Отогрей моё сердце - Мария Шарикова

Этьен жалел, что не может предложить княжне всё, чего она достойна. Но он не мог перестать думать о ней, как ни старался. 

- Мой дорогой маркиз! - послышалось томное восклицание совсем рядом, заставив молодого человека вернуться к реальности. - Вы совсем не обращаете на меня внимания! Я вам наскучила? 

Находясь в будуаре Анастасии, Этьен совершено забыл о графине. Он не обращал внимания на её скрытые намёки, и девушка решила перейти к более активным действиям. Закончив расстегивать его рубашку, она отбросила в сторону ненужную вещь, любуясь открывшимся её взору мускулистым телом. 

Умелые пальчики, покоившиеся на его груди, проложили дорожку к его плоскому животу, спускаясь всё ниже. 

Этьен не отрицал, графиня была прекрасной любовницей, но сейчас он не находил её прикосновения возбуждающими. Все его помыслы заняла темноглазая красавица, на взаимные чувства которой он не мог рассчитывать.

- Stacy, прости, но я очень устал нынче, - маркиз резко поднялся, и найдя рубашку, начал поспешно застегивать пуговицы, - наверное, будет лучше, если я оставлю тебя, cherie!

Анастасия надула хорошенькие губки, но, ничего не посмев возразить, произнесла:

- Надеюсь, вы по-прежнему будете сопровождать меня в театр в будущее воскресенье? 

- Разумеется, cherie, - ответил маркиз, поспешно скрываясь за дверью. 

Он испытал лёгкий шок от того, что впервые смог побороть плотское влечение к женщине, к которой не испытывает никаких чувств. Это в который раз доказало молодому человеку, что именно Жюли он желает видеть своей спутницей жизни и подарить ей свою любовь!

Михаил Петрович пригласил сестёр Яминских на балет «Ацис и Галатея», премьера которого состоялась несколько недель назад и покорила весь Петербург.

Юлия поняла, что история как-то связана с греческой мифологией, но её это не интересовало. 

Предсказания цыганки взволновали княжну сверх меры, но по сути она не услышала ничего нового.Разглядывая в зеркале собственное отражение, Жюли размышляла, позволив горничной колдовать над её причёской. 

Mademoiselle Яминская действительно боялась вновь полюбить! Но вот слова женщины о тайне! Никто и никогда...

- Жюли, ты готова, милая? - в комнату заглянула Елизавета Петровна, одарив дочь гордым родительским взглядом.

- Да, маменька, - отозвалась Юлия, коснувшись рукой тонкой нитки жемчуга, украшавшего её шею.

Несмотря на свою подавленность, княжна отметила, что выглядит она более чем эффектно.

Наряд из ярко-голубого атласа подчёркивал все достоинства её точеной фигурки, а квадратный вырез был достаточно скромным, и в тоже время давал намёк на то, что скрывает дорогая материя.

Волосы собранные a- la grecque(фр. - на греческий манер), с вплетеным золотым bandeau (фр. - обручем) и приподнятыми буклями, открывали посторонему взору изящную шею, придавая девушке соблазнительный вид.

- Михаил Петрович уже ожидает нас в гостиной,-сказала княгиня, - поторопись, cherie.

Подавив тяжёлый вздох, Юлия взяла с туалетного столика веер и последовала за родительницей.

Барон Строгановых встретил дам довольной улыбкой. Мужчина средних лет, невысокого роста и с начинающей седеть головой уже не казался старшей княжне выгодным супругом.

- Елизавета Петром, Юлия Николаевна,Мария Николаевна, - тем временем промолвил Михаил Петрович, - очень рад вас видеть! Мой экипаж ждёт. 

Слуга подал Жюли тонкую серебристую накидку, и, накинув красивую вещицу на плечи с помощью барона, mademoiselle Яминская последовала со своим спутником на улицу. 

Этот год выдался очень прохладным. Оказавшись на улице, Юлия невольно поежилась,поспешив забраться в элегантный экипаж с фамильным гербом Строгановых.

Поскольку каменный театр сгорел пять лет назад, путь они держали в Александровский, где последние несколько лет ставились самые свежие балеты и оперы. 

Торжественный ансамбль представлял собой своеобразную архитектурную симфонию - лоджия с мощной коринфской колоннадой, богатая разработка карнизов, фриз, барельефов.

Великолепной была и внутренняя отделка театра. Места для зрителей были сделаны с многоярусной системой лож, с амфитеатром и просторным партером. Пятиярусный зрительный зал отличался идеальными пропорциями и прекрасной акустикой.

Княжна смотрела на всё с равнодушием, хотя раньше мечтала здесь побывать. 

Ложа барона была одной из самых близких к сцене. Вокруг собралась разодетая публика, желающая показать себя и посмотреть на других.

Юлия заняла своё место между бароном и Мари. Сестра склонилась, чтобы что-то прошептать, но девушка её не услышала. 

Взор Жюли обратился в соседнюю ложу, где сидел маркиз с уже знакомой ей красавицей. Золотистое платье было очень смелым,демонстрируя все прелести молодой женщины. Белокурые локоны и голубые глаза, обрамленные темными ресницами, делали её похожей на фарфоровую куклу. Mademoiselle Яминскую передернуло от взглядов, которыми та награждала своего спутника. На вид девушка была её ровесницей, но, вероятно, её статус позволял ей вести себя столь вызывающе.

Раскрыв веер, княжна спрятала лицо, не желая, чтобы кто-то заметил её интерес к молодому французу. И всё-таки весь первый акт она продолжала изредка бросать взгляды на соседнюю ложу.

Сидящего рядом барона было трудно сравнить с молодым и полным сил маркизом, и Юлию начало трясти от мысли, что этот мужчина заставит её исполнять супружеские обязанности.

Неожиданно француз поднял глаза, и бледные щёки княжны опалило жаром. Нефритовые очи горели всё тем же огнём, а чувственные губы изогнулись в дразнящей улыбке. Не было сомнений, что он прекрасно знает, какую реакцию вызывает у прекрасной половины человечества.

- Юлия Николаевна, - послышался скрипучий голос Михаила Петровича, - не желаете освежиться? Могу ли я принести вам лимонада? 

Смущённо обернувшись к барону, mademoiselle Яминская с опозданием поняла, что начался антракт.

- Благодарю вас, Михаил Петрович, это было бы чудесно! А я... Я ненадолго отлучусь в дамскую комнату.

***

Подхватив узкий подол платья, Юлия как можно быстрее поспешила покинуть ложу. Казалось, что все догадались, куда был обращен её взгляд! Стыд от собственного бессилия охватил её с головой! Mademoiselle Яминская запрещала себе влюбляться, но сегодня была вынуждена с огорчением признать, что не властна над своими чувствами! То, чего она упорно избегала три года, случилось! 

Идя по длинному коридору, княжна неожиданно почувствовала слабость в ногах. Найдя укровный уголок, скрытый от посторонних глаз, девушка прислонилась к стене, обитой голубой тканью, и порывисто прикрыла глаза. 

- Julie, - послышался хриплый голос, заставивший сотню мурашек «пробежать» по спине девушки.