Дирижабли: Диверсия - Алексей Васильевич Олексюк

гари было трудно дышать. Жар сушил глаза. Одна только Лиза неутомимо, с почти механической равномерностью взбиралась по ступеням вверх. Она достиг площадки, с которой был перекинут трап на нижнюю палубу «Петропавловска». Крепкий ветер едва не сбивал с ног, так что пришлось вцепиться в поручни ограждения. Лиза оглянулась. У неё за спиной возник из дымного воздуха знакомый силуэт.

– Клим! – крикнула Лиза. – Сможешь запустить моторы?

С тем же успехом она могла бы кричать в подушку: плотный поток горячего воздуха вгонял звуки назад в горло. Но Клим понял её без слов.

Они перебрались через пляшущий под порывами ветра трап на борт дирижабля. Здесь, на нижней палубе, царил полумрак, лишь мутный свет дежурных ламп указывал расположение дверей и приборных щитов. Дирижабль качало заметно меньше, чем трап: во-первых, в силу его размеров – покачнуть многотонную громаду даже ураганному ветру сложно, а во-вторых, потому что воздушное судно было надёжно пришвартовано с помощью стальных канатов.

Клим бросился в машинное отделение, а Лиза стремительно поднялась на командный мостик. К её удивлению там уже находился Отто Оттович. Он смерил девушку скептическим взглядом:

– Кто вы?

– Не важно, – выпалила задохнувшаяся от бега Лиза. – Важнее, что я умею управлять дирижаблем.

Взгляд Отто Оттовича стал ещё более скептическим:

– С навигационными приборами знакомы?

– Да.

– Становитесь на место штурмана. А я за штурвал. В машинном кто-нибудь есть?

– Есть.

– Отлично.

С мостика открывался великолепный обзор через высокие – от пола до потолка и вдоль всех стен – стёкла, которые в случае боевой тревоги закрывались бронированными ставнями. Было видно практически всю верфь: где что горит, как движется огонь и какие последствия это за собой влечёт. Последствия выглядели удручающе. Отдельные языки пламени уже достигали причальной мачты. Люди, не успевшие подняться на дирижабль, теперь стремились как можно быстрее спуститься вниз. Но несколько рабочих, не смотря на то, что одежда на них тлела от сыпавшихся искр, задержалось у кнехтов, отсоединяя стальные канаты.

«Спасибо, братцы», – похвалил их мысленно Отто Оттович. Он сдвинул рукоять машинного телеграфа на команду «самый малый вперёд», после чего встал к штурвалу. Багровые отсветы плясали на металле механизмов и на стёклах приборов. По корпусу пробежала лёгкая дрожь, послышался привычный рокот работающих моторов, палуба под ногами приятно завибрировала. Отто Оттович слегка повернул штурвал, отводя дирижабль от причальной мачты. Огромное судно легко, как лодка на глади реки, подчинялось воле человека. Старому воздухоплавателю всегда нравилось это ощущение.

Словно пуповина, соединяющая дирижабль с материнской верфью, лопнули последние несколько кабелей. Теперь – прибавить хода и набирать высоту! Но едва Отто Оттович положил руку на машинный телеграф, как ровный рокот моторов сбился с высокой ноты на нервное басовитое жужжание, затухавшее и вскоре стихшее окончательно. Воздушное судно ещё двигалось по инерции, но всё медленнее и медленнее. Отто Оттович сорвал с рычага переговорную трубку:

– В чём дело?! – крикнул он безо всяких предисловий.

Там, в машинном отделении, его голос, усиленный динамиком, прогремел почти угрожающе. Но Клим даже ухом не повёл. Он сосредоточенно всматривался в приборы. И его волнение выдавало лишь то, как ожесточённо он жевал свой прокуренный ус.

На мостик сообщил скупо:

– Нет питания. Генератор не работает.

Отто Оттович тут же сообразил в чём дело:

– Видимо ремонтная бригада запитала судно от наземной станции. Попробуй запустить генератор.

