Влюбленный воин - Хизер Гротхаус

— Скажи, ты всегда такой болван?

Баррет пожал могучими плечами и окинул презрительным взглядом своего смуглого спутника.

— А ты всегда разгуливаешь в женской одежде?

— Минерва! — громко закричала Хейд, призывая старуху из соседней комнаты.

Худенький мальчик, сидевший на табуретке лицом к девушке, снова заерзал, стараясь высвободить ногу, но Хейд крепко держала его за щиколотку. Рана на ноге мальчика уже загноилась, стопа сильно распухла.

Мальчик в очередной раз попытался высвободиться, и Хейд с вздохом проговорила:

— Хэм, пожалуйста, посиди спокойно. — Перебросив через плечо свою рыжую косу, она снова позвала: — Минерва!

Тут, наконец, послышались шаги, и в дверях появилась Минерва. Ее седые волосы, похожие на проволоку, стояли над головой, как нимб на древних иконах, а проницательные черные глаза пристально смотрели на девушку. В маленькой комнате за спиной старухи то и дело стонала женщина.

— Ну, в чем дело? — спросила она.

— Минерва, не дашь ли мне луковую припарку? Хейд указала на маленький глиняный кувшинчик, стоявший среди многих других кувшинов на самой верхней полке. В домике целительницы повсюду с потолка свисали связки сухих трав, а на огне вовсю кипело какое-то снадобье, распространявшее довольно приятный аромат.

Стоны, доносившиеся из соседней комнаты, сменились криками.

— Поднимись с места сама, ленивая девчонка, — проворчала Минерва. — Насколько я могу видеть, боль в ноге беспокоит малыша Хэма, а не тебя.

— Если я отпущу его ногу, он убежит, — заявила Хейд. Посмотрев на мальчика, она ласково ему улыбнулась: — Ведь верно, Хэмми?

— Да, верно. — Восьмилетний мальчишка энергично закивал. — Если придется, я и на одной ноге отсюда убегу, — добавил он с ухмылкой.

— Вот видишь? — Хейд снова взглянула на Минерву. Старуха что-то проворчала себе под нос и подошла поближе, чтобы посмотреть на ногу мальчика.

— Я вот что тебе скажу, милый. — Старуха строго посмотрела на Хэма. — Если ты убежишь до того, как Хейд тебя отпустит, тебе уже никакие припарки не понадобятся.

Мальчик потупился и с вздохом пробормотал:

— Хорошо, я не двинусь с места. Обещаю.

Тут из соседней комнаты снова раздался крик, и Минерва громко сказала:

— Иду-иду, Мэри. Только когда же ты перестанешь вопить и вытолкнешь, наконец, младенца наружу?

Хейд многозначительно посмотрела на Хэма, затем, поднявшись, взяла с полки кувшинчик с луковой припаркой и другие целебные травы. Когда она вернулась на место, мальчик послушно положил ногу ей на колено.

— Вот и хорошо, — сказала довольная Хейд с улыбкой. Она взяла пригоршню листьев и принялась растирать их в ладонях. Растирала же до тех пор, пока они не превратились во влажную массу. — А сейчас, Хэм, будет немного жечь, но зато ты ничего не почувствуешь, когда я стану очищать и сушить рану.

Глаза мальчика округлились, но он сидел тихо. Когда же Хейд принялась втирать массу из перетертых листьев ему в ногу, он громко закричал, и Хейд, чтобы как-то отвлечь его, сказала:

— Расскажи мне, что сегодня происходит в замке. Наверное, что-нибудь интересное… Знаешь, я видела сегодня каких-то незнакомых всадников. Кто они?

Хейд взяла лезвие, чтобы вскрыть гнойник, и мальчик, крепко зажмурившись, вцепился пальцами в табуретку.

— Они прибыли из Гринли, — пробормотал он с дрожью в голосе. — К лорду Найджелу.

Хейд направила лезвие в рану на ноге Хэма, и оттуда почти тотчас же стал вытекать густой желтый гной, чуть окрашенный кровью. Потом девушка осторожно давила кончиками пальцев на воспаленное место, чтобы ускорить выделение гноя. И она по-прежнему разговаривала с мальчиком.

— Но среди всадников я не заметила Баррета. — Хейд потянулась к жаровне, на которой стоял горшочек с теплой водой. — Неужели его среди них не было? — Окунув в воду чистую тряпицу, она обмыла ногу Хэма.

Мальчик выдохнул с облегчением и открыл глаза — должно быть, боль прошла.

— Да, там не было Баррета, — закивал Хэм. — Были только воины лорда Тристана.

— Но, Хэмми, ведь лорд… — Хейд внезапно умолкла, осознав, что означали слова мальчика. — Неужели он приехал? — спросила она, переходя на шепот.

— Да-да, приехал, — подтвердил Хэм. — Лорд Тристан уже прибыл в Гринли вместе со своими воинами.

Какое-то время Хейд молчала, осторожно смазывая рану луковой мазью. Затем, наложив свежую повязку, с улыбкой сказала:

— Вот и все, Хэмми. — Она сняла ногу мальчика со своего колена. — Я знаю, что уже теплеет, но все же надень башмак и носи его до тех пор, пока мазь не высохнет. А через три дня снова покажи мне ногу. Понял?

— Да, — кивнул Хэм и посмотрел на дверь.

— Что ж, тогда беги. — Хейд снова улыбнулась.

Когда малыш ушел, Хейд стала в волнении расхаживать по комнате. «Итак, Молот Вильгельма, наконец прибыл, — думала она. — Почти десять лет он опустошал Англию, а теперь явился за наградой. И, наверное, ужасно удивился, когда обнаружил, что замок пуст».

Из соседней комнаты вновь донесся пронзительный крик, а затем послышался плач младенца, четвертого ребенка в семье Мэри. Эта женщина пришла в Сикрест из Гринли много лет назад и вышла замуж за Джона, также покинувшего Гринли. Но неужели теперь, после прибытия лорда Тристана, им придется возвращаться?

Но появление лорда Тристана сулило и другие неприятности, и теперь у Хейд возникли серьезные основания для беспокойства. Вскоре, после того как лорд Найджел предъявил права на Сикрест, а также на Эллору и Солейберт, новый король Англии занялся поисками сильных союзников из числа лордов. И Найджел обещал отдать свою юную падчерицу в жены Тристану Д'Аржану, любимому рыцарю короля Вильгельма. Желая доставить королю радость, Д'Аржан принял предложение и обещал жениться, когда Солейберт войдет в брачный возраст, а Гринли по приказу Вильгельма отстроят заново.

И вот теперь, когда Гринли восстал из праха, самый свирепый из воинов Вильгельма прибыл в свои владения. А это означало, что ей, Хейд, придется расстаться со сводной сестрой.

— Ах, неужели это действительно случится? — прошептала девушка и тотчас же почувствовала, что на глаза ее навернулись слезы, а в висках появилась жгучая боль.

— Иди сюда, Хейд, — послышался из другой комнаты голос Минервы. — Иди, посмотри на младенца!

— Да-да, я сейчас. — Хейд заморгала, пытаясь избавиться от непрошеных слез. Когда же боль в висках исчезла, она занялась сбором трав для отвара — последствия родов у Мэри всегда длились долго.

— Что же мне теперь делать? — прошептала Берти, глядя на Хейд.

Сестры сидели в углу зала и делали вид, что занимаются рукоделием. Хейд на всякий случай осмотрелась, но их никто не подслушивал.