Мое прекрасное несчастье - Джейми Макгвайр

— Нет, я местный, — рассеянно ответил он.

— Я о твоем профиле. Ты совсем не похож на специалиста по уголовному праву.

Трэвис свел брови на переносице, опять сосредоточившись на нашем разговоре.

— Это еще почему?

Я пристально посмотрела на татуировки, покрывавшие его руки.

— Ты скорее похож на уголовника, чем на блюстителя закона.

— Я не встреваю в неприятности… по большей части. Отец был строгий.

— А мама?

— Она умерла, когда я был маленьким, — ровным голосом произнес Трэвис.

— Ой… извини.

Я тряхнула головой. Его ответ застал меня врасплох.

Трэвис отмахнулся от моего сочувствия.

— В отличие от братьев я ее не помню. Мне было всего три года, когда она умерла.

— Значит, четыре брата? Ну и как ты держал всех в узде? — поддразнила его я.

— Кто бил сильнее, тот и держал всех в узде. Обычно старшие младших. Томас, близнецы Тэйлор и Тайлер, потом Трентон. С Тэйлором и Таем в комнате лучше было не оставаться. Половине того, что делаю на арене, я научился у них. Трентон был самым мелким, но шустрым. Сейчас только он сможет ударить меня.

Я покачала головой, представив пятерых Трэвисов, бегающих по дому.

— И у всех татуировки?

— Почти. За исключением Томаса. Он генеральный директор рекламного агентства в Калифорнии.

— А твой отец? Где он?

— Здесь, в городе. — И Трэвис снова стиснул зубы.

Футбольная команда его явно раздражала.

— Над чем они смеются? — указала я на шумный столик.

Трэвис покачал головой, видимо не желая со мной делиться. Я скрестила руки на груди и нервно заерзала, недоумевая, что могло его так разозлить.

— Скажи мне.

— Они смеются, потому что я повел тебя ужинать… для начала. Обычно это не в моих правилах.

— Для начала? — Когда на моем лице появилось понимание, Трэвис поморщился, а я проворчала, даже не успев подумать: — Я уж боялась, они смеются, потому что увидели меня с тобой в таком виде и думают, будто я собираюсь прыгнуть к тебе в койку.

— А почему меня не могут увидеть с тобой?

— Так о чем мы говорили? — спросила я, пытаясь совладать с румянцем.

— О тебе. Какой профиль у тебя? — спросил он.

— Э… пока что общая подготовка. Я еще не решила, но склоняюсь к бухучету.

— И ты не местная, а переехала сюда.

— Из Уичито. Вместе с Америкой.

— Канзас? Как же ты здесь-то оказалась?

Я подцепила этикетку на пивной бутылке.

— Нам нужно было сбежать.

— От чего?

— От моих родителей.

— Вот как… У Америки тоже проблемы с родителями?

— Нет, Марк и Пэм замечательные. Можно сказать, они воспитали меня. Америка потащилась за мной, не хотела отпускать одну.

Трэвис кивнул.

— А почему «Истерн»?

— Это допрос с пристрастием? — поинтересовалась я.

Вопросы из общих превратились в личные, это напрягало.

Загромыхали стулья, футболисты покинули свои места. Они бросили в нашу сторону последнюю шуточку и вальяжной походкой направились к двери. Как только из-за стола поднялся Трэвис, парни ускорили шаг. Те, что сзади, стали подталкивать идущих впереди, чтобы поскорее смыться. Трэвис опустился, пытаясь перебороть раздражение.

— Ты собиралась рассказать, почему выбрала «Истерн», — напомнил он.

— Сложно объяснить, — пожала я плечами. — Просто это показалось мне правильным.

Трэвис улыбнулся и открыл меню.

— Понимаю.

За нашим излюбленным столиком появились знакомые лица. Америка села по одну сторону от меня, Финч — по другую, а остальные места занял Шепли со своими «братьями» из «Сигмы Тау». Из-за общего галдежа в столовой ничего слышно не было, к тому же, похоже, опять сломался кондиционер. В воздухе повисли густые запахи жареной пищи и пота, но все присутствующие казались даже более энергичными, чем обычно.

— Привет, Брэзил, — кивнул Шепли парню, сидящему напротив меня: смуглая кожа, глаза шоколадного цвета, почти скрытые белой бейсболкой футбольной команды университета «Истерн».

— Жаль, Шеп, что ты не остался с нами после субботней игры. Мне пришлось выпить за тебя бутылочку пива, даже все шесть, — сказал Брэзил с широкой белозубой улыбкой.

— Польщен. Я ужинал с Мерикой, — ответил Шепли, целуя Америку в макушку.

— Брэзил, ты сидишь на моем месте.

Парень повернулся и увидел Трэвиса, стоящего за его спиной.

Затем он посмотрел на меня и с удивлением спросил:

— Трэв, так она одна из твоих девчонок?

— Вовсе нет, — замотала я головой.

Парень взглянул на Трэвиса, тот в ответ пялился на него. Пожав плечами, Брэзил передвинул свой поднос в конец стола.

Трэвис улыбнулся мне, усаживаясь напротив.

— Что-то не так, Гулька?

— А это что? — спросила я, уставившись на поднос.

Загадочная еда на тарелке Трэвиса напоминала экспонат музея восковых фигур.

Трэвис усмехнулся и глотнул воды.

— В этой столовой ужасные повара. Даже не хочу критиковать их кулинарные способности.

Я не упустила из виду оценивающие взгляды сидящих за столиком. Поведение Трэвиса вызывало всеобщее любопытство. Я подавила улыбку. Надо же, оказалась единственной девушкой, к которой Трэвис подсаживается сам!

— О-о-о… после обеда тест по биоложке, — застонала Америка.

— Ты готовилась? — спросила я.

— Нет, конечно. Мне всю ночь пришлось убеждать своего парня, что ты не станешь спать с Трэвисом.

Футболисты, сидевшие в конце стола, перестали ржать и прислушались, делая знаки другим студентам. Я сердито глянула на Америку, но та не испытывала угрызений совести, плечом подталкивая Шепли.

— Черт возьми, Шеп, неужто все так плохо? — спросил Трэвис, бросая в кузена пачку кетчупа.

Шепли не ответил, а я признательно улыбнулась Трэвису за его попытку отвлечь от меня внимание. Америка похлопала своего парня по спине.

— Он придет в норму. Ему просто нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что Эбби невосприимчива к твоему обаянию.

— Я еще даже не пытался очаровать ее, — обиженно фыркнул Трэвис. — Она мой друг.

Я взглянула на Шепли.