Их пленница - Мария Устинова

А главное, прежде в их бизнес вкладывали, теперь забирали. Да еще так шустро.

— Боюсь, это не ваше дело, — сказал Сергей. — У моих клиентов есть право получить деньги назад. По договору вы обязаны собрать их за две недели. Этот срок вам и дают.

— Конечно, — Руслан расслабленно откинулся на спину, но я ощутила, как напружинилось его тело. — Мы соблюдаем договор.

В комнате повисло густое молчание — стало слышно, как гудит кондиционер и поскрипывает кожаная обивка дивана.

— Раз соблюдаете, значит, ждем деньги через две недели, — заключил Сергей. — В противном случае мне было велено поторопить вас.

Руслан втянул воздух сквозь зубы и поднял голову, принюхиваясь. Кирилл заворчал, ерзая и пытаясь себя сдержать.

Сергей улыбался, сложив на коленях руки, словно два сильнейших оборотня города ничего не могли ему сделать.

По правде сказать — так и есть.

Он представлял интересы тех, кто в этом городе зарабатывал. Не все проекты были законными. А если речь шла о проектах этих двоих то, скорее всего, ни один не был. Если жрать тех, кто дает тебе деньги, поток инвестиций быстро иссякнет.

— Не надо нас торопить, — прошипел Кир, не выдержав первым.

Рус приподнял руку, призывая заткнуться названного брата.

— Чем вызвана спешка? — спокойно повторил он. Из них двоих он был самым выдержанным. — Разве мы подводили вас? Теряли деньги? Почему вы нам не доверяете?

— Не могу сказать, — Сергей ответил почти дружелюбно. — Оливия…

Я вздрогнула, вновь завладев всеобщим вниманием.

— …Что с тобой, дорогая? Ты так печальна.

Я улыбнулась через силу и сделала сладковатое выражение лица, принятое среди светских леди. Мол, все порядке. Спасибо, что заметили меня. Отвалите и дайте спокойно поковырять в носу.

Нет, я понимала, почему он спрашивает: одета, как кусок дерьма. Не улыбаюсь, не смеюсь, не ласкаю мужчин в попытках снять с них напряжение.

Я сама не своя и этого не спрятать.

Как ребята ни делали вид, что все по-прежнему — это не так. И слухи давно расползлись: Оливия ушла из «Авалона», Оливия вернулась домой в крови и слезах через два года после похищения. Рви Оливию зубами, пока можно.

— Немного голова болит, — грустно улыбнулась я.

— Может, пойдешь, полежишь? — предложил он. — А мы разберемся?

— Не надо распоряжаться в моей семье! — мгновенно вспыхнул Руслан.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Рука сжалась на плече, словно это я виновата.

— Тихо, — прошептал более чуткий Кирилл. — Почему ты пытаешься ее отослать?

Посмеиваясь, Сергей переложил на столешницу чемоданчик, стоящий у ног, и одновременно открыл замки. Выглядело очень ловко.

Внутри лежали бумаги.

— Потому что Оливия не из ваших, — пояснил он, из кейса появились два одинаковых листа с отпечатанным мелким текстом. — Она не оборотень, а маленьким девочкам здесь не место.

Бумаги он протянул парням — по одной на каждого. У них общий бизнес.

— Подписывайте.

Руслан сжал договор в кулаке, сминая бумагу. Дыхание стало бешеным, свистящим и он подался вперед, исподлобья глядя на гостя. Губы искривились от гнева — с них вот-вот слетят ругательство или угрозы.

Взгляд стал жгучим от злости.

— Пошел вон! — зарычал он, давясь собственным рычанием. Словно знал, что нельзя орать, но не мог сдержаться. Я автоматически положила ладонь поверх напряженного запястья, но держать не стала. Оно выскользнуло, когда Руслан рванулся вперед.

Я торопливо встала с его колен и прижалась к Кириллу.

— Ты должен подписать, — повторил Сергей. — Или отошли Оливию и пообщаемся наедине.

— Ты нам угрожаешь? — поинтересовался Кирилл.

Как два оголодавших хищника они рассматривали Сергея. А затем переглянулись, словно искали друг у друга ответ на немой вопрос, повисший в воздухе. Я почувствовала это не сразу, но тоже почувствовала.

Воздух густел, как перед грозой.

Руслан поднялся, расправив плечи — готовился к неизвестности или к драке. Зверь остался на диване, но оттеснил меня локтем. Из-под кожаной подушки появился пистолет, он спрятал его на коленях. Оба смотрели на дверь.

Теперь и я это чувствовала — как я уже говорила, я умею чувствовать оборотней.

Именно они сюда и направлялись.

Дверь приоткрылась, через щель втиснулось длинное тело.

Гибкая самка леопарда вошла, обтершись об косяк, как огромная кошка, и исподлобья уставилась на нас серыми глазами.

Как я поняла, что она самка? Мальчики не убили ее на месте.

Вслед за ней вошли двое — тоже оборотни, но какого вида не определить, пока не обернутся. Только по повадкам, по косвенным признакам. Даже сами оборотни чуют друг друга не всегда.

Двое мужчин сразу обозначили за кого они, когда расселись по бокам от Сергея. Леопардица в золотистом ошейнике улеглась посреди комнаты.

Этих троих я не знала.

Судя по реакции и парням они тоже незнакомы.

Ненавижу такие моменты — не знаешь, чего ждать. Если ты украшение вечера, может и неплохо. Сиди, улыбайся и холодей от страха. Надейся, что с тебя не снимут шкуру, когда начнется заварушка.

— Что вам надо? — спросил Руслан.

Голос упал на октаву — в нем чувствовалась гроза. Густая и опасная, какой она бывает лишь в горах ночью.

Самка фыркнула, приподнялась на задних лапах, и вытянула шею с любопытством рассматривая парней. Открытая пасть ощерилась, обнажая клыки, но судя по широко открытым глазам угрозой это не было. Что же тогда?

Оборотни не любят светить свой второй формой, хотя давно негласно царствуют в ночи, а в обмен не отсвечивают днем. На ней был ошейник — она прикидывалась ручным зверем.

— Мои клиенты всегда получают то, что хотят, — плавно проговорил Сергей, подавая новые договоры. — Сейчас вы перекинуться не сможете, ведь так? Не спорьте, парни.