Дорога к вечности - Игорь Ковальчук

Девушка невольно насторожилась, едва осталась одна. В мире, где она выросла, любой одинокий человек, который не находился под защитой какого-нибудь знатного или просто богатого, а потому могущественного человека, не входил в какую-нибудь гильдию или не обладал достаточной силой для того, чтоб постоять за себя, рисковал оказаться в рабстве. Что уж говорить о женщинах. Женщины без вооруженного сопровождения вообще не решались удаляться от дома.

Монтале ощупала клинок на поясе. Правда, у нее на всякий случай имелся артефакт, который должен был перенести ее в собственный дворец. Но это успокаивало совсем немного. Вдруг магическая штука не сработает – что тогда? Она нашла взглядом ближайшую дорогу и пошла туда, куда ей указала рука Руина Армана. Она, конечно, не разобрала, на какой именно дом он показал, потому что в тот момент ее это мало волновало.

Теперь, кажется, оставалось лишь обследовать целый квартал – около двух десятков домиков, окруженных фруктовыми садами и небольшими огородиками. Это намного меньше, чем поиски в целом мире, и, само собой, гораздо меньше, чем поиски в целой Вселенной. Монтале лишь усмехнулась. Она знала, что, преследуя свою цель, не постесняется потревожить местных жителей.

Сначала она шла по дороге в одиночестве, потом из-за поворота показался одинокий всадник. Девушка продолжала идти, но правая рука ее тут же легла на пояс, в непосредственной близости от рукояти кинжала. Она пыталась сохранить непроницаемое выражение лица, и была уверена, что ей это удалось. Когда всадник приблизился, он посмотрел на нее с некоторым напряжением и одновременно с недоумением. Потом еще и оглянулся, рассматривая странную девицу в мужской одежде, и тогда Монтале поняла – несмотря на все усилия, ее намерение защищаться в полной мере отразилось на лице. А путник, даже и не собиравшийся нападать, конечно, удивился.

Монтале быстро успокоилась. На нее, похоже, никто не собирался покушаться, да и некому было. Следом за первым путником проскрипела телега, нагруженная хворостом, потом еще одна с каким-то непритязательным скарбом. Потом мимо протопали крестьяне – три бородатых крепыша, которых Монтале не интересовала вовсе – и тощий водонос, нагруженный таким огромным бочонком, что было удивительно, как он вообще способен передвигаться, таща все это на плечах.

До нужных домиков оказалось дальше, чем ожидала девушка. Она успела устать, преодолев лишь половину пути, и ее выручил парень на телеге, который, заметив вымотавшуюся девицу, предложил ее подвезти. Сперва она покосилась на молодого крестьянина с подозрением, но его взгляд сразу объяснил ей все. Она уже привыкла ловить на себе подобные взгляды мужчин – чужак просто хотел с нею полюбезничать. Уверенная, что без труда отобьется от молодого крестьянина, Монтале приняла его приглашение и уселась на облучок.

К ее изумлению, парень не стал сразу пытаться приобнять ее или как-то иначе распустить руки – он обстоятельно расспросил ее, почему это она в штанах, какого она рода, где живут ее родители и какой выкуп они захотели бы за нее. Монтале, поколебавшись, все-таки решила узнать, какой выкуп имеется в виду.

– За то, чтоб ты стала моей женой, конечно, – пояснил крестьянин.

Изумленная девушка, поколебавшись, все-таки призналась, что прибыла сюда из другого мира. Крестьянина, впрочем, это нисколько не удивило.

– Иномирянка? Вот почему в штанах… Так и что? – осведомился он. – У вас другие брачные традиции?

Монтале быстро поняла – парень не прикасается к ней потому, что в этом мире очень строгие законы. Слишком малой властью обладал он сам – вернее, совсем никакой не обладал, – чтоб без позволения прикасаться к чужому. Ее и успокоила, и насмешила его готовность завладеть ею по всем законам этого мира. Вытянув ноги, она лениво улыбнулась.

– Боюсь, у твоей семьи не хватит денег, чтоб купить меня в жены. К тому же я вряд ли гожусь на роль крестьянки.

– Но у меня полон дом сестер и невесток, – заспорил он. – Много ли тебе придется работать, а?

– Сколько бы ни пришлось – мне это ни к чему.

Парень еще пытался уговорить ее, но уже не столь пылко и не с такой глубокой уверенностью. В самом деле, для человека, чьи предки столетиями жили за счет собственного тяжкого труда на земле, в супруге не так важна красота, сколько трудолюбие и умение. И как бы ни взыграла в юноше кровь, практичность все равно окажется сильнее. Он может поддаться минутной слабости, но надолго ли хватит пыла, если в голову придут соображения иного порядка?

Она спрыгнула с передка телеги у поворота, там, где начиналась рощица, окружавшая первый домик из тех, что она собиралась обследовать. Помедлила у камня, отмечавшего границу участка, и двинулась вперед. Правда, не к первому домику, а ко второму – маленькому, ладному, под шатровой черепичной крышей, с милой пристроечкой вроде веранды. Перед домом был разбит цветник, а дальше теснились яблоневые и вишневые деревца. Все было ухожено и аккуратно.

Монтале сделала несколько шагов по усыпанной мелким гравием дорожке, и тут из дверей пристроечки выглянул молодой мужчина во всем черном. В руке он держал чашу, из которой, похоже, собирался что-то выплеснуть на пожухлый кустик у ступенек, но, выплеснув, следом отправил и саму чашу. Он смотрел на Монтале и, хотя она пока не могла разобрать выражения его лица, в ее груди что-то сжалось. Впервые в жизни она ощутила, что слабеет душой, и впервые слабость была для нее сладостна.

Она даже не заметила, как оказалась рядом с ним. Они стояли и смотрели друг на друга, не произнося ни слова.

Парень, одетый во все черное, оказался молод и весьма красив. Краем сознания Монтале, конечно, отметила, насколько он похож на Руина Армана. Пожалуй, он показался бы даже привлекательнее его, поскольку в его глазах не было холодности и бесстрастности правителя. Она помнила, как в первый момент ее испугали черные глаза Руина, – у этого молодого человека глаза были синие, как небо, и казались ласковыми, хотя он не улыбался. Незнакомец был прекрасно сложен, и это еще больше подчеркивала строгая черная одежда.

Его внешность поразила Монтале. Может, он даже не был так красив, как ей показалось, а может, красота на самом деле не имела никакого значения. Просто у девушки закружилась голова, и она протянула к нему руки, будто просила о помощи.

Молодой человек шагнул к ней и сжал ее ладони в своих. Его пальцы – длинные и аристократически изящные – оказались цепкими, хотя на его руках не было и намека на мозоли. Юноше явно не приходилось орудовать ни лопатой, ни мечом, а лишь приглядевшись к подвеске, висящей у него на груди, даже мало смыслящая в магии Монтале опознала бы артефакт, и догадалась бы, что он – маг. Но, какое бы недоверие ни испытывала девушка к чародеям, сейчас его занятие для нее не имело никакого значения.

Незнакомец обнял ее и привлек к себе. Девушка не сопротивлялась, потому что именно этого она желала. Потом мир вокруг поблек, и она спокойно подумала, что умирает – подумала без страха, даже с радостью. В такой миг не жалко было и умереть. Но ухоженный цветник и сад, исчезнув, сменились густой, яркой зеленью, лицо овеял свежий ветер, ароматный и чистый, где-то рядом зазвучала птичья трель, и пошатнувшаяся Монтале, которую спутник выпустил из своих объятий, с облегчением опустилась на траву.