Принц в розовом пальто - Алена Нефедова

— Спросите сами у Евгения Борисовича. У меня, знаете ли, не та весовая категория, да и аргументов не хватает, — вздыхаю я, а пес, извиваясь в моих руках, пытается лизнуть меня в щеку.

— Понятно. Мда, тяжелый случай. То-то у тебя, Высочество, и грыжа вот вылезла, и из пасти смердит, прости господи. Зубки вон сгнили совсем, шатаются. Удалять надо, Гаечка. То есть Лиза. Простите, само на язык просится. Кладите на стол. Сделаем рентген, чтобы владелица могла спать спокойно и выкинуть из головы дикие мысли об эпилепсии.

Мы уже возвращаемся из рентген-кабинета, как я слышу требовательный басистый “мр-р-рау” из приемной.

— Манечка, что там? — тут же подхватывается Егор и пулей несется на звук. Я семеню следом и вижу, что кошка стоит на задних лапах, опираясь передними о входную дверь и настойчиво мяукает, хотя эти звуки вряд ли можно назвать мяуканьем. Это больше похоже на полноценную речь на иностранном языке, с паузами, вопросительными интонациями и явно повелительным наклонением.

— Понял-понял, о великолепная. Уже идем выручать и нашего бродяжку. Только ты на улицу не выходи, там слишком холодно и сыро для тебя, милая. Договорились?

— Егор, вам, может, помощь нужна? — несмело спрашиваю я и сама себе мысленно даю по рукам. Ну, или губам.

Батюшки, Лиза, ну чем ты можешь помочь большому и сильному мужчине, собирающемуся героически спасать мир в лице, вернее, в морде бездомного котейки, застрявшего в трубе? Но мне почему-то хочется хоть на несколько минут продлить общение с ним. Потому что просто слыша его разговор с кошкой, я таю и млею, как сосулька в апрельский полдень. Я упиваюсь этими звуками, как заблудившийся в пустыне путник упивается водой из случайно найденного колодца. Вот как такой здоровый мужчина с таким низким голосом может так бархатно мурлыкать, что у меня по спине будто скачут солнечные зайчики, а пальцам ног становится странно-щекотно, словно я трусь ими о нежную майскую травку на идеальном газоне.

— Знаете, Лиза, а я вот совершенно не по-мужски соглашусь, — внезапно подмигивает мне Большой и Сильный. — Боюсь, самому мне не справиться. Только вам придется оставить Принца здесь, в приемной. Шамани за ним присмотрит не хуже нас с вами, не беспокойтесь. Я сейчас быстро накину какую-нибудь робу, чтобы не испачкать форму, и возьму инструмент. А вы надевайте пальто, берите фонарик и ждите меня возле выхода. Держись, братан-котан, Чиподейл и Гаечка уже в пути!

Пока Егор переодевается, я, спохватившись, что время позднее, а моя Анфиса наверняка все еще мечется по квартире, переживая за своего драгоценного питомца, торопливо надиктовываю ей голосовое сообщение.

— Гавриловна, привет. Я сейчас не могу позвонить, неудобно. Дожидаюсь, пока будет готов общий анализ крови Его Высочества. Предварительно доктор сказал, чтобы ты не беспокоилась, это точно не эпилепсия. Ренген и ЭЭГ не выявили признаков столь серьезного заболевания. МРТ можно будет сделать только завтра утром, я уже записалась на прием, будь готова к тому, что завтра прибегу к тебе на ранний утренний чай. Завтра же будет готова биохимия. Так что как раз, когда приеду на МРТ, заберу. И все тебе привезу. Зато мы сделали узи брюшной полости, ну и, собственно, по сегодняшнему эксцессу врач больше склонен к версии срыва поджелудочной. Рекомендована строгая диета. Лечебный корм я сразу куплю тут же, в клинике, и тоже все привезу. Я скоро перезвоню. Целую.

Буквально через секунду после отправления сообщение высвечивается двумя голубыми галочками прочтения. И тут же начинают сыпаться короткие ответные, прослушать которые у меня уже просто нет времени.

— Ну что, я готов, — раздается рядом.

Чья-то замызганная спецовка, надетая Егором для осуществления спасательной операции, так неприлично и вызывающе обтягивает шикарное мужское тело, ранее скромно спрятанное просторной униформой, что я гулко сглатываю.

Фи-га-ссе!

Обалдеть!

Австралийские пожарные просто нервно курят в сторонке, роняя обильную слюну от зависти к физической форме наших отечественных ветеринаров.

Похоже, этот мужчина превзойдет даже знаменитую русскую бабу, с легкостью остановив не то что одного коня на скаку, а целый табун.

— Что? — нервно спрашивает Егор, заметив мой остекленевший взгляд. — Что-то не так?

— Э-э-э, эта куртка на вас не лопнет? — глупо бормочу я, в очередной раз ощущая, что щеки аж пекут от залившего их румянца. Да что ж я такая стеснительная-то сегодня? Разве студенткам медицинского колледжа положено краснеть и прятать глаза при виде человеческого тела? Ну да, мужского. Но одетого же! Хотя впечатление почему-то такое, что он прям раздет. Или вот-вот разденется. Возьмется одной рукой за воротник, и сдернет сразу все, как стриптизер из клуба для женщин.

Фу, Лиза, фу! Что за разнузданные мысли тебя посещают? И откуда ты вообще знаешь про австралийских пожарных и том, как раздеваются ветерина… то есть стриптизеры?

— Ну, согласен, маловата кольчужка. Ну да что есть. Выбирать не приходится, — он разводит руками, словно проверяя швы на прочность, а у меня, похоже, с лицом приключается и вовсе какая-то беда, потому что Егор встревоженно заглядывает мне в глаза и проникновенно так это мурлычет: — Точно все нормально?

— Не точно. Просто… э-э-э… лучше я на свежий воздух выйду. Душно тут у вас что-то, — и трусливо сбегаю на улицу, спотыкаясь о высокий порожек.

На улице снова моросит мелкий дождь, а пронизывающий ветер только усиливает чувство дискомфорта. Но мне моментально становится легче дышать — то ли от воздуха, напоенного солоноватым привкусом морской воды, то ли от темноты, что скрывает все эти выпуклости и впуклости мужского тела, вызвавшего столь неоднозначную реакцию моей тонкой женской психики. И тела.

Егор выходит следом за мной и направляется к ржавой пожарной лестнице. А до нее еще, на минутку, допрыгнуть как-то надо, чтобы ухватиться. Он что, думает, что он человек-паук, что с легкостью может взлететь над землей, цепляясь выстреливающими нитями паутины за шершавые стены?

Но герой совершенно не героически просто плюет на ладони, примеряется и с глухим “хек-твою-ж” цепляется за недосягаемую для моего роста, но вполне себе не такую уж высокую для него перекладину, затем, как заправский спортивный гимнаст, подтягивается, потом, слегка качнув длинными ногами, выстреливает их вверх и ныряет в пространство между первой и второй ступеньками. Классический подъем-переворот. Я знаю это упражнение, не раз видела его в исполнении Данилы. И прекрасно помню, сколько он тренировался для того, чтобы научиться этому трюку. Ну, что сказать? Только повториться.

Фи-га-ссе.

Обалдеть!

Однако…

— И что теперь? — недоуменно интересуюсь я, глядя на балансирующего в неудобной позе вниз лицом Егора.

— Ну, еще не придумал, но война план покажет. Ты только отойди, чтобы, если вдруг сорвусь, тебя не пришиб своей тушей, — пыхтит наш с пока еще не спасенным котом герой.