Мать наследницы - Алисия Эванс

- Нет, - Архан скривился, словно лизнул кислый лимон. - Не хочу возиться с девчонкой. Мне бы братика, чтобы он играл со мной, когда мне скучно. А с девочками всегда сложно. Я её наругаю, а она начнет плакать. Девочки всегда так делают. Тогда я буду виноват, что обидел её, и ты будешь ругать меня, а не её! - возмущенно просипел ребенок. Я невольно рассмеялась, чувствуя истину в его словах. Моим братьям тоже нередко влетало от воспитателей за то, что доводили меня до слез, порой вполне заслуженно. Откуда в голове трехлетнего мальчика такие мудрые мысли и догадки?

- Посмотрим, - вздохнула я, ободряюще потрепав сына. Сама не знаю, почему завела разговор именно о девочке. В нашем мире всегда ждут рождения сына и устраивают пышные празднества, если родился здоровый мальчик. В случае рождения дочери считается допустимым вообще не звать гостей. Когда мы с Питом встретились в первый раз, его тоже интересовало именно рождение мальчика, а о дочери он никогда не упоминал. Скорее всего, и в этот раз он будет ждать мальчика, как и Архан. «Буду жить в окружении мужчин» - без радости усмехнулась я. В конце концов, какая разница, какой пол у ребенка? Главное, чтобы родился здоровым.

Странно, но неприятный разговор с Серпентой нисколько не расстроил меня. Я уверена, что ни она, ни Габриллион не смогут сделать мне ничего плохого - Пит им не позволит. Удивительно, как за эти годы я привыкла доверять своему мужчине, что даже не сомневаюсь в его способности оградить меня от всего, что может нарушить мой покой.

Няньки увели Архана на занятия по устному счету, и я осталась в беседке одна. Прошлой ночью Пит послал в покои Габриллиона суккуба, чтобы та провела ночь с царем. Думаю, именно поэтому Серпента начала искать встречи со мной - она ревнует своего мужчину. Интересно, почему? Ведь не может не понимать, что мы с ним друг друга ненавидим, и даже будь у нас близость, это ровным счетом ничего не изменило бы.

- Ваше Величество, - обращение слуги вырвало меня из размышлений. Подняв голову, я с удивлением увидела стоящего у беседки молодого парня в черном фраке. Должно быть, он стоит уже несколько минут, ожидая, когда я обращу на него свое внимание.

- Что-то случилось? - спросила я.

- Его Величество просит вас к себе.

Я удивленно распахнула глаза. Габриллион зовет меня к себе? С чего бы это? За четыре года он ни разу не потребовал навестить его. Если царь хотел что -то сообщить мне, то отправлял короткие письменные сообщения через доверенных лиц, лишь бы не встречаться со мной лишний раз.

Когда догадка посетила мою голову, на лице отразилась злорадная усмешка. Серпента. Побежала рассказывать царю о том, что я сплю вижу, как он окажется в могиле? Не может же быть совпадением то, что сразу после нашего с ней разговора царь затребовал встречи со мной. Сделав глубокий вдох, я обратилась вовнутрь себя и попыталась найти силы для этого разговора. У меня не было никакого желания скандалить, но нарушить прямой приказ мужа я не могла. Ох, Серпента... Не хочешь ты жить спокойно. Ничего, я устрою тебе веселую жизнь. Донос на царицу тебе с рук не сойдет.

Путь в рабочий кабинет Габриллиона я проделала в тревожной задумчивости. Сердце подсказывало: это не к добру. Что-то не так. Охранный дух рядом? Я даже оглянулась, пытаясь увидеть его поблизости. Пусть я никак не ощущала присутствия своего телохранителя, но мне хотелось верить, что он защитит меня в случае, если что -то пойдет не так. Застыв перед дубовой дверью кабинета, я поняла, что мое сердце отчаянно бьется о серба, а спину пронзило зябкое чувство беззащитности. Захотелось укутаться в толстую шерстяную шаль, спрятать в ней свою плечи и укрыть грудь. Тем не менее, деваться некуда, поводов отказывать царю в прямом приказе у меня нет. Занеся руку, я постучала в дверь.

