Абсолютное зло - Елена Макарова

***

Звуки, доносившиеся из соседнего дома, заставили меня насторожиться. Сколько себя помню, он всегда пустовал. Но неделю назад здесь появились риелторы, а сегодня, по-видимому – новые жильцы. У нас не было соседей, мы всегда жили уединенно. Так что эта суматоха для меня была вновинку.

Я вышла во двор «на разведку», чтобы как бы невзначай заглянуть за соседский забор. Ждать долго не пришлось – скоро в дверях показался мужчина, на вид ровесник отца. Он пересек зеленую лужайку, сел в припаркованную на дороге машину и уехал, оставив меня разочарованной до глубины души. Я уже предавалась фантазиям, что моим соседом станет какой-нибудь красавчик. Он непременно влюбился бы в меня без памяти, а все девчонки в классе смотрели и завидовали. А тут такое.

Собиралась уже вернуться домой, когда услышала, что кто-то небрежно перебирает гитарные струны.

Как шпион из фильмов про тайных агентов, я прокралась к соседскому дому в надежде найти источник звука.

Облокотившись на деревянные перила, на ступеньках дома играл парень. Он был явно старше меня, потому что совсем не походил на мальчишек из моего класса. Они были тощими хлюпиками, затерявшимися где-то между «мальчиком» и «юношей», а этот, должно быть, уже давно закончил школу.

Парень идеально вписывался в придуманную мной фантазию. Но почему-то все эти мечты, теперь показавшиеся глупыми, разлетелись, и я заворожено наблюдала, как пальцы ловко перебегают от одной струны к другой, рождая прекрасную мелодию.

Я сидела, притаившись, и слушала музыку, уверенная, что парень не подозревает о моем существовании.

– Меня настораживают люди, которые тайком наблюдают за мной, – неожиданно произнес он.

От звука его голоса я вздрогнула, а ритм сердца ускорился – я испугалась.

Приготовилась бежать, но потом представила, какой жалкой буду выглядеть: мы соседи, и мне придется каждый день по пути в школу проходить мимо его дома и сгорать от стыда. Поэтому я набралась решимости и, вздернув подбородок, вышла из своего укрытия.

– Я не подглядывала, просто не хотела мешать, — а у самой во горле пересохло от волнения. — Ты хорошо играешь.

Он поднял голову, оборвав игру.

– Ты знаток? — в его глазах, лучезарно-голубой цвет которых поразил меня, и на короткие мгновения я перестала дышать, засияли искорки, а дрогнувшие уголки губ выдали улыбку.

– Любитель, — облегченно выдохнула.

Зазвучала новая мелодия, и он поинтересовался:

– Играешь?

– Нет, — покачала головой, — только слушаю, — чуть улыбнулась. Мама часто повторяет, что искренняя улыбка всегда растопит лед между людьми.

И это сработало, сосед одарил меня ответной улыбкой.

– Меня зовут Дан, — представился странным именем. Наверное, прозвище. Не стала о нем расспрашивать, чтобы не выглядеть любопытной и настырной. Стремилась понравиться ему.

– Мария, – скромно произнесла, избегая банального «Маша».

– Рад знакомству, Мария, — обратился ко мне как ко взрослой, и я была невероятно горда этим. Почувствовала себя не простецкой Машкой, как звали меня друзья, а гордой Марией.

– Взаимно, Дан, — старалась как можно больше походить на взрослую, и вести соответствующие разговоры. — Значит, ты мой новый сосед?

– Выходит, что так, — согласился. — А ты всегда шпионишь за соседями? — вогнал меня в краску. — Чего еще от тебя ждать?

Готова была расплакаться и убежать. Не знала, как поступают взрослые в таких ситуациях.

– Я пошутил, — успокоил Дан.

Плакать сразу перехотелось, я разозлилась за злую шутку.

– Мой сосед – юморист, — серьезно произнесла. — Чего еще от тебя ждать?

Вопреки моим ожиданиям он громко рассмеялся. Искренность, с которой он это сделал, заставила улыбнуться и меня, забыв обиду.

– Составишь мне компанию? — чуть отодвинулся в сторону, освобождая немного места на ступеньке рядом с собой.

Я замешкалась, но все-таки присела на нагретые утренним солнцем доски.

Больше мы не обменялись и словом: он играл, а я, теперь не таясь, наслаждалась музыкой.

Никогда еще пробуждение не было таким мучительным.

Я жмурилась от яркого света, болезненно бьющего прямо в глаза. Обхватила подушку руками, словно обнимая, и уткнулась в нее лицом. Вдохнула, но вместо тонкого аромат лавандового кондиционера, в нос ударил резкий запах стерильности. Приподнялась на локтях и уставилась на белоснежную наволочку. Где изображение пионов, украшавших мое постельное белье?

Я попыталась подняться, но чьи-то руки не дали сделать этого, осторожно удерживая за плечи.

– Лежи! – приказал женский голос. Ира. Присутствие знакомого человека внушило некоторое спокойствие.

Оглядевшись, я окончательно уверилась, что нахожусь не в своей постели, не дома. Белые стены, скрипучая койка и этот вездесущий запах лекарств наталкивали на мысли о больнице.

– Что произошло? – не могла понять, как попала сюда.

– Ты не помнишь?

Я уловила в ее голосе облегчение, словно она рада, что из моей памяти выпал этот момент.

– Помню бар, – приложив ладонь к затылку, я нащупала внушительных размеров шишку. Вот почему так адски болела голова.

– И всё? – Ира начала нервничать, и я забеспокоилась.

– Еще помню, как увидела … – я запнулась. Воспоминания вспыхнули яркими образами. Казалось, я все еще ощущала на коже прикосновения Дана. Потерла рукой горло – никогда не забыть холод лезвия. – Как увидела потасовку в баре, – не колеблясь, соврала и внутренне содрогнулась от того, с какой легкостью сделала это. – Ты потащила меня посмотреть на драку, – уточнила.

– А потом ты сбежала, – продолжила за меня Ира, не заметив, как я споткнулась на полуслове. – Рома отыскал тебя в грязной подворотне, – она произнесла это громко и резко, будто злилась, – где какой-то псих приставал к тебе. – Она поникла, и в голосе больше не было напора, только сочувствие: – Ты была без сознания, и я вызвала скорую.

Я с чуть ли не ненавистью смотрела на подругу: зачем она это сделала? Теперь меня ждут неудобные вопросы, нудная возня с бумажками и прочая волокита, а главное, обо всем может стать известно моим родителям.

Они чрезмерно заботливые и осторожные во всем. И шага не сделают без долгого и тщательного взвешивания всех за и против. Риск не для них. Немало времени потребовалось, чтоб уговорить их отпустить меня учиться в другой город.