Удивительные истории о веществах самых разных. Тайны тех, что составляют землю, воду, воздух... и поэзию - Петр Образцов

О бактериологическом оружии тоже имеется популярная городская легенда, гласящая, что американцы истребляли индейцев, посылая им зараженные оспой одеяла, чем и объясняется стремительное вымирание аборигенов. И действительно, в 1772 году один офицер (правда, английский, а не американский – США тогда еще не было) подарил делегации индейских вождей три одеяла из барака для оспенных больных. Поступок, прямо скажем, отвратительный, настоящее военное преступление, хотя о массовой раздаче таких одеял история умалчивает, а эпидемия оспы в те годы косила индейцев и без участия упомянутого энтузиаста биологической войны.

В общем, в веселеньком мире мы живем. Однако химические вещества в этом, пожалуй, не виноваты.

Завершим эту главку антивоенным шедевром Осипа Мандельштама (1923). Если он и не поднимет читателю настроения, то, во всяком случае, заставит задуматься.

Теперь поговорим про удивительные жидкости.

Это ведь не только вода из крана, но и многое другое.

Авторы этой книги, если пользоваться чудовищным языком московских муниципальных объявлений, являются, если честно, лицами пожилого возраста. Или, выражаясь по законам поэтического творчества, представляют собой не стареющих душой ветеранов. Но и они когда‐то были не старше двадцати лет.

Некоторые из наших юношеских воспоминаний связаны с разнообразными напитками, в том числе даже и безалкогольными. Жили мы тогда, понятное дело, при советской власти, тосковать по которой в некоторых кругах сейчас считается хорошим тоном. Власть действительно была гораздо лучше, чем в Северной Корее, и поезда, как при Муссолини, ходили вовремя. Напитки предлагались населению в широком ассортименте. Но напиток – все‐таки не вещество, так что всевозможные «портвейны», «вермуты», «сухие вина» и прочее пакостное пойло оставим в покое, да будет им земля пухом. Остановимся на обычной питьевой воде.

Как‐то раз мы собрались на необычную вечеринку, на которой присутствовал заезжий молодой славист из Америки, измученный российской водкой не меньше, чем напористостью своих московских знакомых. Одни просвещали его на предмет преимуществ советской власти и агрессивности США, другие жаловались на бесчеловечность режима, подавлявшего всякую свободную мысль. И те, и другие норовили стрелять у него купленные на валюту в магазине для иностранцев (еще одно прелестное достижение советской власти) сигареты Dunhill, а также настаивали на том, чтобы славист по возвращении на родину непременно пересказал все эти беседы президенту США, дабы тот «узнал правду об СССР».

Наконец бедный юноша начал умолять нас прекратить разговоры о политике. Все растерянно умолкли. «Давайте говорить о жизни», – предложил славист. «Хорошо, – нашелся кто‐то. – А что у вас, Мэтью, пьют в Америке? Кока– колу?» – «В последнее время, – добросовестно сообщил славист, – все больше обыкновенную родниковую воду». – «Так за ней же надо ездить на природу, набирать?» – «Ну почему же. Она продается в бутылках в любом магазине. Ведь в водопроводной воде масса всякой химии…»

Собравшиеся остолбенели, а затем разразились дружным хохотом. Кто‐то даже процитировал известные строчки Киплинга о том, что «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им не сойтись никогда». Ни у кого не умещалось в голове, что драгоценные доллары можно тратить не на кассетные магнитофоны и американские джинсы, а на обыкновенную воду в бутылках.

Не то чтобы тогдашнее население СССР беспрекословно полагалось на партию и правительство в отношении качества воды из‐под крана. Нет, эта водичка порой припахивала хлоркой и многими считалась вредной, особенно в сыром виде. Добрые хозяйки кипятили ее на плите, а потом давали остыть и держали в стеклянных кувшинах. Иногда для полного обеззараживания в воду помещали дореволюционную серебряную ложечку, пришельца из другой жизни. Что до воды в бутылках, то да, в магазинах продавалась сладкая газировка «Буратино», шикарный «Байкал» и прочие «Дюшесы» в пол-литровых бутылках, которые иногда покупались, чтобы побаловать детей.

Еще, разумеется, продавались многочисленные виды воды минеральной, но она считалась скорее лекарством, чем напитком, а менее соленые воды вроде нарзана – украшением праздничного стола.

Смеялись мы, конечно, зря. Питьевая вода в бутылках оказалась ярчайшей особенностью потребительской культуры зажиточных стран, в том числе и нашего родного государства, когда оно, так сказать, скинуло оковы большевизма и гармонично перешло в светлую эру капитализма – сначала бандитского, потом просто воровского. Средний человек сохраняет в себе многое от ребенка. Ему нравятся красивые штучки («гаджеты», как принято сейчас выражаться), изящные упаковки, фирменные этикетки, индивидуальные бутылочки с завлекательными надписями. Разумеется, это не преступление, да и что мы можем поделать, сами не без греха. Так что в некотором роде питьевая вода в бутылках – это просто нехитрый символ статуса. О том, нужна ли она человечеству на самом деле, поговорим чуть ниже.