- Входи! - послышалось из кабинета. Толкнув дверь, я медленным и осторожным шагом прошла в центр кабинета. Габриллион стоял у окна, повернувшись ко мне спиной. Кроме нас двоих здесь никого не было. Никаких следов Серпенты. Царь пристально рассматривал что-то вдалеке, вроде бы не замечая моего присутствия. Я копчиком ощущала, как сгущается напряжение между нами, как давит повисшая в воздухе тишина. Он стоял неподвижно, с неестественно ровной спиной, как хищник перед прыжком. От такого сравнения, которое само всплыло в голове, мне стало совсем уж не по себе.

- Ты звал меня? - нарушила я звенящую тишину, стремясь избавиться от противного давящего ощущения, словно мою шею сковали цепью.

- Да, - резко встрепенутся Габриллион, почти выкрикнув свой ответ. Он явно очень нервничает, будто решается на что-то. Царь развернулся ко мне и с решительным блеском в глазах приблизился, встав почти вплотную. Я чувствовала на своем лице его дыхание, видела, как пульсирует вена на его шее. Огромных усилий мне стоило не отшатнуться -настолько давящей была поза царя. - Почему ты ушла прошлой ночью? - задал он вопрос, смысл которого я поняла не сразу. Прошлую ночь я разделила с Питом, а с Габриллионом был.. .суккуб, принявший мой облик. Наверняка после близости существо покинуло покои царя, и я его понимаю. Даже магическому созданию противно предаваться любви с этим мужчиной, заметно располневшим за годы нашего брака, с одутловатой кожей и водянистыми глазами. Назвать Габриллиона привлекательным я бы сейчас не смогла.

- А зачем мне оставаться? - как можно спокойней спросила я, не зная, чего ожидать от мужа. Он выглядит неадекватным, и совершенно не ясно, зачем затеял этот разговор.

- Ты моя жена, - твердо заявил он, сжав кулаки.

- Ты ненавидишь меня, - округлила глаза я, начав смутно догадываться, к чему он клонит.

- Пусть так, - не стал спорить Габриллион, мотнув головой. - Но твое тело. - опустив голову, он прошелся взглядом по моей фигуре, отчего мне захотелось прикрыться. - Я хочу его, - рыкнул царь, хватая меня за плечи и впиваясь в губы жестким поцелуем. От неожиданности я даже не сразу начала сопротивляться, изумленно выпучив глаза. Где охранный дух?! Где те, кто должен защищать меня во дворце?! Где, черт возьми, Пит?!

Я мычала и пыталась вырваться, но Габриллион продолжал самозабвенно терзать мои губы, сжимая плечи в крепких пальцах. Окончательно потеряв голову, он обхватил меня, со всей силой вжимая в свою грудь, углубляя поцелуй, проникая в мой рот своим склизким языком. Я закричала, но вместо крика о помощи получился лишь сдавленный, едва слышный беспомощный писк. Язык мужа вовсю елозил по моим зубам, пытался достать как можно глубже, и я всерьез начала опасаться, что меня вот-вот вырвет. На глазах выступили злые слезы от собственной беспомощности и глупого чувства обиды. Кажется, меня сейчас изнасилует собственный муж.

Будто подтверждая мои мысли, Габриллион начал судорожно стаскивать с меня платье, грубо разрывая ленту, закрепляющую корсет. Какой же он сильный, этот кабан! Резкий рывок - и корсет пал. Ещё один - и платье повисло на бедрах, оголяя мою грудь, открывая доступ к нежным полушариям, увенчанными розовыми вишенками сосков. Я била мужа по плечам, царапала, сопротивлялась, но он как будто этого не замечал, изучая руками мое тело.