Шутка - Донна Делейни

Она покачала головой: «Господи, откуда возникли такие мысли? От гормонов. Они слишком долго бездействовали. Вот откуда. Я ведь едва знаю этого мужчину. Но какая разница? У него классный зад и потрясающие ямочки, что еще надо?»

От его улыбки у Гизеллы начинало быстро биться сердце, но Митч был слишком высокомерен для нее.

«Дорогая, если ты будешь дожидаться идеального мужчины, тебя к тому времени мумифицируют».

— Ну ладно, мисс Красивые Ножки, — сказал он, возвращаясь в комнату.

Гизелла обернулась и уставились на него. Ее пожирающий взгляд скользил по его мускулистым ногам и подтянутым ягодицам, обтянутым голубыми джинсами, расстегнутой хлопчатобумажной рубашке, которая обнажала соблазнительную волосатую грудь.

— Покажи, что у тебя есть.

Гизелла пришла в себя.

— Что вы сказали?

Митч отодвинул тяжелую занавеску. За ней находился угол комнаты, оборудованный для съемок. Там были камеры, осветительные приборы, стойки и задники. Он повернулся к ней и приподнял одну бровь.

— Сначала я хочу посмотреть ваше портфолио.

— Вообще-то я его не принесла.

— Вы оставили его у Уоррена? — спросил он нетерпеливо.

— Да, похоже на то, — пробормотала она, все глубже падая в пропасть лжи. Слишком глубоко, чтобы выбраться из нее.

— Ну, тогда приступим к пробам. Одежда, дорогая. Сними ее.

— Свою одежду? — попыталась выдавить она.

Что за фотограф был этот парень? Икота могла возобновиться в любую минуту. Она чувствовала, что этот момент вот-вот наступит. Она слишком разнервничалась, но его присутствие как будто сдерживало появление очередного приступа.

— Что, в этой комнате эхо? Или ты плохо слышишь? — Он раздраженно вздохнул.

Гизелла переминалась с ноги на ногу.

Не получив ответа, Митч задал еще один вопрос:

— На тебе нет купальника? И ты не принесла его с собой?

— М-м, нет…

Митч выругался про себя.

— Разве Уоррен ничего не сказал?

Вполне правдиво Гизелла ответила:

— Нет, он мне ничего не говорил.

Если бы она знала, кто такой Уоррен, она, долго не раздумывая, влепила бы ему пощечину.

Проведя рукой по все еще влажным волосам, Митч просто уставился на нее. Он прищурился, и Гизелла была совершенно уверена, что он назовет ее лгуньей.

— Ну ладно, мисс Красивые Ножки, мы поступим по-другому.

Он ушел в спальню и вернулся через несколько секунд с белой хлопчатобумажной рубашкой в руках, которую бросил ей.

— Иди и переоденься в это. Закатай рукава, подними воротник и оставь три верхние пуговицы расстегнутыми. Это должно сработать. Так я пойму, как ты получаешься на снимках.

Дрожащими руками Гизелла поймала рубашку. Не зная, что делать, она на мгновение задумалась и отправилась в спальню.

Может быть, сказать ему правду? Да, она должна поступить именно так. Ей нужно это сделать. Окажись она перед камерой, он сразу поймет, что она не модель.

Но Гизелла вопреки здравому смыслу, подавив икоту, сняла платье. Расстегнув бюстгальтер, она надела рубашку. Расстегнутая рубашка едва прикрывала ягодицы и обнажала ложбинку на груди.

— Ну, я готова, — тихо сказала она, затаив дыхание.

Нервы у нее были на пределе. «Если он догадается, тогда я проиграю пари. Митч запросто выкинет меня из квартиры в одной рубашке. Это сразу же попадет на страницы светской хроники или, еще хуже, на первые полосы желтой прессы». В своем воображении она уже рисовала возможные заголовки: «НАСЛЕДНИЦУ УНИВЕРМАГОВ ПОЙМАЛИ ПРАКТИЧЕСКИ ГОЛОЙ!»

Оторвав глаза от камеры, Митч посмотрел вверх, снова опустил их, затем вскинул голову и уставился на нее. Его голубые глаза казались темнее, рот был полуоткрыт, словно он был чем-то удивлен.

Он откашлялся.

— Здорово, мисс Красивые Ножки, ты выглядишь потрясающе. Ну, м-м, подходи сюда, возьми вон тот стул, и мы начнем.

Когда Гизелла села, Митч включил стереосистему. Комната наполнилась медленной чувственной музыкой. Ее ритм не совпадал с пульсом Гизеллы: бешено билось сердце. В любой момент Митч мог обнаружить, что она обманывает его и что она здесь только из-за этого проклятого объявления.

Но Митч ничего не замечал. Он настраивал камеру и вертел лампы. Включив вентилятор, он подошел к «модели» и провел пальцами по волосам, взъерошил ее волнистые локоны. Гизелла едва сдерживалась, чтобы не повернуть голову в направлении движений его рук. Ей хотелось ласки, а его длинные пальцы были умелыми, твердыми и прохладными. И Гизелла сидела, закрыв глаза от удовольствия, пока он продолжал укладывать ей волосы. Руки Митча замерли.

— Ну вот, дорогая. Смочи губы. Хорошо, — прошептал он.

Вдруг Гизелла почувствовала, как его руки оказались в вырезе рубашки.

Она автоматически схватила его за руки и воскликнула:

— Нет! Что это ты делаешь? Мне кажется, тебя интересовали мои ноги.

Сапфировые глаза слегка прищурились.

— Ты ведь впервые этим занимаешься, правда?

— Нет, неправда, — пробубнила она себе под нос.

— Просто расслабься, дорогая. Я не собираюсь приставать к тебе…

Она вся собралась и напряглась, чтобы побороть желание и обрести контроль над своими гормонами, энергия из которых била-таки ключом. Что же было с ней не так? Ведь она всегда умела владеть собой.

«Чересчур много контроля, — подумала Гизелла. — Эти молокососы ждут не дождутся, когда им представится возможность вырваться наружу».

— Вы собираетесь рекламировать купальники? Мне нужно видеть вашу кожу. Слушайте, если вы так неопытны, может быть, мне лучше попросить Уоррена прислать ко мне еще кого-нибудь? — спросил он, и от взгляда его голубых глаз повеяло холодом.

Паника снова охватила Гизеллу. «Не дай бог, он станет звонить этому Уоррену. Тогда меня точно разоблачат».

— Нет! — сказала она категорически, а потом смягчила тон: — Извини, я просто немного нервничаю. Пожалуйста, не звони Уоррену. Дай мне шанс. Пожалуйста!

Гизелла посмотрела ему в глаза и почувствовала, как весь внешний мир растворяется вокруг нее. Она видела лишь бездонные голубые озера — его глаза.

На комнату опустилась тишина. Митч уставился на нее. Взгляд его застыл на ее губах и на глубокой ложбинке. Он смотрел так пристально, что Гизелле было страшно вздохнуть или подвинуться.

— Ну ладно, мисс Красивые Ножки, — тихо сказал он, и его руки снова попытались расправить вырез. — Давай попробуем еще раз. Хорошо. Именно так, вот… Посмотри на меня так, будто ты хочешь меня. Соблазняй меня, дорогая. Соблазняй камеру.