Лита - Александр Минчин

Я крутанул головой:

— Значит, тебя обокрали? Ложь первая! Ты солгала!

— Да, я солгала. Я не знала, как сказать: ну что же я могла сказать… Я боялась… сделать тебе больно.

— О чем я тебя просил? О чем я тебя предупреждал?

— Чтобы я всегда говорила правду. Одну только правду.

— Ты это сделала? Нет!

— Я буду говорить, я буду говорить одну только правду. Но… ты простишь меня, простишь?!

Она захватывает мой взгляд, всматриваясь в глаза.

— Простить — за что? Что ты себе переломала всю жизнь?.. Что ты на пятый день, как стала женщиной, на пятый… — вскричал в гневе мой голос.

Она схватила мои руки:

— Я знаю, Алешенька, я знаю. Я такая дура. Только не переживай так, только ты не переживай так. Я не могу видеть твое лицо таким. Я не верю, что я это сделала, это страшная бессмыслица.

— Почему ты оказалась в чужой машине?!

— Я устала. Это было такси, они сказали, что подвезут к стоянке…

— И как тебя подвезли?.. Ты довольна?! Конечно, тебе же всем нужно было показать свои ноги. Новую замшевую юбку.

— Меня никто не интересует. Я хотела нравиться только тебе.

— Почему же ты поехала в ресторан?! С неизвестными, первыми встречными мужиками!

— Я виновата. Мне нет оправдания… Никакого.

Я тяжело вздохнул:

— И что же ты делала в ресторане?

— Я выпила водки. Первый раз… Хотя я клялась себе: что все в первый раз буду делать с тобой… Только с тобой… Ну не смотри так, Алешенька, не смотри. Ударь меня… если хочешь! Ударь! Пусть тебе станет легче. За что же ты мучаешься? Господи, как я виновата перед тобой.

В глазах ее стоят слезы. Глаза ее красиво накрашены. Ни я, ни тушь еще не сдались ее слезам.

— Сколько ты выпила?

— Они мне подливали, говорили, в честь Дня Победы.

— Я не спрашиваю, что они делали! Я спрашиваю, сколько?!

— Несколько рюмок, — испуганно ответила она.

— А ты не знаешь, что бывает потом, когда тебя спаивают?!

— Я не волновалась, так как собиралась домой.

— Домой? Как же ты оказалась на Мосфильме?

— Я… опьянела и очень-очень захотела увидеть тебя.

— Значит, ты выпила, подзакусила и решила поехать ко мне — доразвлечься.

— Я соскучилась…

— Как ты очутилась в чужой квартире? Как?!

Она вздрогнула от моего вскрика.

— Они…

— Опять это слово «они»?

— Хорошо, я не буду говорить это слово.

— А ты не побоялась? Идти…

— Казались вежливыми и воспитанными. Там были их девушки, я уверена была…

— Ты уверена была?!

— Я думала… что заберу сумку и уйду.

— А не пришло в голову зайти ко мне, и мы бы вместе пошли за твоей сумкой.

— Я боялась, что ты узнаешь и будешь меня ругать…

— А теперь не боишься?

— Уже хуже быть не может. Я боюсь только за тебя.

— Дальше что было, наверху? Когда ты поднялась?..

— Алешенька, не надо, я не могу… Я не хочу вспоминать…

— Чтó было наверхý? — отчеканил я.

— Ты же не хочешь этого знать. Я не помню, я была пьяна… Алешенька, хватит боли. Я все забыла.

— Я жду.

— Сначала… все сели в одной комнате, а меня завели в другую. Посадили в кресло, и я… заснула. Потом я проснулась, за дверью слышались смех, голоса. Неожиданно вошли двое, было темно, они подошли к креслу. Один из них сказал: теперь развлечемся и отпустим тебя домой. Я попросила сумку, они засмеялись. «Поцелуешь — получишь сумку».

Я сказала, что не хочу никого целовать. Он взял меня за волосы, а другой зашел сзади большого кресла. Мне сжали шею, я хотела закричать, второй закрыл мне рот ладонью. Они в мгновение раздели меня догола. Я не успела даже понять, что произошло. Я пыталась встать, но у меня не было сил. Мне стало страшно. Второй схватил меня за руки и прижал их к спинке кресла. Я услышала, как расстегивается молния. Я не верила… «Нет!» — закричала я, мне зажали рот губами. И на меня навалился раздевшийся первый. Мои ноги раздвинули, мои кисти держали, лапы сжали мои бедра, Я попыталась дернуться, вырваться, но в меня что-то вогнали. Я хотела вытолкнуть, но он распял меня. Я выключилась, потеряв сознание. Это было совсем не как с тобой…

Я вздрогнул.

— За дверью продолжался смех и шум. Там смеялись, когда меня насиловали. Я, честно, больше ничего не помню. Как все кончилось… Я очнулась, собрала вещи, я боялась даже одеваться там. В комнате, где смеялись, одна из девушек отдала мне сумку и сказала: иди отсюда и забудь все, что было. Я взялась за шею. Спросила, где моя цепочка. Ее сняли, когда я спала, или когда… Меня вытолкнули на лестничную площадку и захлопнули дверь. Я перешла к твоему дому, и папина знакомая открыла мне…

— Во сколько ты пришла?

— Около двенадцати, я не помню точно. Я не могу найти часы.

— Их тоже?..

— Я не помню, были ли они на мне…

— Хорошую ты себе компанию нашла. Молодец.

Слезы катились по ее щекам. Лучшая тушь тронулась.

— Это все, что случилось?

— Да.

— Ты мне все рассказала?

— Да…

— Как ты узнала, что тебя заразили?

Она вздрогнула.

— Да-да, — добил я, — тебя заразили.

— Я виновата. Хорошо, что тогда ночью ты не… перебил.

— Я спрашиваю, как тебя заразили, не надо обсуждать меня.

— Со мной говорила врач, которая их осматривала после ареста. При изнасиловании полагается медицинское обследование всех… Я спросила: как вы узнали, что он болен? Она ответила как. Он и не думал лечиться. Меня послали в венерологический диспансер по месту жительства. Там взяли мазок, и на следующий день врач сообщила, что меня заразили… Надо пройти курс лечения от…

Я стоял и не верил, я стоял и не верил в весь этот бред. Еще неделю назад невинная девушка больна венерическим заболеванием. Почему зло предвосхитило добро? Зло победило добро.

У меня задрожало в голове, ослабли колени, я опустился на лавку. Подальше от нее.

— Ты понимаешь, чтó ты сделала?

Она кивнула неуверенно.

— Ты разрушила все, сломала. Когда все только начиналось…

Она всхлипнула, слезы полились с новой силой.