Шаман - Яна Золотова

Сама Лита о свадьбе еще не задумывалась. Был у неё друг детства — работавший у них сын соседского помещика, далеко не такого удачливого, мальчишка на пару лет старше. Вместе они проводили все дни в невинных забавах или работе по дому, играли, дурачились, сбегали через широкое поле в ближайший лес, когда хозяин дома куда-то уезжал. Общение их было открытым и бесхитростным, но только весть о каждом новом женихе почему-то делала мальчишку всё сумрачнее — сам он не мог ни на что надеяться.

Лита же оставалась по-детски беспечной, полностью полагаясь на выбор отца. Так её воспитали: безумно благодарной за подаренную жизнь, вложенные в неё деньги, в страхе и уважении перед родителем. Каждый день, начиная с её пятилетия, земледелец внушал дочери: этот непомерный долг придётся отдавать, жизнь твоя — в моих руках. И Лита не спорила, весьма смутно еще представляя, что её ждет в замужней жизни. Наверное, то же, что и раньше: работа по дому, послушание и забота о муже вместо отца.

Однако, сам отец Литы не спешил давать согласие ни одному кандидату. Он оказался слишком честолюбив и жаден, он сравнивал дочь с драгоценным деревом, которое он растил с таким упорством — а теперь должен был продать с наибольшей выгодой. И расчет его оправдался. В их дом явился никто иной, как слуга самого императора, набиравший самых прекрасных, юных и свежих девушек в гарем правителя. И Лита была продана за очень большую сумму.

Жизнь во дворце она представляла еще более смутно, чем простое замужество.

Впрочем, дворца как такового Лита не увидела, не встретила и императора — до поры. Её не повели знакомить с новым господином, а вместо этого начали готовить: осмотрели со всех сторон; искупали как следует в ароматной пене; расчесали густые длинные волосы, вновь заплетя их в косу и украсив блестящими гребнями; облачили в странные, легкие одеяния с изящной вышивкой. Но и после этого свидание не состоялось. Литу, как и других новеньких девушек, принялись наставлять главной науке — как доставить супругу удовольствие: пламенным танцем или игрой на музыкальном инструменте, содержательным разговором или искусством любви.

Прошло слишком много времени перед тем, как Лита смогла впервые попасть в главные комнаты гарема. Она выросла и повзрослела, растеряла большую часть своей наивности, невольно наблюдая, какие козни стоят друг другу соперницы из самых любимых наложниц. Она откровенно скучала и даже тосковала по обычному, бесхитростному людскому общению, с грустью и теплом вспоминая родной дом и друга детства. Лита втайне надеялась, что приглянётся императору и это откроет для неё какие-то новые возможности, хотя бы путь в библиотеку. Возможно, он даже захочет поговорить с ней… потому что прозябать месяцы напролет в четырёх стенах привычной к раздолью девушке становилось невыносимо.

И вот, наконец, она увидела своего правителя, издалека, из-за спин других наложниц: он шагнул в тяжелую узорчатую дверь, медленно прошёлся по зале и опустился на вышитые подушки. Понаблюдал за небольшим представлением, что для него устроили — несколько девушек танцевали, другие играли на музыкальных инструментах и пели. Лита же всё это время затаив дыхание рассматривала императора. Он оказался не молод, хотя еще крепок, с длинной черной бородой без единого седого волоса. Темные глаза под густыми бровями смотрели устало и почти равнодушно, не оставляя ни единой надежды быть замеченной.

Так и случилось — указав на одну из танцовщиц, император вскоре покинул их скучную обитель. И ни разу, ни в одно своё посещение гарема, которых было еще множество, он не обратил внимания на Литу.

Время шло. Лита часто сидела у высокого, узкого окна, разглядывая внутреннюю дворцовую площадь, где единственным движением были медленно ползущие по камням тени от башен да время от времени сменявшая друг друга стража. И однажды, среди этих стражников она различила знакомое лицо. Не сразу, не в первый день наблюдений за молодым мужчиной Лита поняла, что это тот самый друг детства, теперь окончательно возмужавший и устроившийся на службу. Теплое чувство в груди шевельнулось вновь, расправило крылья. Лита теперь проводила всё время у окна, она уже знала, в какие часы его вахта — и каждый раз мысленно умоляла поднять голову.

Однажды именно это и произошло. Стражник вскинул взгляд прямо на окно, встретился с Литой глазами — и моментально отвернулся. Но за это короткое мгновение весь мир успел перевернуться, сердце забилось часто и гулко, и Лита сама отпрянула в прохладу комнаты, схватившись ладонями за вспыхнувшие щеки.

Теперь с каждым днём всё меньше её интересовал император, танцы и книги. Теперь, всё с нарастающим волнением приникнув к окну, Лита с замиранием ждала момент, когда сменится стража. Когда молодой мужчина вскинет на неё незаметно свой взгляд, улыбнётся уголками губ, уже опуская голову, и пройдёт мимо. А сердце еще долго будет радостно выплясывать в груди, и в мечты впервые проникнет странное желание долгих взглядов и крепких объятий.

Очень скоро Лита узнала, что их встреча не случайна. Тот, кто, не имея достойного наследства, мальчишкой не смел просить её руки, отправился за любимой и прошел долгий путь, чтобы попасть в дворцовую охрану. На этом план его обрывался, но отныне и молодой стражник, и Лита не могли жить друг без друга. Они нашли способ обмениваться короткими посланиями, не привлекая чужого внимания, но очень скоро ни одни слова уже не способны были выразить терзавшую душу тоску. Лита почти совсем перестала есть, она не занималась больше музыкой и танцами, которые так полюбила, она пряталась в самом дальнем углу, когда в гарем приходил император. Только сейчас Лита поняла, чего она лишилась вместе со свободой. Отданная чужому, равнодушному мужчине, она никогда уже не сможет быть счастлива с тем, кого впервые в жизни захотела назвать своим супругом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она сгорала с каждым днём, и стражник, видя это, отчаянно искал способ устроить их свидание. И наконец, после долгих приготовлений и уговоров, ему удалось сделать так, чтобы дверь для прислуги оказалась незаперта, а охрана — задержалась в другом конце длинного коридора. Задумка была смертельно опасной для обоих, но маленькая, ловкая Лита могла проскользнуть незамеченной, встретиться с любимым в условленном, тихом месте и вернуться обратно тем же путем. О том, чтобы сбежать, и речи не шло — все входы и выходы из дворца правителя тщательно охранялись. К тому же, за беглую дочь ответил бы отец — головой.

Однако задуманному не суждено было случиться. Лита дождалась, пока другие девушки ушли спать, осторожно пробралась к низенькой дверце и, отворив её, выглянула в коридор. Стражи нигде не было видно. Замирая от волнения и страха, смешанных со счастливым предвкушением объятий любимого, Лита бросилась прочь по пустым коридорам, холодившим босые ноги белоснежным мрамором. Вот только она никогда не бывала за пределами гарема, не видела этой части дворца и быстро заплутала. Когда Лита поняла это, её охватила паника. Уже не разбирая дороги, окончательно позабыв, куда ей надо было свернуть, она металась среди расписанных золотом стен, словно залетевший в комнату мотылек — и в конце концов была поймана охраной.