Почта Деда Мороза - Андрей Усачев

– Очень простой язык, – обрадовался Котелков. – Я приеду и скажу: «Приветикки, я снеговикки!» И меня все поймут.

– Только не стой при этом «руки-в-бокки». Это неприлично, – сказала учительница.

На большой перемене в класс заглянул дед Мороз:

– Никак, внучка, не могу придумать, что подарить Санте…

– Может быть, шапку-ушанку-невидимку?

– Есть у него ушанка-невидимка. И валенки-скороходы есть. Слушай, а если валдайские колокольчики для оленей?

– Нет, – покачала головой Снегурочка. – Ты их три года назад ему дарил…

– Точно, – вздохнул дед. – И русскую балалайку-самоиграйку тоже.

– А может, ему что-нибудь полезное, хозяйственное привезти?

– Мышеловку, – предложил Пушок.

Дед Мороз махнул рукой.

– Матрешку, – посоветовал чертивший что-то в тетради Чайников.

– Матрешку? Ну, и какая же от нее в хозяйстве польза? – фыркнул отвергнутый Пушок.

– А вот какая, – Чайников подошел к доске и стал рисовать. – Если сделать набор из 22-х матрешек, то в каждой можно хранить что-нибудь полезное: в самой большой – грибы, в следующей – огурцы или рыбу, в третьей – клюкву, в четвертой – морошку… А в самых маленьких просверлить дырочки для соли и перца. И все это места в доме никакого не занимает.

– Гениально, – обрадовался дед Мороз. – Русский волшебный хозяйственный набор. Если не Санте, то его жене Моури точно понравится.

– А почему именно 22 матрешки? – спросила Снегурочка.

– Потому что это будет подарок от всех – от дедушки, от тебя, и от двадцати снеговиков.

– Тогда 23, – сказал Пушок.

Дед Мороз засомневался только в одном, успеет ли он управиться с такой большой работой:

– До дня рождения осталось всего два дня.

Но у Снегурочки появилась идея:

– Пусть каждый ученик распишет свою матрешку.

Вернувшиеся с перемены снеговики с радостью согласились. А у Березкиной возникло еще предложение – на каждой матрешке написать: «клюква», «брусника», «морошка», «мука», «соль», «сахар»…

– Тогда Санта-клаус и его помощники заодно и русские слова выучат.

Дед Мороз работал весь день и всю ночь. Борода его закудрявилась и пожелтела от стружки, но к утру были готовы двадцать три заготовки. И весь следующий день снеговики старательно их разрисовывали.

Дольше всех возился Пушок, расписывающий рыбную матрешку номер три: кроме рыбы он нарисовал еще и кота.

– Это чтобы мыши боялись рыбу воровать, – пояснил он.

К вечеру работа была закончена. Самая большая грибная матрешка была по плечо деду Морозу, а самая маленькая, на которой Синичкина нарисовала сыплющийся из тучи снежок, – размером с солонку.

– Отличный подарок, – сказал дедушка.

Снегурочка кивнула и, оглядев учеников, скомандовала:

– А сейчас всем в химчистку оттираться! Санта-Клаус не любит маленьких грязнуль…

– И нерях, – поддакнул хозяйке кот.

– А маленьких леопардов он любит? – спросил Мерзлякин.

– Каких леопардов?

– А вот таких! – и снеговичок показал пальцем на Пушка.

День первый

В гости к Санта-Клаусу ехали так же, как и на прошлогодние Новогодние праздники: трое снеговиков – на тройке с дедушкой, а остальные – в трейлере «Дед-Мороз-экспресс», которым управляла Снегурочка.

Морковкин уже летал в трейлере, а теперь решил прокатиться в санях.

Но вставать на час раньше, чтобы занять место, ему было лень, поэтому он положил свой рюкзачок в сани еще с вечера. То же самое посоветовал и Варежкину.

– А я-то думаю, кто это такой умный, – улыбнулся дед Мороз. – Помогайте запрягать лошадей.

Третье место занял для своей любимицы Синичкиной воробей Чирикин, ночевавший в конюшне.

– Занято, – закричал он подошедшему к саням Чайникову. – Отойди, а то клюну и чайник продырявлю.

– Ничего, – сказал дед. – Пусть садится. Подарки в трейлере летят. Можем четвертого взять на борт.

– Сколько будем лететь? – поинтересовался Чайииков.

– Это у них нужно спросить, – дед кивнул на лошадей. – Все от их настроения зависит.

Декабрь, Январь и Февраль тряхнули гривами в знак согласия. И колокольчики на дуге зазвенели.

– Варежкин, у тебя сахар есть? – спросил Морковкин, зная, что у того всегда припрятано несколько леденцов.

– Я для оленей припас…

– Олени, как и лоси, соль любят, – заметила Синичкина.

– Ладно, – сказал Варежкин, – но только по одному кусочку. А то перекормим – летать будут плохо!

Тройка выехала на дорогу и встала перед прогревавшим двигатель грузовиком. Морковкин сидел рядом с дедом, остальные расположились сзади.

– Эй! Спорим, мы первыми будем? – Варежкин, приставив к морковке большой палец, «показал нос» сидевшему в кабине Чугункову. Чугунков в ответ показал ему кулак.

Когда трейлер был готов, Снегурочка посигналила.

– В Лапландию! – сказал дед Мороз, и кони рванулись с места. Собаки, провожавшие сани громким лаем, тут же отстали. Отстал и грузовик.

– Правда, в санях интереснее? – сказала Синичкина.

– Угу, – ответил Варежкин и крепко вцепился в сиденье, так как кони стали отрываться от земли.

Тройка поднялась над лесом. Под санями расстилалось зеленое море сосен и елок в барашках снежных шапок.

– Если хочешь, можешь подержать вожжи, – сказал Морковкину дед Мороз. – А я вздремну немного.

– Конечно, – обрадовался снеговичок. Управлять тройкой дедушки – о таком он и мечтать не мог.

Дед Мороз приподнял воротник шубы и мгновенно заснул.

– А они хоть знают, куда лететь? – заволновался Варежкин.

– Тише, дедушка спит, – сказала Синичкина.

Сначала шли леса. Потом начались сопки с тоненькими елочками. А затем – тундра с редкими маленькими березками. Морковкин и сам почти задремал.

– Подлетаем, – бодрым голосом сказал дед Мороз, забирая у него вожжи. – Видите эти три сопки, похожие на уши? Это гора Корватунтури. За ней и находится деревня Санты.

Деревня была больше Дедморозовки. Чайников насчитал двадцать домов. Заслышав звон колокольчиков, на улицу выбегали жители и махали шапками.

Сделав над деревней круг, тройка плавно опустились на главной площади. Из большого деревянного дома вышли встречать гостей Санта-Клаус и его жена Моури. Она была пухленькая и румяная, и немного напоминала жену лесника Петровну.