Великие умы России. Том 5. Анатолий Александров - Анастасия Самойленко

В Казани Анатолий Петрович составлял теоретические описания своих работ по размагничиванию. Он хотел понять, насколько внешние факторы влияют на магнитное состояние кораблей. Однако исследователей ждала неприятная новость: чем дальше заходили работы по размагничиванию, тем более совершенные мины и снаряды придумывал противник. Бесценными стали те данные, которые флотские минеры вовремя предоставили ученым.

Вскоре Александров отправился в Ленинград, который тогда переживал тяжелые дни блокады. Срочно требовалась его помощь по размагничиванию. В Ладоге он объяснил военным специалистам, как вести такие работы и что необходимо подготовить для внедрения безобмоточной технологии на флоте. Там же Анатолий Петрович узнал, что его и других членов группы по размагничиванию удостоили награды. Случайно проходя мимо стенда со стенгазетой, он увидел, что всем участникам работ по размагничиванию кораблей присуждается Сталинская премия.

Тем временем ученые из его группы работали на самых разных направлениях: Севастополь, Мурманск и даже Сталинград. Обстановка в Поволжье стала ухудшаться уже к середине 1942 года. Немецкие войска сбрасывали все больше мин в Волгу. В речной воде такие заряды становились еще более опасными. Вскоре Александрову поступил приказ вместе с Регелем выехать на эту опасную точку. В Казани группа ученых уже разработала новый тип речного трала (устройство для обезвреживания мин). Они спокойно ходили по Волге, испытывая новую разработку, как вдруг наткнулись на мину и решили ее вскрыть, чтобы правильно оценить технические характеристики. Минер, которого к ним приставили, помешал Александрову с Регелем это сделать. Военный самостоятельно расправился с зарядом: на 200 метров от места взрыва сорвало траву и обратной взрывной волной всех отбросило в яму. Вскоре к ним подбежал этот самый минер с еще горячим осколком убийственного заряда и сказал: «Вот ваша смерть, товарищ профессор». Это произвело на Александрова с Регелем ужасное впечатление, и впредь самодеятельностью заниматься никто не хотел.

Между командировками Александрову все же удавалось вырваться к жене в Казань. Весь 1943 год Анатолий Петрович провел в разъездах по стране – с одного секретного объекта на другой. Марианна Александровна, жена ученого, вспоминала, что в то время она могла разрисовать хоть целый дом картинами, но Толя этого как будто и не замечал – настолько он тогда уставал. Жизнь была скудной и голодной, а работать приходилось очень много. На Новый год никакой «шикарной» еды не предвиделось, поэтому Анатолию Петровичу пришлось настрелять ворон прямо из окна их дома. Марианна над ними как-то поколдовала, поэтому на вкус птица казалась съедобной. Но даже такой обед воспринимался как величайшая радость, ведь все были живы и здоровы, а над головой была какая-никакая, но крыша.

Памятник ученым – создателям системы размагничивания кораблей

Анатолий Петрович после войны очень любил вспоминать то время, работы по размагничиванию кораблей. В 1960-е гг. он выступал оппонентом на защите диссертации у своего любимого ученика и товарища Вадима Регеля, с которым они вместе пережили страшные эпизоды Великой Отечественной. Прямо на защите, после перечисления всех сильных сторон диссертации, он добавил:

«А еще я хочу сказать, какой замечательный человек Вадим. Подплыли мы к Сталинграду, а город горит под непрерывной бомбежкой. Мы пристали к песчаной косе на другой стороне Волги, и В. Р. Регель моментально сел штопать заплату на штанах. А в это время немецкие самолеты стали нас бомбить. Мы попрятались, а Вадим ползает по песку на открытом месте. Я кричу: «Вадим, в укрытие», а он отвечает: «Я иголку потерял и должен сначала найти!».

После первой бомбежки они возвращались на своем катере в Сталинград и увидели тучи немецких самолетов над городом: начался обстрел. Их станция по размагничиванию хоть и находилась на окраине, но работать там было уже небезопасно. Вскоре их вывели за город, а потом и вовсе как можно дальше от Сталинграда. Работы по размагничиванию закончились в конце августа, и группу снова отправили в Казань. Регеля потом еще раз вызывали в Сталинград, уже одного, но тогда ситуация была совсем другой: близился перелом, и немцы готовились к капитуляции.

Анатолий Александров среди моряков

В дальнейшем ЛФТИ занимался только подготовкой военных моряков, которые специализировались на размагничивании. Ученые ездили по Союзу, организовывали работы. Вместе с тем накопленный за годы войны опыт необходимо было перенести на бумагу. С этим помог И. Е. Тамм. Совместно с ним Анатолий Петрович подготовил формулы и хорошие расчеты.

Однако главное достижение Анатолия Петровича – в количестве спасенных жизней, ведь за время войны ни один корабль, размагниченный по технологии Александрова, не взорвался на магнитной мине! Более того, он сам, не раз сильно рискуя жизнью, бросался на защиту других. Уже много лет спустя в «Правду» пришло письмо от мичмана из Казани. В нем военный описывал свою работу рядом с Анатолием Петровичем. В частности, он вспоминает такой случай:

«Гитлеровцы с воздуха сбрасывали сотни мин разных классов на Волгу, которые ставились на разные циклы и режимы. И вот в один из августовских дней 1942 года магнитоакустическая мина оказалась на левом берегу Волги. Когда мы шли на катере с Анатолием Петровичем в Красноармейск, он увидел эту мину и приказал мне подойти к берегу. На суше он приказал мне уйти в безопасное место. Оттуда я наблюдал за происходящим. Анатолий Петрович осторожно осмотрел мину и сразу приступил к ее разборке, примерно через час мина была на борту катера. Этот героический поступок я часто вспоминал и раньше, и он заслуживает внимания сейчас, хотя прошло уже много лет. Потому что смертоносный груз в сотни килограммов был обезврежен ученым».

Видимо, за это свое великолепное научное чутье и личное мужество Анатолий Петрович обладал пожизненным авторитетом и уважением у флотских.

Александров заподозрил неладное еще в 1942 году в Казани. Сначала из западных публикаций исчезли упоминания о физике ядра, потом постепенно засекретили и ученых, которые занимались этой тематикой. Невольно напрашивался вывод: неужели немцы с американцами ведут разработки по созданию атомного оружия?!

В то же время Игорь Курчатов получает письмо от армейца Флерова по урановой проблеме. Потом оказалось, что такое же письмо Флеров отправил самому Сталину! Осенью 1942-го, когда Александров вернулся после своей очередной командировки, произошла невиданная вещь! Оказалось, что Курчатова, который только что оправился после серьезной болезни, срочно вызвали в Москву. Когда он вернулся через три недели, то рассказал, что получил «на самом верху» задание срочно развернуть работы по созданию атомной бомбы. Весь процесс держался в условиях строжайшей секретности.