Надушенный рукав - Лора Джо Роулэнд

Наверняка ведь на каждое правило бусидо есть исключение. И единственный промах не перечеркивает годы преданной службы. Хирата верил, что Мидори и малютка Таэко умерли бы на том острове, не ослушайся он приказа. Более того, все обернулось к лучшему. Но Хирата не мог ни винить Сано за выговор, ни ответить своим очернителям с чистой совестью.

Господин вправе ожидать абсолютной преданности от вассала, а Хирата обязан Сано даже более, чем устанавливал бусидо. Сделав его своим первым вассалом, Сано поднял Хирату на неизмеримую высоту по сравнению с его прошлым скромного стражника, унаследовавшего работу от отца. Если бы не Сано, у него не было бы Мидори, Таэко, должности в бакуфу, дома в эдоском замке или щедрого жалованья, которое поддерживало весь его клан. Сано должен знать, что если когда-нибудь его жизнь окажется в руках Хираты, тот не подведет его вновь. Теперь Хирата жил с неотвязной потребностью вернуть доверие и высокую оценку Сано, проявив преданность и верность долгу.

— Постель такая чистая, свежая и опрятная. Сомневаюсь, что Макино в ней спал, — сказал Сано. — Но если так, где постельное белье, которым он воспользовался?

Хирата открыл шкафчик и увидел большой, второпях запиханный ком.

— Здесь.

Они с Сано вытащили белье. Вытряхнули из смятого цветастого одеяла завернутый в него футон. От материи веяло потом, маслом для волос и кисловатым запахом старости. Сано развернул футон, открывая желтоватые пятна посредине.

— Почему его спрятали? — спросил Хирата. — Тут нет крови. Никаких признаков, что Макино умер не своей смертью.

Сано встряхнул одеяло. На пол выпал длинный прямоугольник мерцающего шелка цвета слоновой кости. Хирата подобрал его. Он был сложен пополам и сшит, с одного конца подрублен, с другого разорван. Ткань покрывала роскошная вышивка золотой и серебряной нитью — осенние травы и дикие цветы.

— Рукав.

Хирата сунул руку в отверстие и вытянул ее перед собой, позволив длинному, широкому крылу повиснуть.

— Вырван из кимоно незамужней женщины. — Сано потрогал неровный край. Длина рукава и рисунок на ткани обозначали пол и семейное положение владелицы. Одинокие женщины в отличие от замужних носили более яркие кимоно с длинными рукавами. Хирата и Сано задумались над рукавом — символом женских половых органов и мягкой, податливой натуры, часто воспеваемой в стихах.

— Интересно, как рукав очутился в постели Макино? Возможно, прошлой ночью он был не один.

Хирата вынул руку из рукава и понюхал ткань.

— Пахнет сладким дымом.

Сано поднес к носу другой конец рукава.

— Благовония. Женщина, которая носила кимоно, надушила рукава.

Так поступали модницы. Они жгли благовония и держали над ними рукава, чтобы ткань пропиталась дымом.

Запах пробудил у Хираты воспоминание.

— Моя жена пользуется такими. Они называются «От рассвета до заката». Очень редкие и дорогие.

Рассматривая рукав, Сано указал на неровное пятно, темнеющее на светлой ткани.

— Если я не ошибаюсь, вот и доказательство, что женщина была с Макино.

Хирата потрогал пятно пальцем. Мокрое. Поднес рукав к лицу и вдохнул, узнавая рыбный, животный запах спермы, перемешанной с выделениями женского тела, и кивнул, подтверждая догадку Сано.

— Пятно свежее, — добавил Хирата. — Прошедшей ночью Макино был с женщиной.

Сано с Хиратой оглянулись на кровать, думая о сексе и насилии, которые могли здесь иметь место. Хирата заметил:

— Возможно, Тамура не так виновен, как кажется.

— И возможно, дело в романтическом свидании, которое плохо закончилось, а не в заказном убийстве, как боялся Макино, — согласился Сано.

Хотя преступление на почве страсти расследовать менее опасно, чем политическое убийство, Хирата не обрадовался перспективе раскрыть дело быстро и легко — слишком мало шансов вновь завоевать доверие Сано. Однако ему тут же стало стыдно из-за собственных эгоистичных мыслей.

— Может, прошлой ночью с Макино была наложница? — задумался он, вспоминая хорошенькую плачущую девушку. — Или в смерти главного старейшины замешана другая женщина?

— Придется проверить оба варианта, — сказал Сано. — А пока давай продолжим поиски.

Они отложили рукав, потом Сано сдвинул в сторону панель, которая разделяла спальню и прилегающую комнату. Там был кабинет со столом и полками, на которых стояли книги и коллекция керамических ваз. Свитки и кисти для письма валялись повсюду. Грязные отпечатки виднелись на бумагах и на полу. Кувшин с водой, тронутой чернилами, лежал перевернутый на столе. Разноцветные осколки ваз усыпали книги, свалившиеся с полок.

— В спальне никаких следов борьбы, а здесь предостаточно, — задумчиво проговорил Сано.

Хирата прошел мимо потоптанных свитков на свободное место. Там на татами темнели большие красно-коричневые разводы.

— Кровь, — сказал Хирата.

— А пустое место на полу примерно соответствует размерам человеческого тела, — присовокупил Сано.

— Макино могли прикончить здесь, а потом перенести на кровать, — с жаром предположил Хирата. — Если так, тогда убила его не любовница!

Сано невозмутимо ответил:

— Не будем делать преждевременных выводов.

Но надежда пробудила в Хирате инстинкты сыщика. Он подошел к окну рядом со столом и отодвинул в сторону деревянную решетку бумажной панели. За ней были дощатые ставни. Железная задвижка болталась свободно.

— Окно взломали.

Хирата коснулся расколотого дерева ставен, где лезвием или другим твердым, плоским предметом вырвали задвижку.

Сано присоединился к Хирате и тоже осмотрел окно.

— Верно.

Он раскрыл ставни и обнаружил маленький садик. Клочок травы, ограниченный разрыхленным белым песком, мощеная тропинка, пруд и каменный фонарь. Хирата и Сано вгляделись в вечнозеленый куст под окном.

— Помятые ветки, — заметил Хирата.

— И следы в песке, — указал Сано.

— Похоже, незваный гость проник в кабинет и напал на Макино, — предположил Хирата. — Они сцепились. Незнакомец убил Макино, затем уложил его в кровать, будто он умер там. Потом преступник сбежал. — Хирата предвкушал охоту за убийцей, во время которой он с триумфом вернет расположение Сано. — Доказательства налицо.

— Но есть и улики в пользу преступления на почве страсти, — парировал Сано. — Оба варианта правдоподобны.

Хирата мог найти аргументы в свою пользу, однако время, когда он свободно спорил с Сано, прошло. Теперь недавняя размолвка грозила превратить любое обсуждение в ссору.

— Ты прав, — признал он. — Улики слишком противоречивы, чтобы утверждать наверняка.

— Посмотрим, что поведает нам о своей смерти сам Макино, — сказал Сано, и Хирата понял, что он имеет в виду осмотр тела в эдоском морге. — Пока меня не будет, опроси всех в поместье. Узнай, где они были прошлой ночью. Поищи другие следы, которые мог оставить убийца.