Клуб разбитых сердец - Виктория Северная

Смерть жены стала для Кирилла ударом. Настя была частью его жизни. Она являлась частью его самого. При всём своём гневе на неё, Королёв никогда не желал зла жене. Смерть Анастасии принесла много боли мужчине, смерть Пашки практически поставила его на колени. Мысли о сыне даже сейчас вызывали в нём нестерпимую душевную агонию. Кир обожал Павла, пусть порой и не показывал своих чувств. В попытке убежать от правды, он убегал от своего сына, ведь Паша был главной причиной, из-за которой они с Настей всё же поженились. Вместо того чтобы гулять с сыном, играть с ним, обнимать, Кирилл в очередной раз просто исчезал из дома. От количества потерянных часов, которые он мог провести с Пашей и не провел, становилось противно от самого себя. Эти ценные минуты мужчина растратил зря. Кто же знал, что у них так мало времени? Как легко причинить близким боль! Как легко ими пренебрегать, если ты зациклен только на себе!

— Опять предаёшься меланхолии? — голос друга нарушил кристально чистую тишину ночи.

Королёв оторвал свой взгляд от бархатисто-чёрной небесной глади и оглядел незваного гостя. Тот медленно приближался к нему, пока не дошёл до ступенек, потом остановился и покачал головой, печально глядя на него.

— Надо что-то делать с твоей депрессией, — мрачно проговорил Федя, — так больше не может продолжаться.

Кирилл затушил сигарету и равнодушно смотрел на лучшего друга. Фёдор остался вместе с ним после смерти его семьи, не раз доказывал свою дружбу на деле. Резкая смена образа жизни моментально отсеяла просто хороших знакомых от настоящих друзей. Хромов поддерживал его в первое время после похорон, давал советы, делал выволочки, постоянно пытался помочь выбраться из жизненного кризиса. Федька — единственный человек, способный уговорить Кира выйти хоть куда-нибудь. Эти два года Королёв курсировал между работой и домом, остальные, раньше привычные для него места оказались забыты.

— Я не хочу ничего делать, — сдержанно ответил Кир, — и не хочу ничего менять.

— Хватит себя наказывать! — рявкнул Хромов. — Этим ты не поднимешь из могилы мертвецов!

— Я на это и не надеюсь, — в отличие от Федьки Кирилл был абсолютно спокоен.

Друг тяжело вздохнул, поднялся по ступеням и сел рядом с ним.

— Ты не виноват в случившемся, — попытался снова достучаться до него мужчина. — Смерть твоих родных — это ужасный несчастный случай.

— Мы это уже обсуждали, — Королёв снова задрал голову и посмотрел в небо. — Мне решать, в чём я виноват, а в чём нет.

— Твою мать! — вспылил Хромов и ударил ладонью по ступени. Было видно, что его раздражает нынешнее поведение Королёва, но Кир ничем ему помочь не мог. Прежний Кирилл Королёв умер вместе со своей семьёй два года назад.

Федя молчал. Кир тоже. Королёв понимал, что его друг пытается ему помочь, вырвать из заточения, к которому он сам себя приговорил. Такого друга, как Хромов, ещё поискать нужно. Кирилл не знал, почему ему так повезло с другом, но был безумно благодарен судьбе. Фёдор множество раз мог бросить его. Порой Кир вёл себя, как полная скотина, но друг всё равно оставался рядом. Почему? Иногда Королёв задавал себе подобный вопрос и не находил ответа. Может, Федя видел в нём что-то, что делало его достойным дружбы? Сам мужчина не видел в себе ничего хорошего. Раньше если Слава подбивал Кирилла на очередную авантюру, то Хромов всегда пытался воззвать к голосу разума. Только один раз друг подбил его на некрасивый поступок. Тот самый спор по соблазнению Нади. Кирилл знал, что тогда в очередной раз разочаровал друга.

Словно читая его мысли, Федя неожиданно сказал:

— Знаешь, кого я сегодня встретил? Полякову и Виноградову. Они в кафе сегодня сидели. Я с ними немного поболтал. Обе очень сильно изменились.

Кир моментально напружинился. Надежду он не видел уже десять лет. Она уехала сразу после той ужасной сцены. Долгое время мужчина предпочитал о ней не вспоминать. Иногда получалось. Ещё два года назад он бы в очередной раз предпочёл отмахнуться от тоненького голосочка чувства вины и просто забыть. Сейчас же Кирилл пересмотрел всю тяжесть своей вины перед Надей. Королёв практически вынудил бежать невинную девушку из города, унизил и использовал её только потому, что хотел кому-то что-то доказать. Виноградова ведь тогда ему в любви призналась. Что же, после всего она, наверняка, возненавидела его. И правильно сделала! Кир поступил, как последний подонок, и если раньше молодой человек пытался гордиться этим, то сейчас ему было стыдно. Случай с Надеждой лишь показывал, насколько неверными были его суждения и приоритеты в прошлом.

— И как она? — слова отчего-то застревали в горле.

— Отлично, — Хромов испытующе посмотрел на друга. — Красавицей стала. Уверенная в себе, независимая.

Кирилл кивнул, пытаясь понять, что же должен сделать в этой ситуации. Он обязан поступить правильно. Попытаться исправить хоть что-то.

— Она приехала на встречу выпускников, — добавил Федор, явно подозревая, о чём думает в этот момент Кир.

Королёв резко выдохнул и встал. Напоследок посмотрев на бледную луну, он развернулся и зашёл в дом. Хромов последовал за ним, молча ожидая его реакции.

— Думаю, мне всё-таки стоит посетить встречу, — в итоге произнёс Кирилл. — Мне нужно извиниться перед ней.

— Не уверен, что она примет твои извинения, — заметил друг. — Надя до сих пор в обиде на тебя.

— Что же, — пожал плечами Королёв, — если извинений будет недостаточно, позволю ей расцарапать своё лицо. Может, так ей полегчает.

— Ты поосторожнее, брат! Надя очень изменилась за эти годы. Может статься, что расцарапанное лицо — это меньшее зло, с которым тебе придётся столкнуться, — Федя в очередной раз проявил свои прорицательские способности.

Глава 3(2)

Надя сидела за кухонным столом и уминала вареники с вишней. Она их просто обожала. Мама это прекрасно знала. Валентина Яковлевна была женщиной хозяйственной и готовила просто великолепно. Сейчас, когда родная дочь вернулась в отчий дом спустя десять лет, она решила наверстать упущенные годы и усиленно кормила дочку. Надя не была против. Покушать она очень любила. Мать не верила в то, что Надежда не сидит на диете, но девушка действительно ни в чём себя не ограничивала. Скорее наоборот, Виноградова ела, как лошадь, при этом оставалась очень худой. Она что только не делала, пытаясь изменить этот факт, но с природой трудно спорить. Её первый размер груди не желал изменяться, а бедра оставались не по-женственному узкими. Это очень раздражало Надежду, она всегда хотела быть более округлой. Её мать, в отличие от неё, обладала весьма пышными формами и не понимала, отчего её любимая доченька такая худышка.

— Кушай, доченька, кушай, — приговаривала Валентина Яковлевна, смотря на то, как дочка расправляется с огромной порцией вареников, — я тебе ещё наделаю. Сегодня фарша намелю, налеплю пельмешек. Будешь? Ты в детстве их любила.

Надя неистово покивала головой. Мамины пельмени — её слабость. Настолько сочных и вкусных пельменей она нигде больше не ела, даже у неё они получались намного хуже.