Клим услышал шум у себя за спиной. Обернувшись, он увидел в дверях машинного отделения Максима Леонидовича, причём в самом неожиданном виде: волосы растрёпанны, костюм покрыт копотью и прожжён искрами, пенсне треснуло. Откашлявшись, он произнёс хриплым голосом:

– Можно перекинуть питание на моторы с аккумуляторных батарей.

Клим глянул на приборы. Действительно, аккумуляторы были заряжены.

– Их заряда хватит максимум на 15 минут, – заметил старый аэронавт с сомнением.

– За 15 минут мы успеем отойти от горящей верфи на безопасное расстояние. Не рассуждайте – действуйте! Я помогу вам.

Аккумуляторный отсек находился в хвостовой части, поэтому пришлось бежать туда через весь дирижабль по гулким пустым коридорам. Дежурное освещение едва позволяло различать предметы, но Максим Леонидович и Клим каким-то звериным чутьём угадывали возникавшие преграды и благополучно избегали открытых люков в палубе. Сам отсек оказался очень тесным: вдвоём и то развернуться было сложно.

– Нужно перебросить кабели с аварийного освещения, вентиляции и прочей ерунды на питание электродвигателей, – распоряжался по привычке инженер, хотя сейчас в его распоряжениях никто не нуждался.

Вдвоём с Климом они обесточили кабели и разъединили их. Это было не сложно. Но когда в кромешной тьме (лампы погасли повсеместно) попытались протянуть эти жилистые, обёрнутые в несколько слоёв изоляции «вермишелины» до клемм электродвигателей, обнаружили, что они коротки. Не хватало метра три.

– Амба! – выругался Клим. – Поджаримся мы в этом дирижабле, как куры в гриле.

Максим Леонидович, успевший порвать рукав рубахи о какой-то штырь, озлился:

– Прекратите ныть! Нужно вытащить аккумулятор из отсека в коридор.

– Легко сказать, – Клим чиркнул спичкой и с сомнением оглядел массивный цилиндр, прикреплённый к палубе болтами размером с кулак.

– Не рассуждать – действовать! Хватайте кувалду, сбивайте болты!

– Это не реально. Нужно откручивать.

– Чем? Голыми руками? – возразил Максим Леонидович и, сняв с пожарного щита кувалду, принялся лупить со всей силы по болту. Искры брызнули на брюки инженера, прожигая добротную ткань. Но он не обращал внимания на материальный ущерб в порыве энтузиазма. Крепление деформировалось под ударами, однако оставалось на месте. Клим выхватил у Максима Леонидовича кувалду и ловко – в пару махов – сбил превратившуюся в подобие сморчка шляпку болта. С оставшимися тремя он разделался ещё быстрее.

С величайшим трудом приподняли они аккумуляторную батарею и буквально выволокли её в коридор. Когда уже стали тянуть кабели, дирижабль сотряс оглушительный удар. От грохота и скрежета заложило уши. Палуба рывком ушла куда-то в сторону и вниз, а затем с силой ударила по ногам, отбросив инженера и аэронавта в разные стороны. Тяжёлый аккумулятор перевернуло на бок. Максим Леонидович услышал неприятный до мурашек в спине хруст, а затем мучительный человеческий хрип. В полной темноте он попытался нашарить в кармане спички, но безуспешно. Плюнув на это дело, позвал товарища:

– Клим! Ты где?

Тот отозвался сдавленным от боли голосом:

– Нога… Чёрт!

– Я сейчас помогу, – инженер ползком добрался до аккумулятора: так ему почему-то казалось надёжнее, чем на ногах.

– Бросьте, – почти прорычал Клим, задыхаясь. – Не поднять… вам… тяните кабель… а то амба…

Ощупью Максим Леонидович нашёл кабель. Потянул. Но тот не поддавался. Противоположный его конец, как и нога матроса, оказался под аккумуляторной батареей. Инженер до крови ободрал руки и почти