VIP значит вампир - Юлия Набокова

Я юркнула в свой отдел, избавилась от плаща и расслабленно плюхнулась в рабочее кресло. Мне пришлось преодолеть такой марафон, чтобы успеть на работу за минуту до часа X, что ноги на каблуках нещадно ныли.

– Наконец-то! – бросилась мне навстречу Саша. – Ты почему вчера не позвонила? Мобильный отключен, домашний не отвечает. Я уже не знала, что и думать!

– Извини, Саш, я вчера так устала. – Я блаженно растеклась в кресле.

– Жан, – осторожно поинтересовалась Саша, – что это с тобой?

Нет, ну почему обязательно нужно обратить внимание на то, что я не накрашена? А я еще считаю ее своей подругой! Я обиженно отвернулась к стене, вытащила косметичку и быстренько нарисовала себе губки оттенка «Вишневые сливки» и пару раз провела щеточкой с тушью по ресницам. Потом удовлетворенно взглянула в зеркальце – и все-таки макияж всему голова!

– Так лучше?

– Классный блеск, – оценила Саша, – дашь в обед накраситься? И все-таки – что у тебя с рукой?

– С рукой? – удивилась я и, опустив глаза, закусила губу, мгновенно подпортив глянцевую гладкость свеженанесенного блеска. Из-под тугого манжета платья выбился бинт, стягивающий запястье. Так получилось, что повязку я обнаружила только в тот момент, когда в спешке надевала платье. Подивилась неожиданной заботе маньяка, перевязавшего мне рану, но времени снять бинт у меня уже не было. Поэтому, спрятав его под манжету, я решила проверить состояние раны, улучив минутку на работе. Вот уж не ожидала, что рукав задерется по дороге в офис, а Сашка окажется такой глазастой! – Собака укусила, – брякнула я, застигнутая врасплох вопросом, и уставилась немигающим взглядом в монитор, давая понять, что не настроена на комментарии.

Но Саша не собиралась униматься. Наши столы стояли вдоль одной линии, и она просто развернула кресло, повернувшись ко мне, и уставилась на меня с выражением молчаливой скорби.

– Ну что? – не выдержала я, оторвавшись от чистки почтового ящика от спама.

– Жан, я ведь твоя подруга, – напомнила Сашка, укоризненно глядя на меня из-под длинной золотисто-русой челки. – Ты можешь доверять мне.

Я запнулась о ее взгляд и мысленно выругалась. Нет, ну не рассказывать же ей, как я опозорилась в подворотне, сперва обомлев в объятиях маньяка, а потом облевав роскошное пальто и упав лицом в лужу. Тогда моя репутация будет безнадежно подмочена. А ведь репутация как девственность. Однажды потеряешь – уже не вернешь. Сашка, конечно, никому не расскажет, но и я не хочу, чтобы у моего позора были другие свидетели, кроме меня и маньяка на букву «Ж». Саша истолковала мое молчание на свой лад и осторожно сказала:

– Жан, я ведь обо всем догадываюсь.

– Да ну? – насторожилась я. – О чем это, интересно?

– О твоей руке… которую собака покусала.

Я машинально спрятала запястье с повязкой под стол.

– Вот видишь! – укоризненно заметила Саша. – Не было никакой собаки. А если бы и была, ты бы сейчас вовсю размахивала руками и ругала почем зря и собаку вплоть до ее предков в десятом колене, и ее безмозглого хозяина, и ныла бы у меня на груди, что ты не хочешь делать уколы от бешенства.

Это точно, я такая. Если меня разозлить – злость моя будет громкой, да и поныть я люблю – с чувством, с надрывом, в полный голос.

Я промолчала, признавая правоту Сашкиных домыслов и мучительно соображая, что бы такое придумать, лишь бы не говорить правду.

– А сейчас ты отчаянно думаешь, что бы мне такое правдоподобное наврать, чтобы я от тебя отвязалась, да? – печально вздохнула Саша.

Я сконфуженно отвела глаза.

– Жан, он что, тебя бил? – обеспокоенно вглядываясь в мое лицо, спросила подружка.

– Кто? – дрогнула я.

– Ну этот твой, ради которого ты вчера так расфуфырилась, – неопределенно пожала плечами Саша.

