Тунгусский метеорит и загадки кометы Галлея - Алим Войцеховский

Вылезли мы с Чекареном из мешков и уже хотели выскочить из чума, но вдруг очень сильно ударил гром. Это был первый удар. Земля стала дергаться и качаться, сильный ветер ударил в наш чум и повалил его. Меня крепко придавило шестами, но голова моя не была покрыта, потому что элюн (полог чума. — В. А.) задрался. Тут я увидел страшное диво: лесины падают, хвоя на них горит, сушняк на земле горит, мох олений горит. Дым кругом, глазам больно, жарко, очень жарко, сгореть можно.

Вдруг над горой, где уже упал лес, стало сильно светло, и, как бы тебе сказать, будто второе солнце появилось, русские сказали бы: вдруг сильно блеснуло. Глазам больно стало, и я даже закрыл их. Похоже было на то, что русские называют — молния. Это был второй удар. (Промежуток времени между ним и первым ударом, как было определено опрашивающим — Сусловым И. М., составлял около 6 секунд. — В. А.). Утро было солнечное, туч не было, наше солнце светило ярко, как всегда, а тут появилось второе солнце!

С трудом мы с Чекареном вылезли из-под шестов и элюна. После этого мы увидели, будто вверху, но уже в другом месте опять сверкнуло и сделался сильный гром. Это был третий удар. Налетел на нас ветер, с ног сбил, о поваленную лесину ударил.

Следили мы за падающими деревьями, видели, как ломаются их вершины, на пожар смотрели. Вдруг Чека-рен закричал: «Смотри вверх!» — и показал рукой. Посмотрел я туда и опять увидел молнию, блеснула она и опять ударила. Но стук был маленько меньше, чем раньше. Это был четвертый удар, как обычный гром. Теперь я хорошо вспомнил, что был еще один удар, пятый, но он был маленький и где-то далеко…»

5). А вот что рассказала эвенка Г. Н. Ливешерова из фактории Стрелка:

«Пэктрумэ страшный был… Мы тогда на Кичме стояли. Восемь чумов на стойбище было. Еще спали, как буря и гром к нам пришли. Деревья падали, чумы улетели, а людей вместе с постелями много раз от земли подбрасывало. Без сознания до вечера были. Которые умерли даже. Мой мужик тоже помер. А меня Аксира (Бог Неба) живой оставил…»

6). В завершение этой части нашего повествования приведем изложение воспоминания еще одного из очевидцев — эвенка Улькиго из рода Шанягирь, находившегося в окрестностях от эпицентра взрыва. Чум, в котором он тогда находился, располагался на берегу реки Чамба, почти рядом от ее устья:

…Неожиданно рано утром завыли собаки и заплакали дети. Находившиеся в чуме проснулись и почувствовали, как «кто-то стал стучать в землю под нами, качать чум». Когда Улькиго выскочил из мешка и стал одеваться, «кто-то сильно толкнул землю», да так, что он упал (перед этим «кто-то шибко стрелял из ружей»). Вдруг опять «будто кто-то в землю ударил», в чуме с шеста упал медный чайник, раздался сильный гром.

Когда Улькиго выскочил из чума и посмотрел вверх, то неожиданно увидел, как на безоблачном небе сильно сверкнуло, и ударил гром. Улькиго испугался и упал. Он увидел, что «ветер лесины роняет», на земле горит сушняк. После того как Улькиго поднялся на ноги, налетел смерч и унес покрытие чума, оставив одни шесты. На севере «кто-то там опять будто стучит». В стороне реки Кимчу — большой дым, горит тайга, и оттуда идет сильный жар. Вдруг где-то далеко опять раздался сильный гром и поднялся дым. Улькиго пошел посмотреть в ту сторону, откуда шел жар.

