драконы проснутся, они будут голодны и… озлоблены, как и всегда. Но в этот раз стада бизонов стали больше. В этом году, Петал, охота была успешнее. Потому драконы не будут голодать. Они заберут дары, поохотятся и улетят на юг. Им незачем нападать снова. А если они это сделают, то клянусь, я спасу тебя!

Но драконы всегда голодны. Отчего они напали в прошлом году? Зачем? Да какая разница. Хотели показать свою силу. Показать свою истинную суть: убивать и пожирать. Спар уверяла, что предание ошибается и драконы просто хищники, ничего больше.

Сестра слегка улыбнулась ей, но Толи показалось, Петал заметила в её глазах страх. Он сверкнул и тут же исчез.

Младшая принцесса снова схватила сестру за руку и потянула к кухне.

– Тебе нужно подкрепиться. Ты что-нибудь ела? Нельзя забывать о себе!

Толи вырвала руку и нахмурилась.

– Это неважно. Королева уже должна быть здесь. Где она?

Словно только этого и ждала, королева быстрым, как порыв ветра, шагом прошла мимо них, поднялась на помост и опустилась на трон. Поверх платья на ней были бизонья шкура и плащ с золотыми и зелёными чешуйками дракона.

Её волосы, такие же чёрные и длинные, как у Петал, были собраны в пучок. Внутри у Толи всё похолодело, и она опустила глаза. Внимательно изучала носки ботинок, силой заставляя себя молчать.

Толи теребила кончик косы. На лице королевы отражалась целая буря эмоций, но беглого взгляда было недостаточно, чтобы понять – она в ярости или просто расстроена. Но девочка и не хотела знать правильный ответ. Первое плохо, а второе хуже некуда. Она сглотнула и подняла подбородок.

В глазах матери метались гневные искорки, но свои чувства она скрывала под толстым слоем льда – придётся ждать, пока он растает. Разговор с ней мог согреть, а мог обжечь. Но пока она молчит, ничего не поймёшь.

Толи радовалась, что в этот час