Чингисхан. Волк равнин - Конн Иггульден

Тэмуге сильно отстал от братьев и казался лишь пятнышком на фоне степи. Он старался догнать старших, пытаясь не обращать внимания на укусы досаждавших ему оводов. Несчастному Тэмуге скачущие впереди братья казались совсем чужими. Они настоящие ястребы, а он, Тэмуге, — жаворонок, они волки, а он всего лишь щенок. Ему хотелось, чтобы братья любили его, но они были такие взрослые, сильные и далекие. По сравнению с ними Тэмуге казался даже более неуклюжим, чем был на самом деле. При них он робел и стеснялся сказать все то, чем так хотелось поделиться. Правда, редкими тихими вечерами ему удавалось порой поболтать с Хачиуном.

Тэмуге изо всех сил подгонял коня пятками, но тот давно понял, что слушаться такого седока вовсе не обязательно, и редко переходил на рысь, не говоря уже о галопе. Хачиун уверял Тэмуге, что тот слишком уж мягкосердечный. Неправда: когда братья не видят, он лупит своего маленького коня, но только этой ленивой твари все равно.

Если бы он не знал, куда направляются братья, то потерялся бы уже в первый час и отстал бы. Мать велела никогда не бросать младшего брата, но мальчики все равно оставляли его одного, и Тэмуге не раз убеждался на горьком опыте: пожалуется — получит затрещин. Вдалеке показалась красная скала, но мальчика это слабо утешило. Он сильно устал, и ему было себя очень жалко. Тэмуге было слышно, как переругиваются скачущие впереди всех Бектер и Тэмучжин. Тэмуге вздохнул, поерзал в седле, усаживаясь поудобнее, — зад уже начал ныть. Пошарил в карманах в поисках сладкого и нашел небольшой засохший кусочек грута. Быстренько сунул его за щеку, пока другие не увидели, и отвернулся, скрывая от внимательных взглядов братьев пухлое довольное лицо и жующий рот.

Братья успели спешиться и теперь ждали отставшего Тэмуге.

— Да я бы на себе его скорее дотащил! — буркнул Тэмучжин.

Вскоре бешеная скачка началась снова. К красной скале мальчики подлетели на полном скаку, поднимая тучи пыли. И только тут они сообразили, что всем вместе карабкаться по скалам не получится. Должен же кто-то остаться стеречь коней. Их, конечно, можно стреножить, но братья были далеко от родного племени, а кто знает, не налетят ли конокрады, не уведут ли коней? Бектер предложил, чтобы внизу остался Хачиун, но тот лазил по скалам лучше остальных и поэтому отказался. После нескольких минут спора, когда все указывали друг на друга, дело дошло до потасовки. Хасар повис на спине Хачиуна, а тот молча, но яростно отбивался. Бектер растащил драчунов, когда Хачиун уже побагровел, и надавал тумаков и тому и другому. Единственным выходом было дождаться Тэмуге.

Мальчики стояли, задумчиво рассматривая крутые склоны красной скалы. По правде говоря, все они сомневались, так ли уж стоило сюда гнаться. Но больше всего братьев беспокоило, что на скалах не было видно и следа орлов. Если бы они заметили помет или кружащих над гнездом птиц, то это было бы слишком хорошо. Но ничего подобного не было, и братья стали снова подумывать, не наврал ли Тэмуге в очередной раз.

У Тэмучжина засосало под ложечкой. Он не поел утром, а впереди еще трудный подъем. Рисковать жизнью из-за слабости от голода он не хотел. Пока остальные смотрели на приближающегося Тэмуге, Тэмучжин взял пригоршню красной пыли, капнул на нее воды из седельного бурдюка и сделал что-то вроде лепешки. Белоногий оскалился и заржал, но не стал упираться, когда Тэмучжин привязал его к кусту и достал нож.

Проколоть вену на плече жеребца — минутное дело. Кровь была густой и горячей, и Тэмучжин сразу ощутил, как уходит голод. Жидкость согревала желудок, словно черный арак. Он сделал шесть глотков, оторвался от ранки и зажал ее окровавленным пальцем. Лепешкой из грязи мальчик залепил ранку и остановил кровь. Он знал: когда они вернутся, на плече жеребца останется только маленькая царапина. Улыбнулся окровавленными губами, повернувшись к братьям, и вытер рот рукавом. Теперь, когда желудок был полон, к нему возвращались силы. Он проверил, остановилась ли кровь, и проследил взглядом, как тонкая струйка медленно стекает по ноге коня. Белоногий как ни в чем не бывало снова принялся щипать траву. Тэмучжин согнал муху с кровавого следа и потрепал любимца по шее.

Бектер тоже спешился. Увидев, что Тэмучжин подкрепился, он опустился на колени возле своей кобылы, направил себе в рот струю теплого молока и стал причмокивать от удовольствия. Тэмучжин притворился, что не заметил этого представления, но Хасар и Хачиун смотрели на старшего брата с надеждой. Они знали по опыту: если попросят — откажет, но если сделать вид, что молока совсем не хочется, то Бектер может и предложить по глотку.

— Хочешь пить, Хасар? — спросил Бектер, резко подняв голову.

Младшего не нужно было упрашивать. Он наклонился и вытянул шею, как жеребенок, лишь только Бектер уступил ему блестящий темный сосок. Хасар жадно тянул молоко, капли стекали по лицу и рукам. Он фыркал и захлебывался, а старший брат улыбался, глядя на мальчика, присосавшегося к брюху лошади. Потом Бектер подозвал Хачиуна.

Хачиун посмотрел на Тэмучжина и заметил, в каком тот напряжении, но старается не показывать виду. Поэтому младший хитро прищурился и отрицательно покачал головой. Бектер пожал плечами в ответ, метнув короткий взгляд в сторону Тэмучжина, а затем отвернулся и стал смотреть, как тащится младший брат на своем маленьком коне.

Тэмуге слезал с лошади с присущей ему осторожностью. Для шестилетнего мальчика до земли было достаточно высоко, хотя любой другой ребенок племени спрыгнул бы с седла с бесстрашием старших братьев. Тэмуге даже такой простой вещи не мог сделать. И все братья скривились, увидев, как неловко он ступил на землю и зашатался. