Отыскать любовь среди холода - Людмила Леонидова

Продавец по настоянию Лени встретился с нами через час.

— Рад познакомиться, Олег Петрович. — Пожилой грузный дядька протянул мне руку.

Когда он мне назвал цену, которую желал получить за свое жилье, меня начала бить дрожь. Он заметил. Показал старые счета. Платил он, конечно, много меньше. Но инвестировал, а сейчас квартира в его собственности, дом готов. Леня шепнул мне, что она того стоит.

— Сколько комнат? — просто так поинтересовалась я, зная, что таких денег мне не собрать в жизни.

— Сколько хотите, — пожал плечами Олег Петрович.

— Не понимаю.

— Давай я тебе сначала ее покажу, потом поговорим еще раз, — сказал Леня и отвел Олега Петровича в сторону. Они пошептались.

— Вы поезжайте, посмотрите, — более мягко сказал продавец, — может, вам она и вовсе не понравится, а если понравится, я вам уступлю.

— С какой такой радости он уступит? — выезжая с Леней на окружную дорогу, спросила я.

— Во-первых, он ломит, во-вторых, я ему объяснил, что вы в некотором роде товарищи по несчастью, у тебя сейчас, как когда-то у него, проблемы в семье. В-третьих, — Леня хитро улыбнулся, — я ведь психотерапевт, это как гипнотизер, пригрозил, если не поможете товарищу по несчастью, накличете на себя беду. Он свою жену очень любит. Задумался.

— Леня, — я покачала головой, — зря, зачем ты так?

— Не зря. В таких ситуациях помогает. Правда, возможно, тебе и эта не понравится. Ты ведь в центре, с высокими потолками привыкла жить.

— Раз вам со Светой понравилась, вы понимаете толк в жизни…

Мои коллеги действительно понимали толк в жизни. Дом мне понравился. Красивый — потрясающе! Из разноцветного кирпича, на высоком холме над рекой, он утопал в зелени, как в сказках. Огромный двор, с клумбами, обнесенный забором, охрана при въезде.

— За все нужно платить? — ужаснулась я, увидев бравых молодцев, открывающих нам ворота.

— У тебя сын, парень умный, выучится, квартиру содержать будет, — резонно возразил Леня.

В холле все было выложено мраморной плиткой. Консьерж, три лифта. Дом уже потихоньку обживался. На этажах — цветы в кадках. Мы поднялись на последний этаж.

— Опять последний, — вздохнула я.

— Это совсем другое, чем в пятиэтажке, специальный этаж с обзором, называется пентхаус, поэтому стоит дороже. Вид потрясающий! Сейчас увидишь сама, смотри! — Леня, словно артист, распахнул занавес, то есть широко раскрыл металлическую дверь, которую дядька уже успел врезать, и мы вошли…

От ужаса я чуть не вылетела с четырнадцатого этажа. Потому что в квартире не было ничего: ни стен, ни дверей, ни окон. Да, окон не было тоже, они были затянуты пленкой.

— Он собирался начать ремонт, но жизненная ситуация изменилась.

— А стены? Стены куда подевались? Он что, их снес?

— Их не было вообще. Теперь так строят. Ты не знала? Люди все равно их разрушают, переносят. Чтобы спланировать самому, понимаешь?

— Это ведь еще кучу денег вкладывать. Я знаю, мой отец строителем был: кирпич, цемент, штукатурка.

— Что делать, — согласился Леня. — У меня двумя этажами ниже. Хочешь посмотреть? Ребята из Молдавии заканчивают ремонт. Зато тебе архитектора нанимать не надо. Сделаешь по моей планировке. А строители недорогие, берут сущие гроши. Я их прямо тебе и передам. Только материалы будут денег стоить.

— А что, еще и архитектора нанимают?

— А ты думала? Тут даже воздуховода нет.

Когда мы с Леней посчитали все: сантехоборудование, кухню и прочие батареи…

— Поеду к родителям.

— Ты им еще ничего не говорила?

— Нет.

«Вот обрадуются», — думала я, звоня в дверь.

— Наконец-то про нас вспомнила. — Мама начала с выговора.

— А зачем мы ей? — поддержал папа, раскладывая за столом пасьянс. — Старые, больные. Еще чего-нибудь попросят. Мы с мамой, как бездомные, ни детей, ни внуков! Других навещают, подарки приносят.

— Я вам тоже принесла. Это от меня, это от Андрюши. — Я выложила подарки на стол. Для мамы ночнушку купила, для папы пижаму.

— Я же говорил, — продолжал недовольно бурчать папа, даже не взглянув на презенты. — А зятю и вовсе на нас наплевать?

— Почему? — раздумывая, с чего начать, потянула я время.

— Почему-почему, — передразнил папа, — мы не виделись с ним почти год.

Ага, все правильно, он и к родителям со мной не ездил около года, значит, это началось…

— Наташа, так действительно нельзя, — вступила в разговор мама. — У нас провод телефонный отошел, барахлит стиральная машина, Сергей обещал посмотреть. Когда, наконец?

— Никогда, — грустно сообщила я.

— Это еще почему? — гневно переспросил папа.

— Потому что мы разошлись.

— Когда?

— Вчера.

— Ты шутишь?

— Нет. На днях суд.

— Так… — Папа смешал карты. — Как всегда, мы узнаем последние.

— Он что, кого-нибудь нашел? — спросила мама.

— Нет… да, кажется. Я не интересовалась.

— Я так и знала. Я знала про него всегда. Вещь в себе… молчит, всегда молчит. Закрытый он человек. Не люблю таких. У русского человека душа должна быть нараспашку.

Я понимала, на что мама намекала. У Сережи дед был родом из Прибалтики. Кажется, по национальности латыш. Но он давно умер. Бабушка была русская, москвичка. Только для моей мамы это не имело никакого значения. Ей главное — сделать мне побольнее. Хотя я знала по опыту работы, что русские расстаются в два раза чаще, чем… все остальные.

— Что ты теперь будешь делать?

Я, как могла, бодрилась перед родителями.

— Жить дальше.

— Как?

— Куплю себе квартиру.

— Так, — еще раз, но уже более грозно повторил папа.

— А деньги?

— Он мне обещал дать.

— Это хорошо, — сразу успокоились они.

— Но я хотела вас попросить…

— Ты знаешь, что мы с папой нищие. Этот дефолт… — не дав мне досказать, распричиталась мама. — Да, и еще мы в «МММ» столько отдали.

«Ясно, что про деньги не может быть и речи, — подумала я. — Тогда о другом».

— Мама, — глядя ей прямо в глаза, попросила я, — можно я поживу у вас в моей комнате, пока ремонт в моей квартире не кончится?

Они переглянулись.

— Ты старую квартиру покупаешь?

— Нет, новую. Но там полный недострой. Нет стен, дверей. В общем, нельзя жить.