Охотничья луна - Виктория Холт

Моник выглядела потрясенной.

— Полагаю, я выйду за Анри… он мне действительно нравится.

— А ваш отец никогда и не позволил бы, чтобы это было иначе. А вы, фрейлейн, вы так же покорны, как ваша подруга?

— Трудно сказать, — ответила Фрида в своей практичной манере. — Иногда я думаю, что поступлю, как мне вздумается, а потом, когда я дома… все по-другому.

Он улыбнулся ей.

— Вы не лжете себе, а это большое преимущество в жизни. Вы всегда будете знать, куда идете и почему — хотя это не всегда будет та тропа, которую вы избрали.

Затем он повернулся к Лидии.

— Ну, мисс, — сказал он, — какова же ваша судьба?

— Одному Небу известно, — заявила Лидия. — Я предполагаю, что отец будет больше заниматься моими братьями. Они старше меня, и всегда считается, что мужчины важнее.

— У вас будет хорошая жизнь, — сказал он. Лидия засмеялась.

— Это как будто и впрямь вы предсказываете нашу судьбу.

— Свою судьбу вы сами создадите, — ответил он. — Просто у меня есть некоторое… как бы это назвать… чутье.

— Теперь черед Корделии, — сказала Моник.

— Черед Корделии? — произнес он.

— Вы ей пока ничего не сказали… о том, что должно произойти.

— Но я же сказал, — мягко ответил он, — что это будет зависеть от Корделии.

— Но разве вам нечего ей сказать?

— Нет, — ответил он. — Корделия узнает… когда придет время.

Последовало глубокое молчание. Я очень остро ощущала тишину леса и видела нависшую над нами гротескной формы скалу, которой воображение с легкостью могло бы придать угрожающие черты.

Заговорила Моник.

— Здесь довольно жутко, — сказала она и вздрогнула.

Внезапно тишину нарушил звук. Это был довольно мелодичный призыв нашего возчика. Казалось, что его голос ударил в гору и эхом разнесся по лесу.

— Нам следовало уйти отсюда уже десять минут назад, — заметила Фрида. — Придется поторапливаться.

Мы быстро поднялись.

— До свидания, — попрощались мы с незнакомцем и пошли вниз по тропе. Через несколько секунд я оглянулась. Он исчез.

Мы вернулись с опозданием, однако это прошло незамеченным, и никто не попросил показать перчатки, которые мы должны были купить в городе.

После ужина в нашу комнату пришла Эльза. Это были те полчаса перед молитвой, за которой следовал отход ко сну.

— Ну, — сказала она, — видели вы что-нибудь?

Глаза ее сверкали от любопытства.

— Там было… нечто, — признала Фрида.

— Было что?

— Ну, мужчина, — добавила Моник.

— Чем больше я о нем думаю, — добавила Лидия, — тем более странным он мне кажется.

— Расскажите, — воскликнула Эльза, — расскажите же!

— Ну, мы там сидели…

— Лежали, — сказала Фрида, которая любила точность в деталях.

— Вытянувшись под деревом, — нетерпеливо продолжала Лидия, — как вдруг возник он.

— Вы имеете в виду, он появился?

— Можно и так сказать.

— Как он выглядел?

— Красивый. Необычный….

— Продолжайте, продолжайте…

Мы все молчали, стараясь вспомнить в точности, как же он выглядел.

— Да что это с вами со всеми? — спросила Эльза.

— Ну, если вдуматься, это было довольно странно, — сказала Моник. — Вас не поразило, что он, казалось, знал что-то о нас обо всех? Он описал наш замок с виноградниками и башенками.

Фрида сказала:

— Во Франции у многих замков есть свои виноградники и почти у всех островерхие круглые башенки.

— Да, — сказала Моник. — И все-таки…

— Мне кажется, он больше всего заинтересовался Корделией, — объявила Лидия.

— Почему это ты так решила? — спросила я. — Наоборот, мне он ничего не сказал.

— По тому, как он на тебя смотрел.

— Вы ничего мне не говорите, — пожаловалась Эльза. — Не забывайте, это я вас туда послала. Я имею право знать.

— Я расскажу тебе, что произошло, — сказала Фрида. — Мы были достаточно глупы, чтобы пойти в лес, когда могли бы пойти в город и съесть несколько этих восхитительных пирожных со сливками… и поскольку мы были такими глупыми, нам надо было, чтобы что-нибудь произошло. Все, что случилось на самом деле, это следующее: подошел мужчина, сказал, что ему нравится наш смех и что ему хочется немного поговорить с нами.

— Можно положиться на то, что Фрида все аккуратно подаст, — сказала Лидия. — Однако мне поневоле думается, что в этом было нечто большее.

— А я думаю, что это будущий муж одной из вас, — сказала Эльза. — Так утверждает легенда.

— Если ты в это веришь, то почему не пошла и не встретила своего? — спросила я.

— Как мне выбраться? За мной наблюдают. Меня заподозрили бы в том, что я отлыниваю от своих обязанностей.

— Можешь быть уверена, эти подозрения подтвердились бы очень скоро.

Эльза засмеялась вместе с нами.

По крайней мере она была в восторге от нашей вылазки.

Весь ноябрь мы строили планы поездки домой. Для меня это время было окрашено грустью. Мне страшно не хотелось с ними со всеми расставаться, но, с другой стороны, я предвкушала встречу с тетей. Моник, Фрида и Лидия единодушно говорили, что мы должны поддерживать связь. Лидия жила в Лондоне, но у ее семьи был загородный дом в Эссексе, где она проводила большую часть своих каникул, так что мы будем не так уж далеко друг от друга.

Несколько дней после той встречи в лесу мы часто говорили о том, что называли нашим приключением у Пика Пильхера. Мы очень быстро превратили его в сверхъестественное событие и наделили незнакомца всякого рода странными свойствами. У него были-таки пронзительные глаза, которые сияли неземным светом, как утверждала Моник. Ей казалось, что он сказал больше, чем это было на самом деле, и она начинала верить в то, что он дал точное до мелочей описание шато ее отца. Лидия вспоминала, что при его появлении у нее мурашки побежали по спине, и она уверена, что он не был человеческим существом.

— Чепуха, — сказала Фрида, — он прогуливался по лесу, когда понял, что ему хочется немного поболтать с кучкой хихикающих девчонок.

Я и сама не знала, что думать, и хотя понимала, что встречу мы постепенно приукрасили, она произвела на меня глубокое впечатление.

Семестр закончился в конце первой недели декабря. Поскольку большинству из нас предстояло совершить далекое путешествие, мадам де Герэн предпочитала отправлять нас в путь до того, как ложился глубокий снег и дороги становились непроходимыми.