Император Николай II и предвоенный кризис 1914 года - Петр Мультатули

Тайный военный союз с Францией не был вызван со стороны Александра III симпатией к III Республике. Это был шаг прагматика, понимавшего, что Франция, которая к концу XIX в. находилась в условиях полной изоляции перед лицом нового германского вторжения, неминуемо была бы вынуждена пойти на неравный договор с немцами. В этом случае Германия, которая уже состояла в союзе с Австро-Венгрией и Италией, вступив в союз с Англией и заставив примкнуть к нему Францию, стала бы самой могущественной державой Европы. Россия в этом случае оказалась бы перед угрозой изоляции.

Вступивший на престол в октябре 1894 г. император Николай II, с первых же дней чётко обозначил преемственность своего внешнеполитического курса с политикой покойного отца. 25 октября 1895 г. государь поручил министру иностранных дел Н. К. Гирсу разослать всем заграничным русским дипломатическим представительствам циркуляр с "изъяснением твёрдого намерения" "следовать во всём политике в Бозе почившего Родителя своего, имевшей ввиду сохранение мира и отвращение великих бедствий войны между государствами и народами"7.

В международных отношениях Николай II считал главным поддержание равновесия сил. Основные целевые установки его внешней политики вытекали из геополитического и стратегического положения России, её военного и экономического потенциала, статуса великой державы, объективного соотношения сил в мире8. Теми же причинами была вызвана Гаагская мирная конференция 1899 г. Став её инициатором, император Николай Александрович хотел создать международную систему, способную эффективно препятствовать возникновению больших войн. В этом он задолго опередил создание Лиги Наций. Великая инициатива государя не была оценена в конце XIX в., а в течение всего XX в. упорно замалчивалась. Большевики, присвоившие себе монополию на мирные инициативы, не могли допустить, чтобы в общественном сознании утвердился образ злодейски убитого ими царя как инициатора всеобщего разоружения.

Одной из важных причин, побудивших Государя инициировать созыв Гаагской конференции, стала Англо-бурская война и методы её ведения со стороны англичан. Именно британцы впервые в истории создали концлагеря, в которые заключались мирные жители, заложники, в том числе женщины и дети, заподозренные в оказании помощи бурам. Условия содержания в этих лагерях были ужасными. Русский военный агент в Брюсселе подполковник Е. К. Миллер в своём докладе в Петербург 17 (30) марта 1901 г. описывал условия заключения буров в английских концлагерях: "Условия жизни сотен женщин с маленькими детьми, скученных в тесных лагерях, крайне неблагоприятны, продовольствие отпускается в недостаточных размерах, и было часто совершенно непригодного качества. Маленькие дети остались совсем без продовольствия, так как нельзя назвать пищей гнилую маисовую муку, полную всяких насекомых"9. По приблизительным подсчётам в английских концлагерях погибло 25 тыс. буров и 14 тыс. аборигенов10, из них 22 тыс. были дети11.

Преступное ведение войны англичанами не могло оставить равнодушным императора Николая II, который поручил министру иностранных дел графу В. Н. Ламздорфу подготовить вместе с правительствами других европейских держав организацию дипломатического и даже военного давления на Великобританию12. Однако Государя в этом не поддержало ни одно европейское государство.

Советская историография объясняла мирные инициативы императора Николая II корыстными интересами: слабостью "царского режима", отсталостью русской экономики и вооружённых сил, влияниями на царя различных политических течений. Так, историк В. И. Бовыкин полагал, что невозможность "поспеть в гонке вооружений за Германией вынудила царское правительство выйти с предложением их сокращения"13.

Известная исследовательница международной политики начала XX в. д-р. ист. наук И. С. Рыбачёнок выделяет три основных мотива инициативы царя по созыву конференции: "политический — создание стабильной и благоприятной для России международной обстановки в Европе; идеологический — формирование образа великой империи как носительницы идеи мира и справедливости; и финансовый — "замораживание" военных бюджетов при общем вполне прагматическом устремлении укрепить систему "неустойчивого равновесия", сложившуюся тогда в Европе"14.

Однако нельзя не признать, что все перечисленные автором мотивы созыва конференции в Гааге не учитывают главного: стремления императора Николая II начать практические шаги по недопущению такого зла, как современная война. Между тем можно утверждать, что эта причина превалировала у Николая II над всеми остальными. Идея Государя о разоружении и международном арбитражном суде была вызвана не сиюминутными политическими расчётами, а глобальным виденьем современной и грядущей геополитической эпохи, когда война становилась не "продолжением политики иными средствами", а величайшим мировым бедствием. Даже такой критик Николая II, как французский историк Марк Ферро, чьи писания настолько предвзяты, что порой переходят в дезинформацию, вынужден признать: "Николай II стремился положить конец войнам между Германией и Францией, Англией и Россией, Россией и Австрией. Это должно было быть небольшое сообщество наций, некий аналог "Священного союза"15.

Император Николай II, разумеется, не тешил себя иллюзиями о том, что на следующий день после конференции государства начнут политику разоружения. Французский дипломат Жан-Жюль Жюссеран отмечал, что во время встречи с Николаем II, тот предупредил, что не следует строить "больших иллюзий по поводу практических и немедленных результатов от его конференции. Но он уверен в её необходимости по причине моральной"16.

Однако речь шла не только о моральной стороне дела. Всё усиливающаяся гонка вооружений грозила большей части европейских государств нищетой и разорением. Эта гонка была выгодна лишь одному европейскому государству — Германии, которая в силу осуществлённой в ней военно-технической революции вырвалась далеко вперёд в деле развития тяжёлого вооружения. Об этом хорошо писал в своей записке на Высочайшее имя один из организаторов конференции крупный чиновник МИД Ф. Ф. Мартенс: "Нынешнее перевооружение германской артиллерии, — писал он, — служит новым доказательством неотложности положить предел этой разрушительной и опасной системе бесконечных вооружений, впервые введённой той же Германией, и которая, в конце концов, неминуемо должна привести к небывалой по своим разрушительным последствиям всеобщей войне"17.

Таким образом, главной целью Николая II была попытка предотвращения или хотя бы смягчения последствий грядущей мировой войны, которая, и это понимал царь, в условиях ничем не ограниченной гонки вооружений должна была неминуемо начаться.

12 августа 1898 г. министр иностранных дел граф М. Н. Муравьёв обратился к представителям России за границей с циркулярной нотой: "Охранение всеобщего мира и возможное сокращение тяготеющих над всеми народами чрезмерных вооружений являются, при настоящем положении вещей, целью, к которой должны бы стремиться усилия всех правительств. Положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастья — таков ныне высший долг для всех государств. Преисполненный этим чувством, Государь Император повелеть мне соизволил обратиться к правительствам государств, представители коих аккредитованы при Высочайшем Дворе, с предложением о созыве конференции в видах обсуждения этой важной задачи. С Божьей помощью, конференция эта могла бы стать добрым предзнаменованием для грядущего века"18.