Будь моей няней - Маруся Хмельная

— Вот! — сунула я ей открытую страницу с рисунком смешно нахохлившегося пегого зимородка.

Мирелла сначала хихикнула, жадно его разглядывая. А потом снова насупилась, но глаза ее при этом лукаво сверкали.

— И ничего я на него непохожа! А ты — курица! Курица! Курица! — стала она обзываться.

Я открыла ей страницу с сиреневогрудой сизоворонкой.

— Меня просто заколдовала злая колдунья. А на самом деле я вот такая, — ткнула я в красивую птичку. — Появится принц и расколдует меня. И потом, главное ведь, как чувствуешь себя внутри, правда? А ты себя сама какой птицей чувствуешь?

Мирелла задумалась.

— Я ласточка. Меня так папа называет.

— Посмотрим… — Я открыла страницу с ласточкой и стала сравнивать девочку с рисунком. — Похожа? Ну, если отмыть…

— Да ну тебя, — обиделась Мирелла. — Ты-то все равно так и останешься курицей. Принц за тобой не придет.

— Почему это? — обиженно выпятила я нижнюю губу.

Мирелла зло посверлила меня взглядом.

— Принцам нравятся вот такие… — Она быстро полистала книжку и ткнула в изящную белую цаплю. — А не курицы.

— Мой принц особенный. Он увидит ее во мне за внешностью курицы, — не сдавалась я.

Чтобы я уступила этой вредной грязнуле! Да не бывать такому!

— Не бывает особенных принцев! Все они одинаковые! — заявила та.

— Да откуда тебе знать? Ты много принцев видела?

— Нет… Но мне рассказывали…

— А мне рассказывали, что кур доят. Ты в это веришь?

Девчонка прыснула в кулачок.

— Глупости какие.

— Конечно, глупости. Ведь курицы не коровы, чтобы молоко давать. Они мед собирают.

Мирелла залилась смехом.

— Ой, я не могу… Мед… Смешная ты и глупая, — вынесла она мне вердикт. Но заметно подобрела. Снисходительно сказала: — Курицы яйца несут. А мед пчелы собирают.

— А-а, точно! — стукнула я себя по лбу. — Я все перепутала, вот точно курица.

— Да как можно не знать таких простых вещей? — удивилась Мирелла.

— Можно подумать, что кто-то все знает, — сделала я вид, что обиделась. — Для этого нам и нужны книжки, чтобы новое узнавать.

— Мой папа все знает, — самонадеянно заявила девочка.

— Уверена, что нет, — возразила я. — Только если он не прочитал всю эту библиотеку.

Я благоговейно осмотрела все ряды полок. Мирелла смутилась лишь на секунду.

— Он все прочитал, — настаивала она.

— Не верю. Если бы твоим папой был граф, я бы, может, еще поверила. Но ты ведь не дочь графа?

Та закусила губу, уткнулась в энциклопедию птиц, сказала:

— Пойдем, покажем сестре!

Она направилась на выход, даже не сомневаясь, что я последую за ней. Только напряженно поднятые худые плечики показывали, чего это ей стоит.

Я не стала испытывать терпение девочки, пошла за ней. Тем более мне стало любопытно проверить свою догадку.

Мирелла привела меня в гостиную. Там на полу перед столиком, на котором стоял чудесный кукольный домик, сидела опрятная, нарядная, смуглая темноволосая девочка, похожая на Миреллу, как если бы ту отмыть, причесать, нарядить и сделать старше года на три.

Девочка подняла на нас черные глаза и удивленно уставилась на Миреллу.

— Мири, что у тебя на голове? — спросила она.

— Хохолок, не видишь? Вот, смотри, похожа? — грубовато сунула она книгу под нос сестре, задев домик, который пошатнулся.

— Осторожно, Мирелла! — завопила та. Посмотрела на рисунок и захихикала: — Похожа!

Мирелла отобрала книжку и всунула мне.

— На какую птицу похожа Надина? — с хитрой мордашкой спросила она у меня.

— Не знаю, давай посмотрим… — протянула я и стала листать страницы. — На эту? Нет, у этой шея слишком длинная. На эту? Нет, эта толстенькая и кругленькая. Вот эта? Как думаешь? — показала я Мирелле, но та покачала головой. — Правильно, — согласилась я. — у этой слишком клюв длинный. Тогда… вот!

Я ткнула в розовую чечевицу, оперение которой на рисунке по цвету совпадало с цветом платья Надины.

Мирелла покосилась на рисунок и злобно запыхтела. Нервно долистала книжку почти до конца и ткнула в черного дрозда.

— Нет, вот Надина.

Надина заинтересовалась, встала и подошла к нам. Посмотрела на то, что предложила сестра, на то, что предложила я, улыбнулась и пошла обратно к кукольному домику.

— Даже дрозд выглядит симпатичнее, чем твой зяблик.

— Не зяблик, а зимородок!

— Зяблик!

— Зимородок!

— Зяблик! Зяблик! — дразнила сестру Надина, как та недавно меня.

— И вообще, я ласточка! Меня папа так называет!

— Он всех нас так называет!

— Меня чаще!

— Неправда!

— Правда! Правда! А ты вообще курица. Как и она! — ткнула она в меня пальцем.

Стукнула со всей силы по домику, отчего тот зашатался и упал на пол. Из него вывалилась миниатюрная утварь, рассыпалась по полу. Мирелла развернулась и побежала вон.

У Надины от гнева расширились глаза, она вскочила на ноги:

— Ты! Ну, я тебе сейчас покажу!

Надина побежала за Миреллой. А я занялась кукольным домиком. Подняла его и поставила на стол. Подумала о том, что по времени Розамунда уже должна была бы пройти собеседование, о чем можно так долго говорить? Найдут ли меня здесь? Наверное, должны пройти мимо гостиной.

Я стала собирать высыпавшееся из домика содержимое. И пропала… Чего тут только не было! Резная деревянная и мягкая мебель, шторы на карнизах, ковры и люстры, посуда и предметы обихода, картины на стену, подсвечники на стол, еда и много другого, все как настоящее, только миниатюрное, не больше фаланги пальца.

Когда-то я мечтала о таком домике, каждый раз с замиранием сердца проходя мимо витрины с игрушками. Но мне не покупали, и я сама мастерила из подручных материалов мебель и утварь. Каркас сделал мне друг, а всем остальным заполняла домик я сама.

Потом я выросла. Но равнодушной к такой красоте не осталась. Теперь мне хотелось не играть, а просто владеть и любоваться, как произведением искусства. Ведь некоторые вещи — такие как миниатюрная фарфоровая посуда или резная мебель из дорогих пород дерева — были истинными шедеврами. Правда, и стоили чуть меньше настоящих. Несколько раз порывалась купить себе домик и потихоньку, продляя удовольствие, его обставлять, но каждый раз била себя по рукам. Я же не маленькая девочка!