Там он увидел, что тайга вся упала, на земле горело много лесин, сухой травы и т. п. Листья на деревьях все засохли. Было очень жарко, много дыма. Отец Улькиго сказал ему, что у ручья Чургим упала скала…

После кочевий эвенков ближайшим из пунктов наблюдения за пролетом Тунгусского метеорита является фактория Ванавара. Здесь исследователями загадочного феномена из опрошенных очевидцев было выявлено три свидетеля.

7). Наиболее важные сведения из них дал С. Б. Семенов, который опрашивался дважды: самим Л. Куликом в 1927 году и членом его экспедиции Е. Криновым в 1930 году. Он, как выяснилось, находился всего в 65 километрах от эпицентра взрыва, поэтому показания С. Семенова (в изложении Е. Кринова) мы приведем здесь полностью:

«Точно год не помню, но больше двадцати лет назад, во время пахоты паров, в завтрак я сидел на крыльце дома на фактории Ванавара и лицом был обращен на север. Только я замахнулся топором, чтобы набить обруч на кадушку, как вдруг заметил, что точно на севере, над тунгусской дорогой Василия Ильича Онкуль (зимняя дорога метеоритной экспедиции. — В. А.) небо раздвоилось и в нем широко и высоко над лесом (как предположил С. Семенов, на высоте около 50 градусов. — В. А.) появился огонь, который охватил всю северную часть неба.

В этот момент мне стало так горячо, что словно на мне загорелась рубашка, причем жар шел с северной стороны. Я хотел разорвать и сбросить с себя рубашку, но в этот момент небо захлопнулось и раздался сильный удар. Меня же сбросило с крыльца сажени на три.

В первый момент я лишился чувств, но выбежавшая из избы моя жена ввела меня в избу. После же удара пошел такой стук, словно с неба падали камни или стреляли из пушек, земля дрожала, и когда я лежал на земле, то прижимал голову, опасаясь, чтобы камни не проломили голову.

В тот момент, когда раскрылось небо, с севера пронесся мимо изб горячий ветер, как из пушки, который оставил на земле следы в виде дорожек и повредил роскошный лук. Потом оказалось, что многие стекла в окнах были выбиты, а у амбара переломило железную накладку для замка у двери. В тот момент, когда появился огонь, я увидел, что работавший около окна избы П. П. Косолапов присел к земле, схватился обеими руками за голову и убежал в избу.

Зимой того же года ко мне заходил тунгус Иван Ильич, который говорил: «Пошто вы не ищете золото в Лакуре? Там, — говорит, — мользя (лес) грозой вырвало и тукала (землю) утащило, борони бог, не знаем куда. Там был мользя густой, а куда утащило, диво-диво не знаем. Там вырыло канаву, а по бортам видны всякие камни; в канаве сухо, воды нет. Птица ходит и клюет камешки. Лабаз наш в Лакуре сгорел».

8). Продолжим наш рассказ с показаний еще одного из очевидцев, о котором упоминает С. Семенов, крестьянина П. П. Косолапова, который являлся соседом С. Семенова и который сообщил Л. А. Кулику в 1927 году такую информацию:

«В июне 1908 года, часов в 8 утра, я собирался на фактории Ванавара на сенокос и мне понадобился гвоздь. Не найдя его в избе, я вышел во двор и стал вытаскивать щипцами гвоздь из наличника окна.

Вдруг мне что-то как бы сильно обожгло уши. Схватившись за них и думая, что горит крыша, я поднял голову и спросил сидевшего у своего дома на крыльце С. Б. Семенова: «Вы что, видели что-нибудь?» — «Как не видеть, — отвечал тот, — мне тоже показалось, что меня как бы жаром охватило».

После этого я сразу же пошел в избу, но только что я вошел в нее и хотел сесть на пол за работу, как раздался удар, посыпалась с потолка земля, вылетела из русской печки на стоявшую против печи кровать заслонка от печи и было вышиблено в избу одно стекло из окна. После этого раздался звук, наподобие раскатов грома, удалявшихся к скверу. Когда стало потом потише, то я выскочил во двор, но больше ничего уже не заметил».