Мертвое сердце - Анна Цой

Ну же! Я заслужила их! Заслужила быть исчадием ада среди ангелов.

— Выйди из класса, — спокойный голос учительницы.

Хорошего отношения я была определенно не достойна. Так почему бы не наказать меня?

Кивнула, устало улыбнулась и собрала свои вещи. Их было немного — я даже учебник не достала. Медленно побрела между партами, чувствуя, как силы покидают тело.

Тяжело. Даже слишком.

Вышла из кабинета, тихо прикрыв дверь, и села на пол, прислонившись к холодной грязной стене. В сон клонило безбожно. Скажи мне сейчас кто-нибудь о том, что я умру, если не встану, то я отвечу, что жажду смерти.

Вновь взглянула на небо, на котором с таким же как и раньше рвением плыли облака. Никогда не ассоциировала их со свободой. У них тоже существуют ограничения. Потоки ветра, давление и высота сковывают облака так же, как людей — правила.

Встала на ноги, тяжело поднявшись по стенке, и пошла в сторону собственной комнаты. Неприятно будет получить ещё один нагоняй за то, что уснула здесь.

Учебные коридоры были пусты, оставалось двадцать минут до конца урока.

Шум из мужского туалета привлёк мое внимание, так что я нырнула в его смог, надеясь качественно провести время за разговорами с местными наркошами.

Двери здесь не было по понятным причинам — это создавало дополнительную вентиляцию, разгоняя насквозь прокуренный воздух. Только поэтому здесь возможно было находиться, не задыхаясь и не кашляя словно туберкулёзник. Кабинки без дверей и иногда стенок заполнили накуренные чем попало ученики. Парни и девушки приветственно махали мне руками и улыбались, показывая желтые крошащиеся зубы. Они были в миллиард раз приятнее и проще тех, кто совсем недавно скалился от того как меня выгнали из кабинета.

— Прогуливаешь? — хохотнула Карина, которая выходила отсюда только поесть и поспать.

В руке ее тлела самокрутка, а накрашенная ещё утром помада сияла алым пятном на щеке. Я подошла к подруге и стёрла пальцем этот кошмар.

Девушка была пьяна или под кайфом. Ничего нового. Я бы удивилась, если бы она была трезвой.

Села на грязный пыльный подоконник и втянула носом свежий воздух из разбитой форточки. Стало легче.

За окном шумел город. Расположение этого окна дарило возможность наблюдать за тем, что происходит снаружи. По большей части из-за этого этот туалет и выбрали для таких посиделок. К тому же через окно можно без проблем сбежать, благо это первый этаж.

— Барсик сказал, что сегодня не придет, — сказала Рин и сделала ещё одну затяжку.

Я невесело ей улыбнулась и вновь взглянула в окно. Я хотела исчезнуть отсюда. Атмосфера "хорошей" половины Дома давила, только в таких компаниях можно было найти отдушину, как бы абсурдно это не звучало.

Да, я была другой. Не такой как они, но с ними мне было легче. Это мотивировало меня.

— Что будем делать вечером? — сегодня подруга была на удивление разговорчивой, хоть язык у нее и заплетался.

Я пожала плечами, а потом задумалась.

— Меня ждёт наказание часов до семи. А потом лягу спать, — посмотрела на тут же скуксившуюся девушку.

Везёт ей. Она спала в прошлую и позапрошлую ночь. Вчера мне удалось прикорнуть на час и на этом все. Даже квашеная капуста не такая квашеная как я сейчас.

Тишина коридоров резко оборвалась хрипяще-рычащими звуками старого громкоговорителя и на весь корпус раздалось:

— Астафьева Алиса. В кабинет директора.

Это было более чем странно, потому как настолько "серьезно" вызывали в двух случаях: ты крупно накосячил или тебя пришли усыновлять. Второе было невероятным, так что я, скорее всего, буду получать очередную порцию тумаков по поводу вчерашнего.

Я переглянулась с Рин, спрыгнула с подоконника и в задумчивости вышла из дымовой завесы. Да даже мое грядущее наказание не стоило того, чтобы вызывать по громкой связи!

Резво пробежала коридор и пролетела мимо приоткрытых дверей в бухгалтерию и мамин уголок. Рывок, и я открываю дверь. Секретарь встречает меня предвкушающей улыбкой на "золотых" вставных зубах.

— Заходи. Тебя уже ждут.

Внутри все похолодело. Сердце стучало как заведённое, реагируя на приближающуюся опасность. И даже Барсика, который мог бы меня спасти, в Доме нет. Страшно.

Но я отворяю очередную дверь и со смелым видом захожу в помещение.

За столом сидели директор, напротив мужчина в строгом сером костюме и только что упавший в кресло секретарь директора. Все смотрели на меня, не отрывая взгляд.

— З…здравствуйте… — прошептала я, вмиг опустившимся голосом.

Петр Яковлевич необычайно радостно мне улыбнулся, заставив все тело содрогнуться от неожиданности. Я встала столбом, чувствуя, что в горле застрял ком.

— Присаживайся, Алиса, — ласково начал директор, все больше вгоняя меня в ступор, — знакомься, это — Александр Ромэн.

Я села за длинный стол и внимательно начала рассматривать мужчину напротив. Ничего необычного. Темные волосы, стриженные коротко и не очень ровно, серые глаза и очень строгий вид.

— Он секретарь твоего отца.

Я замерла и тут же скривилась.

— Леди Алиса, — мужчина встал и поклонился мне.

Оглядела его, не в силах вымолвить не звука. Посмотрела на такого же недоумевающего директора. Петр Яковлевич тоже взглянул на меня, но его лицо тут же озарила мысль, и он воскликнул:

— Вы не говорили, что ее отец — кто-то из верхушки!

Секретарь пренебрежительно оглядел директора с ног до головы и проигнорировал.

Я уже ничего не понимала. Интерес был где-то на задворках, голова болела, не в силах вынести новую информацию. Мне срочно нужно было поспать, иначе свалюсь в обморок или чего похуже. Но я не могла поддаться собственным желаниям. Здесь и сейчас я не имела права голоса. Если уйду, то последует более жестокое наказание.

— К сожалению, Ваш отец — Лорд Асгард, не смог приехать за Вами лично, поэтому отправил меня в качестве своего представителя, — новый виток слов секретаря моего отца, что отпечатываются в моей голове.

Лорд? Странное обращение секретаря к своему боссу. Всегда подозревала, что власть имущие люди этого мира — чокнутые. Но не до такой же степени! Хотя, может мой отец — иностранец? Глупо забивать голову не нужными домыслами, сейчас меня это мало интересовало.

Мужчины говорили об этом странном Асгарде, или как его там, как о моем отце. Никто из них не ставил под сомнение этот, скажем так, "термин" в отношении меня! Никто не собирается меня удочерять. Он и есть мой биологический отец.

Осознание накрыло волной неверия и яркой вспышкой понимания.

— Если Вы готовы, можем отбыть сейчас, — спустя пару минут заявил секретарь.