Вот теперь ты пожалеешь, Кулакова! - Маргарита Дюжева

Надо же какой въедливый. Все ему надо!

С коллегами Северный был просто само очарование. Улыбался, смеялся, и в глазах неподдельный интерес горел. О моем же скорбном существовании он, похоже, вообще забыл. И на мою старательность, в купе с работоспособностью ему было глубоко фиолетово.

Даже обидно стало. Трудишь тут изо всех сил, а кое-кому все равно!

Когда из зала донесся дружный смех, я вообще почувствовала себя глубоко несчастной и тоскливо посмотрела в сторону стопки бумаг, которая не хотела убывать несмотря, на мои старания.

Как-то все не так! Неправильно. Это он обычно на задней парте сидел и на столешнице рисовал, а я в первых рядах, нарасхват. А теперь он там зажигал, а я сидела в крохотной приемной, копошилась в бумажках, и никому нет до меня не было дела!

Где справедливость?

Мне тоже хотелось туда, к народу, примкнуть к всеобщему веселью, узнать по какому поводу смех. Вместо этого сердито фыркнула, нахохлилась и снова к бумагам вернулась. Ну и ладно! Ну и пожалуйста! Пусть ржут, как кони, а я пришла сюда работать.

Медитация и самоубеждение не очень помогали, поэтому спустя некоторое время окончательно приуныла, и грустно подперев щеку рукой, перелистывала страницы.

Он появился только когда до конца рабочего дня оставалось десять минут. С кем-то увлеченно разговаривая по телефону, кивнул мне, скользнул равнодушным взглядом по столу, заваленному папками, и дальше пошел.

Ни тебе спасибо! Ни вопросов о том, как устроилась? Как прошел первый рабочий день? Не обижал ли меня кто? Все ли понравилось?

Ничего! Ноль внимания!

А я, между прочим, его косяки весь день разбирала! Не знаю, как он там с компьютерами общается, но с бумагами — полная жопа. Половину переделывать надо, чтобы стало более-менее похоже на серьезный документ! И никакой благодарности!

Олень! Северный!

Наконец, рабочее время вышло. Я выключила компьютер, навела хоть какой-то порядок на столе и, повесив на плечо сумочку, решительно направилась к дверям в кабинет начальника.

— Антон Дмитриевич, — обратилась к нему по имени отчеству, стараясь не показать своей обиды, — я на сегодня все.

— Молодец, — пробубнил себе под нос, не отвлекаясь от своего занятия. Сосредоточенным взглядом водил то по одному экрану, то по второму, при этом что-то набирая со скоростью света.

— Я пошла.

— Не смею задерживать.

Что еще сказать я не знала, поэтому тихонько прикрыла за собой дверь и побрела прочь.

Первый день оставил за собой какой-то неприятный привкус. Я думала по-другому все будет. Серьезнее что ли, или наоборот веселее, а получилось совсем никак.

Ладно. Разберемся. Дома все обмозгую, переварю и завтра с новыми силами в бой.

На выходе из офиса, пока вертелась возле зеркала, обнаружила полку, заставленную книгами, а рядом с ней распечатанный лозунг «а ты, обменялся книгой?». Хорошая традиция, мне очень понравилась.

Поэтому решила, что негоже от коллектива отрываться, надо взять что-то почитать, а завтра принести взамен книгу из дома.

Тщательно выбирать не было желания, поэтому просто взяла ту, что «смотрела на меня» — с ярко желтым корешком, и не глядя сунула ее в сумку. Дома посмотрю, полистаю перед сном.

Перед своей квартирой остановилась и тяжко вздохнула, предчувствуя веселый вечер в компании родителей. Если они сейчас увидят мою кислую физиономию, то лекции на тему «а, мы тебе говорили» не избежать. Поэтому выдохнула пару раз, нацепила спокойную улыбочку и отперла дверь:

— Я дома! — бодро оповестила о своем появлении.

— Дина! Мы с отцом уже заждались! — запричитала мама, — раздевайся скорее, пойдем ужинать.

— Пришла, наконец! — проворчал папа, выворачивая из комнаты в коридор, — мы уже думали, что ты решила там заночевать.

— Пап! Я закончила в пять и сразу пришла.

— А могла закончить раньше, как мы с матерью! В три.

— Угу, и до ночи тетради проверять. Нет спасибо, — фыркнула недовольно, скидывая обувь.

— Не спорьте, дорогие, — мягко вмешалась мама, — пойдемте ужинать.

Что-то она больно любезна и мила. Небось, пакость какую-нибудь задумала. С моими предками надо держать ухо востро. Чуть не досмотришь и все, перетянут на «темную сторону».

Отец замолк, всем своим видом демонстрируя оскорбленную невинность, а мама улыблась так ласково, что я невольно начала перебирать в памяти последние дни на предмет собственных косяков. Хм, кроме работы, которую она не приняли, придраться не к чему, ибо вела себя как пай-девочка.

Спустя пятнадцать минут мы собрались на кухне. Отец уселся на свое место во главе стола, а мы с матерью быстро накрыли на стол.

— Как прошел первый день на новой работе? — спросила мама, нежно улыбаясь и с интересом заглядывая в глаза.

— Все хорошо…устала только, — посильнее натянула улыбку, чтобы родительница не разглядела вселенской печали, поселившейся у меня в душе.

— Конечно, устала, — фыркнул отец, — весь день на побегушках — поди ноги по самый зад стоптала, бедняга.

— Папа! Я секретарь! Я сижу в кабинете и работаю с документами! — проворчала себе под нос.

— Слава, ну в самом деле, хватит уже, — заступилась за меня мама, — девочка устала. Это же стресс такой! Новые место, новые люди, работа незнакомая. Она ведь не знает ничего о делопроизводстве, организации встреч, с деловым этикетом не знакома, техникой переговоров не владеет! Ей очень тяжело. Да, Диночка?

— Да, мамочка, — покорно процедила сквозь зубы.

Понятно, сегодня у нас вечер «хорошего и плохого» полицейского. Папа будет ругать меня в открытую, а мама ласково опускать, при этом делая вид, что поддерживает.

Эх, ну что за день такой! На работе все не так как планировала, дома засада. Тоска зеленая.

Все хватит с меня эмоционального экстрима и насаживания чужого мнения. Я сама жить хочу, своими решениями и желаниями. Хочу выбраться из-под заботливого, но немного навязчивого крыла родителей. Пусть ошибусь где-то, но зато сама, поэтому, как только начну стабильно зарабатывать — сниму квартиру.

При мыслях о работе невесело ухмыльнулась. Прижиться бы еще на этой самой работе. Там поджидает коварный Северный Олень, с которым тоже надо держать ушки на макушке.

— Сколько еще собираешься тратить свое время в пустую? — отец не желал униматься. Жевал гречку с котлетой и сурово на меня посматривал.

— Я только начала, — ответила прохладно, — и пока не собираюсь бросать.

— Твое «пока» несколько обнадёживать, — удовлетворенно кивнул он, совершенно неправильно истолковав мои слова.

***