Клио и Огюст. Очерки исторической социологии - Вадим Викторович Долгов

великорусской губернии – 1,91 р., или на 59 % больше. Исключений не было: во всех районах, заселенных преимущественно нерусским населением и подчиненных общероссийской налоговой системе, прямые налоги были меньше. В Финляндии и среднеазиатских автономиях существовали свои налоговые системы. То же следует сказать и о косвенных налогах. В результате общая сумма государственных доходов на душу населения в 31 великорусской губернии была на 39 % выше, чем в остальных 39 губерниях (10,92 р. против 7,88 р.). “Инородцы обложены гораздо ниже русских”, – верно констатировал известный финансист Н. П. Яснопольский, правда, не объясняя причину этого парадокса. Напротив, государственные расходы в 30 великорусских губерниях были меньше – 3,71 р. против 4,83 р. Это обеспечивало дополнительный финансовый поток (деньги предназначались на оплату услуг и закупки товаров местного производства для расположенной там армии) из центра в губернии, заселенные нерусским населением, и давало ему возможность воспользоваться этими средствами для удовлетворения своих потребностей»[11].

История возникновения социологии

Социология сравнительно молодая наука. Ее «отцом» считается Огюст Конт (1798–1857), который родился на полтора тысячелетия позже «отца» истории, которым по традиции считается древнегреческий историк Геродот. По поводу «отцовства» Геродота можно спорить, а роль Конта в создании социологии определена вполне надежно.

Как ни странно, придумавший социологию человек, сам социологом изначально не только не был (что понятно, ведь социологии не существовало), но в конечном итоге социологом в настоящем смысле слова так и не стал. Огюст Конт был прежде всего философом. Изобретение социологии было частью его общеметодологической теории, направленной на утверждение новых научных принципов – позитивизма. Конт считал, что наука должна опираться на «твердо установленные факты». Этот принцип, несмотря на видимую фундаментальность, все-таки имеет уязвимые места, но об этом позже. Кроме прочего, по мнению Конта, должна была быть создана наука об обществе, которая опиралась бы не на интуитивный гуманитарный подход (как это было во времена Аристотеля или Вольтера), а на четкие измерения, строгие формулы, точно градуированные шкалы и пр. Таким образом, наука об обществе должна была пользоваться теми же «строгими» методами, что и науки естественного цикла. Поэтому и название ей было придумано сначала название «социальная физика», которое со временем было заменено более лаконичным «социология». В этом слове соединились два разноязычных слова: латинское societas – общество, и др. – греч. λόγος – наука.

Но реализовывать эту идею сам Конт не стал. Он вступил на путь мистических исканий, который многие современники оценивали как сумасшествие. Причин помешательства было несколько: это и исключительно напряженная интеллектуальная работа, и бытовые неурядицы, и проблемы с женой, которую Конт в припадке бешенства чуть не утопил, и платонический роман с Клотильдой де Во, умершей через год после знакомства с Контом.

Свою философию Конт желал считать новой религией, а себя – первосвященником этой религии. Он писал письма римскому папе как равный равному. Это, конечно, в тот момент воспринималось как чистое безумие. Они не были ровней. Теперь, спустя полтора столетия, они по-прежнему не ровня, но роли поменялись: только специалисты знают имя римского папы, правившего католическим миром в тот момент. А имя Огюста Конта навечно вписано в историю науки как имя основателя социологии.

Реализовывать новую идею пришлось уже другим ученым.

Пожалуй, первым настоящим социологом можно назвать французского ученого Эмиля Дюркгейма. Его стараниями социология превратилась в самостоятельную дисциплину, он же стал первым профессором социологии в Сорбонне и мире в целом. Дюркгейму удалось блестяще продемонстрировать возможности теоретического подхода, задуманного Контом. Одной из первых крупных работ, ставшей образцовой монографией по социологии, была его монография «Суицид».

Во времена Дюркгейма самоубийства принято было рассматривать как результат помешательства. Нормальный человек со здоровой психикой старается избежать смерти, а того, кто ее ищет, считали сумасшедшим. Сторонников психопатологической теории самоубийства несколько смущало, что самоубийцы накануне рокового поступка далеко не всегда выглядят безумными. Имелись многочисленные свидетельства о том, что будущие самоубийцы рассуждали и вели себя как вполне разумные люди. Но и тут было придумано объяснение: самоубийц предложено было считать «частично» сумасшедшими. В психиатрической практике бывают случаи, когда человек, размышляющий вполне здраво, имеет некоторый «пункт», в котором и заключается его сумасшествие. Причем даже внутри своего сумасшествия больной может рассуждать вполне логично.

Интересная иллюстрирующая это пункт история, рассказанная автору этих строк профессором медицины N. В бытность этого вра ча-терапевта студентом он проходил практику в психиатрической больнице (психические больные, бывает, страдают и вполне обычными телесными недугами). Студенты-практиканты лечили «психов» и те прониклись к ним доверием. Однажды к ним обратился пациент с жалобами на то, что в его животе поселилась рыба и причиняет ему страдания: шевелится, кусает и пр. Пациент просил провести операцию и извлечь рыбу. Молодым медикам ситуация показалась забавной. Они предложили лечащим врачам сымитировать операцию, извлечь рыбу и, возможно, тем самым вылечить больного. Специалисты-«мозгоправы» объяснили юным коллегам, что дело это бесполезное. Но тем очень хотелось попробовать, и разрешение было получено. Они купили в магазине рыбу, устроили пациенту легкий эфирный наркоз, поцарапали скальпелем живот, смазали зеленкой и разбудили. Увидев «извлеченную» рыбу пациент был счастлив, долго благодарил студентов, сравнивал их со своими врачами (разумеется, не в пользу врачей, которые игнорировали его просьбы об операции). Прихватив рыбу, пациент удалился в палату и пребывал там в самом благодушном расположении несколько дней. Рыбу он держал при себе.

Через несколько дней рыба протухла – медперсоналу пришлось забрать ее у больного и выбросить. Пациент погрустнел, а через некоторое время снова обратился к молодым медикам. Он еще раз заверил их в своей глубочайшей благодарности. Еще раз поблагодарил их за изъятие ненавистной рыбы. Но при этом выразил опасение, что у изъятой рыбы в его животе остались детки. Таким образом, внутри своей бредовой идеи пациент был вполне логичен и последователен.

Дюркгейм показал, что статистика самоубийств никак не коррелирует со статистикой психических заболеваний. Например, пик психических заболеваний приходится на тридцатилетний возраст. Тогда как самоубийства чаще всего случаются в ранней юности и в пожилом возрасте. Сумасшедших существенно больше среди женщин, тогда как самоубийство чаще совершают мужчины. Причем среди мужчин им более всего подвержены весьма устойчивые к психологическим перегрузкам люди – офицеры.

Дюркгейм выделил виды самоубийств: эгоистическое, альтруистическое, аномическое и фаталистическое. Но самое интересное в его концепции – именно определение конечной причины самоубийств. По мнению Дюркгейма, главная причина самоубийства – социальная изолированность, одиночество. Причем, как известно, одиночество может постигнуть человека не только на необитаемом острове, но и в многолюдном мегаполисе. Одиночество среди людей – весьма распространенное явление и, как показала книга Дюркгейма, весьма опасное. Поэтому