Дары Пандоры - Майк Кэри

– Извините меня, – быстро говорит Мелани. – Не грустите, мисс Джустин. Вы можете делать все, что хотите, конечно. Можете уйти, или остаться, или…

Третьего она не успела произнести, потому что произошло нечто невообразимое и удивительное.

Мисс Джустин подняла руку и начала гладить волосы Мелани.

Делает она это так, будто уже миллион раз их гладила.

В глазах у Мелани потемнело, она не могла ни дышать, ни говорить, ни думать. За всю жизнь к ней прикасались всего пару раз – и то люди сержанта. Прикосновения мисс Джустин слишком прекрасны, чтобы существовать в этом мире.

Все дети, которые могут видеть эту сцену, замерли. Их глаза и рты широко раскрыты. В классе так тихо, что слышно дыхание мисс Джустин, прерывистое, как будто ей холодно.

– О боже, – шепчет она.

– На этом урок заканчивается, – произносит сержант.

Мелани не может посмотреть на него – лямки не позволят. Кажется, вообще никто не заметил, как он вошел. Все лишь испуганно вздрогнули, услышав его голос, даже мисс Джустин (что повлияло на Мелани так же сильно, как и наличие имени у сержанта).

Сержант прошел по классу, и Мелани его увидела. Мисс Джустин отдернула руку от ее волос, как только раздался его голос. Голова ее снова опущена и лица не видно.

– Они возвращаются в свои клетки сейчас же, – говорит сержант.

– Да, – тихо соглашается мисс Джустин.

– А вам будет предъявлено обвинение.

– Да.

– Вполне возможно, вы потеряете свою работу. Потому как только что нарушили все правила, которые у нас были.

Мисс Джустин подняла голову. По щекам у нее текли слезы. «Да пошел ты, Эдди», – сказала она так тихо и спокойно, как будто говорила «доброе утро».

Поднявшись, она быстро вышла из класса. Мелани хотела позвать ее, сказать что-то, чтобы она осталась: – «Я люблю вас, мисс Джустин. Я буду и богом и титаном одновременно, лишь бы спасти вас!» Но не смогла произнести ни слова. Вошли люди сержанта и начали выкатывать детей по одному.

Почему? Почему она это сделала?

Хелен Джустин продолжает задавать себе этот вопрос и не находит ответа, растерянно, одиноко стоит в своей роскошной, комфортабельной камере, которая с каждой стороны на фут больше, чем обычная солдатская, да еще и с нормальной ванной. Опираясь на стену напротив зеркала, она боится в него посмотреть.

Потом она мыла руки. Она мыла руки так долго, что кожа начала с них слезать, но так и не смыла того ощущения, когда касаешься холодной кожи. Настолько холодной, будто кровь никогда не текла под ней. Кажется, что это тело только что подняли со дна самого глубокого моря.

Почему она это сделала? Что заставило ее руки коснуться этих волос?

Хороший полицейский – это всего лишь роль, которую она играет, чтобы исследовать эмоциональные реакции детей на нее, а после – отправить сладкоречивый отчет Кэролайн Колдуэлл об их «нормальном психическом состоянии».

Нормальное психическое состояние. Оно сейчас как раз у Джустин, по-видимому.

Это как долго рыть кому-то яму, глубокую, красивую, а потом отложить лопату и самому прыгнуть в нее.

Хотя рыла яму фактически не она, а испытуемый номер один. Мелани. Это был ее очевидный, отчаянный, восторженный порыв, встряхнувший Джустин так сильно, что ни о каком равновесии речи больше не шло. Эти большие доверчивые глаза на светлом личике – детство и смерть в одном флаконе.

Она не забыла о сострадании в нужный момент. Не напомнила себе, как делала это каждое утро, что когда программа завершится, Маяк заберет ее обратно так же быстро, как доставил сюда. Быстро и легко, со всем вещами, не оставляя следа. Это не жизнь. Это игра по каким-то своим, автономным правилам. Она сможет уйти чистой лишь в том случае, если не даст никому к себе прикоснуться.

Хотя эту колесницу уже не остановить.

Иногда бывают дни, которые начинаются не так, как всегда. В такие дни рушится целая система движений, издавна отточенных Мелани для существования. Она начинает чувствовать себя воздушным шариком, который ветер гоняет по пустыне без видимой на то причины. Через неделю после того, как мисс Джустин сказала детям, что их родители умерли, настал такой день.

Была пятница, когда сержант и его люди пришли, но учителей с ними не было и двери камер не открылись. Мелани уже знает, что будет дальше, но продолжает чувствовать беспокойство, когда слышит цоканье каблуков доктора Колдуэлл по бетонному полу. А через мгновение становится слышно, как она щелкает своей автоматической ручкой, щелк-щелк, щелк-щелк, хотя и не думает ничего писать.

Мелани не встает с постели. Она просто сидит и ждет. Она недолюбливает доктора Колдуэлл. Отчасти потому, что ее появление нарушает привычный ритм жизни, но в большей степени из-за того, что Мелани не понимает, зачем она нужна. Учителя учат, люди сержанта перевозят детей из камер в класс и обратно, а по воскресеньям – в душевую. Доктор Колдуэлл же появляется всегда неожиданно (Мелани пыталась найти систему в ее появлениях, но безуспешно), и все перестают делать то, что они делали, или то, что они должны были делать, до тех пор, пока она не уйдет.

Цоканье каблуков и щелканье ручки нарастают и нарастают, пока внезапно не прекращаются.

– Доброе утро, – слышится голос сержанта в коридоре, – чем мы заслужили удовольствие вас видеть?

– Сержант, – отвечает доктор Колдуэлл, – я начинаю серию новых тестов. Поэтому мне нужны испытуемые: и те и другие. – Ее голос, такой же мягкий и теплый, совсем как у мисс Джустин, заставляет Мелани чувствовать вину за свое отношение к ней. Может, она не такая плохая, если узнать ее получше.

– И те и другие? – переспрашивает сержант. – Вы имеете в виду мальчик и девочка?

– Что, что? – смеется доктор Колдуэлл, – Нет, нет, я совсем не это имею в виду. Гендерные различия не имеют никакого значения. Мы в этом давно убедились. Я имела в виду высокую и низкую грани нашей кривой.

– Хорошо, вы просто назовите мне номера, и я доставлю их вам.

– Из низкой отлично подойдет шестнадцатый номер, – говорит она. Слышится стук ее туфель, но она стоит на месте, так как звук этот не удаляется и не приближается. Ручка кликает.

– Может быть, этот? – спрашивает сержант. Его голос звучит очень близко.

Мелани поднимает глаза. Доктор Колдуэлл смотрит на нее через щель в двери. Их взгляды пересекаются, и они долго смотрят друг на друга, не моргая.

– Наш маленький гений? – спрашивает она, – Думайте, что говорите, сержант. Я не собираюсь тратить номер один на обычный тест. Когда я приду за Мелани, здесь будут ангелы с трубами.

Сержант бормочет что-то в ответ, и доктор Колдуэлл смеется.