У вечности глаза жестокие - Розалинда Шторм

Садилось солнце, тени, наливаясь чернотой, выползали из углов. Перестали шебуршить голуби под балконом, выключили телевизор соседи справа. Взгляд Дарьи блуждал по комнате, натыкался на мебель, одежду, треснутую рамку со снимком.

Рамка… Первоцвет, словно ударило током. Она вскочила, пошатываясь, подошла ближе. Взяла рамку — на фото довольно щурился Саша. Хотела было выбросить в мусорное ведро, но вдруг глазам стало жарко, лицо скривилось, а в горле запершило. Дарья всхлипнула и неожиданно для самой себя впервые за долгое время расплакалась.

* * *

Александр так и стоял напротив входа, забыв, что это, в общем-то, его квартира, куда он перевез невесту совсем недавно. Рядом кашлянули, он повернул голову на звук. Возле автомобиля, переминаясь с ноги на ногу, мялся водитель.

— Можете ехать домой, Глеб.

Александр проводил взглядом уезжающую машину, затем некоторое время потоптался возле дома. Потом увидел на детской площадке грибок и, недолго думая, устроился внутри на довольно широкой скамейке.

Сегодня ему безразлично, где спать, главное выспаться, а завтра, с новыми силами он обязательно разберется в случившемся.

Очнулся он резко, будто и не спал. И тут же задался вопросом, а правда ли, проснулся или продолжал видеть странный сон. Вполне закономерно, потому как открыл глаза не там, где закрывал, а в другом незнакомом месте.

Звук раздававшихся шагов заставил насторожиться. Александр заозирался по сторонам, ища источник. Оказалось, в противоположной части помещения «разливалась дорога». Такая появлялась при гадании на двух зеркалах, он видел — в детстве часто подглядывал за сестрой. Словно повторявшие друг от друга миллион раз отражения складывались в бесконечную галерею. По ней двигался человек.

Не поворачиваясь спиной к возможному агрессору, Вольный стал медленно отходить к стене. Незнакомец, не уменьшая скорости, приближался. И притормозил лишь тогда, когда между ними осталось около двух метров.

— Здравствуй, — наклонил тот голову в знак приветствия. — Не нужно опасаться. Меня зовут Марк Гембел. Я носитель знаний.

Александр напрягся.

— Ваше имя мне ни о чем не говорит.

— Присядем? — так называемый носитель ладонью показал на табуреты, стоявшие посередине, которые Вольный только сейчас увидел.

— Незачем.

— Как хочешь.

Александр внимательно следил за собеседником, потому — то, наверное, и смог заметить странность. Выражение лица носителя не изменялось, будто бы у него полностью отсутствовали мимические мышцы.

— Чтобы не терять время на ненужные разговоры и убеждения, позволь тебе кое-что показать? — спросил Гембел.

Пожав плечами, Вольный выразил согласие. И едва не пропустив вздох от неожиданности, когда на левой стене появился широкий экран.

— Сейчас ты увидишь не что иное, а собственные воспоминания, выраженные для удобства в визуальной форме, — пояснил новый знакомец.

Александр скосил глаза на экран, стараясь, тем не менее, держать не внушавшего доверия товарища в поле зрения. На стене проносились известные события: вечеринка, коллеги, улыбающаяся Даша, сексуальная Рада, падение. Следующая сцена заставила Вольного удивленно приподнять бровь и уже внимательнее присмотреться к происходящему.

Он, марая кровью одежду, лапал обеих женщин. Впрочем, ни одна не сопротивлялась, наоборот, с восторгом отвечала на ласки. Продолжался бардак до тех пор, пока пришедшие в себя сотрудники не растащили их, сбрендивших, по разным сторонам. Но и на этом безумие не остановилось. Его копия, спотыкаясь, металась по каюте, рычала, вела себя как дикое животное. Первоцвет билась в руках Шмелева, а Любимова рыдала, прижатая к стене Максимом.

— Что это!? — вопль сорвался с губ сам собой.

— Присядь, — тоном доктора из психушки, предложил Гембел.

— Да хватит мне уже тыкать! — досадливо возмутился Александр. — Мы едва знакомы.

— Прошу прощения, — в голосе носителя не было и капли иронии. — Присядьте, пожалуйста, Александр Николаевич.

Вольный нехотя пододвинул стул.

— Думаю, вы в курсе, что в науке существует множество концепций возникновения жизни на Земле?

Александр кивнул, с трудом удерживаясь от попытки ущипнуть руку, чтобы проснуться.

— Большинство — верные, однако, не полностью освещают стороны процесса…

— Меня, в общем-то, сейчас мало интересует наука, — перебил Вольный.

— Просто дослушайте. Понимание придет чуть позже.

Александр не смог придумать, что ему возразить.

— Космическое тело остыло, Сущность молодой планеты пробуждалась. Как и любое другое молодое существо, она была любопытна. Обладая безграничной свободой и силой, постоянно экспериментировала и самосовершенствовалась. Создавала разнообразные формы жизни, некоторые, что посчитала тупиковыми, уничтожались, другие, наоборот, всячески лелеялись и пестовались. Обнаружив, что дети могут развиваться самостоятельно, Сущность посчитала себя не вправе вмешиваться в их развитие дальше и уснула. Но на всякий случай оставила частички собственной силы.

— Знаете, легенды и предания, в данный момент, не интересуют меня тоже, — не желая больше слушать бред, высказался Вольный.

— Не торопитесь, скоро вы все поймете, — укорил Гембел и продолжил рассказывать.

Александр, сцепив руки на груди, буравил носителя мрачным взглядом.

— Едва появились разумные, грянули и войны за обладание, — тем временем, продолжил тот. — Из-за этого пробуждались подарки Сущности, и, выбрав себе подходящих носителей, сливались с ними. Так появились странники. Не отличавшиеся внешне от обычных людей, они были уникальны. Обладали умениями, с помощью которых творили феноменальные вещи. Например, легко усмиряли стихийные бедствия, предотвращали моровые поветрия и падежи скота. Община, где странники останавливались, могла спокойно пережить нападение диких зверей или агрессивных соседей. Слава неслась впереди, и везде, куда бы ни приходили эти люди, они считались лучшими и почетными гостями.

Буквально заставляя себя слушать хранителя, Вольный в нетерпении постукивал кончиками пальцев по ножке табурета.

— Гонимые силой, избранные скитались по материкам, приходили на помощь туда, где это было необходимо. Так было всегда. Пока не случилась трагедия. В то время планета нередко меняла облик, а землетрясения являлись частыми гостями. Они-то и поспособствовали смерти беременной возлюбленной одного из странников. Когда тот возвратился домой, застал только руины, да окоченевшие трупы людей. То ли в избранном что-то сломалось, возможно, он изначально не являлся идеальным вместилищем для силы, неизвестно. Признанный факт один — странник обезумел. Его сила, замешанная на ярости, стала уничтожать жизни. Долгие годы сотрясалась планета от бесчисленных войн и катастроф. Соратники сумасшедшего всеми силами старались остановить воина. Но, ослепленный горем и местью, он был несокрушим. Проснувшаяся Сущность страдала, ее творение погибало, но она ничего не могла сделать.