Смерть на рассвете - Деон Мейер

Да, и еще я восхищался талантом, которым от природы обладают женщины, — улучшать то, что скупо даровано природой, при помощи одежды, макияжа, помады, кисти и мелких движений пальцев, в результате чего получается гораздо более соблазнительный товар.

С того мига, в гостиной в Стилфонтейне, я стал рабом красоты.

Второе незабываемое событие моего детства — землетрясение.

— Я вернулась из Виндхука; Ян должен был встретить меня в аэропорту. Но его там не оказалось. Я позвонила домой. Трубку никто не снял. Я прождала его два часа, а потом поймала такси. Было поздно, часов десять вечера. В доме все окна были темные. Я забеспокоилась, потому что он всегда рано возвращался. И на кухне всегда горел свет. Ну вот, я отперла парадную дверь, вошла — и увидела его на кухне. Сразу. Это было первое, что я увидела. И сразу поняла, что он мертв. Столько крови… Голова у него упала на грудь. Его привязали к спинке стула, кухонного стула. Я потом продала все стулья, не могла оставить их у себя. Руки были заведены за спину и замотаны проволокой, как сказали полицейские. Ближе подойти я не смела, просто стояла на пороге, а потом побежала к соседям. Они позвонили в полицию. Увидев, в каком я состоянии, они вызвали и врача.

Ван Герден понял, что Вилна ван Ас повторяла эту историю не однажды: она говорила ровно, как бывает после нескольких повторений и после того, как притупится первая боль.

— Потом полицейские попросили вас пройти по дому и посмотреть, что пропало.

— Да. Они засыпали меня вопросами. Как убийцы проникли в дом, что украли…

— Вам удалось им помочь?

— Как они попали в дом, так и не установили. Полицейские считают, что они подкараулили Яна, когда он возвращался. Но соседи ничего подозрительного не заметили.

— Что пропало?

— Только содержимое сейфа.

— А бумажник? Телевизор? Музыкальный центр?

— Ничего, кроме содержимого сейфа.

— Сколько времени вы пробыли в Виндхуке?

— Я провела в Намибии всю неделю. Главным образом ездила по фермам. В Виндхуке я только ночевала.

— Сколько времени он уже был мертв, когда вы вернулись?

— Мне сказали, что это случилось накануне вечером. Перед тем как я вернулась.

— В тот день вы ему не звонили?

— Нет. Я позвонила за два дня до того из Гобабиса — рассказать о своей находке.

— И как он разговаривал?

— Как обычно. Он не любил телефоны. В основном все переговоры по телефону вела я. Я удостоверилась, что предложила правильную цену, и дала ему адрес для перевозчика, по которому нужно было прислать грузовик.

— Он не говорил ничего странного, необычного?

— Нет.

— А перевозчик… Что за грузовик?

— Грузовик не наш. Раз в месяц купленную мебель вывозила фирма «Мани Мейринг транспорт» из Кейлс-ривера. Мы передавали им адреса и чеки, которые следовало вручить продавцам. Потом он посылал шофера с грузовиком.

— Многим ли было известно, что в ту неделю вас не было в городе?

— Не знаю. Наверное, только Яну.

— У вас есть прислуга? Садовник?

— Нет. Я… мы сами все делали.

— А уборщица в конторе?

— Вот и полицейские тоже меня о ней спрашивали. Возможно, кто-то знал, что меня не было, но у нас не было других служащих. А еще полицейские спрашивали, регулярно ли я уезжаю из города. Я уезжала каждый месяц, но не в одно и то же время. Иногда я отсутствовала только один-два дня, а иногда меня не бывало и по две недели.

— Тогда Ян Смит сам стирал одежду и убирался в доме?

— Уборки было немного, а на Веллингтон-стрит есть прачечная, в которой можно и погладить.

— Кто знал о сейфе?

— Только мы с Яном.

— Ни друзей, ни родственников?

— Нет.

— Мисс ван Ас, у вас есть какие-либо соображения по поводу того, кто мог подкараулить и убить его — и к тому же знать о содержимом сейфа?

Вилна ван Ас покачала головой, и вдруг, без всякого предупреждения, из глаз ее градом хлынули беззвучные слезы.

— А я вас знаю, — заявила Мзйвис Петерсен, когда ван Герден вошел в уродливое кирпичное здание в Бельвиле, на Касселсфлей-роуд, в котором размещался отдел убийств и ограблений.

Ван Герден шел на прежнее место работы без всякой радости. Он не хотел считать, сколько лет прошло с тех пор, как он вышел отсюда через те же самые двери. Здесь практически ничего не изменилось. Так же холодно, и так же воняет плесенью, те же кафельные полы, та же казенная мебель. Та же Мэйвис. Она стала старше. Но осталась такой же приветливой.

— Привет, Мэйвис.

— Надо же, капитан! — Мэйвис хлопнула в ладоши.

— Я больше не капитан.

— Вы только посмотрите на его глаз! Кто вам его подбил? Подумать только! И чем же сейчас занимается наш капитан?

— Да так, всем помаленьку. — Ван Гердену стало не по себе. Он не был готов к такому теплому приему и не хотел делиться с Мэйвис своими проблемами. — Тони О'Грейди у себя?

— Просто не верится, капитан! Вы очень похудели. Да, инспектор здесь, сейчас его кабинет на третьем этаже. Если хотите, я ему позвоню, предупрежу…

— Нет, Мэйвис, спасибо, я поднимусь к нему.

Зайдя за стойку, он вышел на лестницу, и в голове сразу же ожили воспоминания. Он подумал, что напрасно пришел сюда. Надо было позвонить О'Грейди и договориться о встрече в другом месте. На нейтральной территории. В кабинетах сидели незнакомые детективы; и навстречу по коридорам шли незнакомцы, новички. Ван Герден поднялся на верхний этаж, заглянул в комнату отдыха, где как раз кто-то сидел, спросил, как ему найти нужный кабинет. Наконец он подошел к двери с табличкой «Инспектор О'Грейди».

Толстяк за столом, услышав стук в дверь, поднял голову.

— Здорово, Нуга!

О'Грейди прищурился:

— Господи!

— Нет, не он, но все равно спасибо.

Ван Герден подошел к столу, протянул руку. О'Грейди привстал, но после рукопожатия снова сел. Рот его как открылся от удивления, так и не закрывался. Ван Герден достал из кармана куртки упаковку импортной нуги.

— Все еще любишь?

О'Грейди даже не взглянул на лакомство, из-за которого он и получил свое прозвище.

— Просто не верится!

Ван Герден положил нугу на стол.

— Ван Герден, ведь столько лет прошло! Как будто привидение увидел.

Он сел на один из серых стальных стульев для посетителей.