Ах вот оно что! Сашка меня еще вчера весь день пытала, куда это я так вырядилась, и не желала верить в то, что модное пальто и замшевые сапожки вытащены из шкафа ради заурядного похода на работу. В течение дня Саша выдвигала различные версии моего вечернего досуга: от романтического ужина до вручения премии «Гламур года», которая, по иронии судьбы, проходила вчера. Как бы мне хотелось, чтобы ее последнее предположение оказалось верным! Но вчера, вместо того чтобы блистать перед вспышками фотокамер в пафосном клубе, я, как какая-нибудь горемычная Золушка, месила глину в районе Котловки. Моими любимыми сапожками! Которые я с таким трудом отхватила на распродаже и которые теперь безнадежно погибли, как и пальто. А все подлый Однорог!

– Вот гад! – воскликнула тем временем Сашка.

– Ага! – поддакнула я, имея в виду зловредного Однорога. До вчерашнего дня он и не планировал браться за этот безнадежный заказ и даже выбросил заявку в мусорную корзину. А вчера ему захотелось меня унизить, и вот вам пожалуйста – дизайнерские шмотки безнадежно испорчены, а маньяк-кровопийца знает, где я живу.

– Он издевался над тобой? – Голос Саши дрогнул. Можно ли считать издевательством его вчерашнее задание?

– Еще как! – горячо подтвердила я. – Видела бы ты, какое удовольствие это ему доставляет!

– И как ты это только терпишь?! – дрожа от возмущения, выкрикнула Саша.

– Сама себе поражаюсь, – призналась я. – Наверное, все дело в том, что на носу распродажи.

– Жанна, – с ужасом протянула Саша, – и ты ради своих шмоток готова терпеть любые издевательства?!

– Ради того волшебного изумрудного топа от Фенди и шикарных джинсов от Дольче я готова на все, – твердо сказала я.

– Ну уж нет! – Сашка вдарила кулаком по столу. – Я как твоя подруга просто обязана вмешаться и спасти тебя!

– Ты хочешь одолжить мне денег? – оживилась я.

– Я поговорю с этим отморозком! – решительно заявила Саша.

– Не надо, Саш, – испугалась я. Не хватало, чтобы еще подружка навлекла на себя немилость Однорога и тот сослал бы ее в наш бобруйский филиал продавать какую-нибудь забытую богом свиноферму. А что, с него станется!

– Нет, я это так не оставлю, – горячилась Саша. – Он за все ответит!

– Не переживай, Саш, я сама найду повод с ним поквитаться, – мстительно пообещала я.

Со стороны Однорога было крайне неосмотрительно так унизительно наказать меня за потерю клиента. Разведенная рублевская дамочка Илона Горячкина, доверившая нам поиск нового жилища, была особой капризной, непостоянной и сама не знала, чего хотела. К несчастью, мучиться с мадам Горячкиной выпало именно мне. За последний месяц я подыскала для нее двадцать вариантов квартир и загородных домов. Горячкина не одобрила ни один! В первую встречу она не смогла четко сформулировать свои желания, и я предложила ей возможные варианты. Горячкина категорически отказалась от загородного дома и возжелала шикарные апартаменты в центре города с видом на Кремль. Когда таковые нашлись и я привезла мадам на место, Горячкина скептически оглядела башни Кремля, прошлась по балкону, вдохнув загазованного столичного воздуха, поразилась обилию машин под окнами и изрекла, что это совсем не то, чего она хочет. Илону осенило, что ей нужен домик в деревне! Точнее, не домик, а дворец, и не в деревне, а в элитном поселке, и чтобы под окнами – непременно пруд с лебедями, и чтобы воздух чистейший, как на курорте. Один из предложенных мною «дворцов» она отбрила, едва услышав название поселка: «Девушка, и как вы себе представляете, что я скажу друзьям, что живу в Жабкино?!» После такого заявления предложить ей дома в поселке Голубой залив и у горы Кудыкино, на осмотр которых я потратила два рабочих дня, я не решилась. В Царской Горке Горячкиной не понравился дом, в Ангелово слишком громко квакали лягушки. При звуках их пения Илону осенило снова: в деревне она жить не может, ей нужна только городская квартира. Сашка к тому моменту успела провернуть три сделки и получить хороший процент, а я все мучилась с Горячкиной. Словом, после того как Илона забраковала двадцатый вариант, я не выдержала и высказала мадам все, что думаю о ее деловом подходе. Горячкина, в соответствии со своей фамилией, разобиделась насмерть, отказалась от услуг нашего агентства и ушла изводить конкурентов. А Однорог, на которого Илона напоследок излила весь запас своего яда, в свою очередь обозлился на меня и устроил выволочку за потерю особо ценного клиента!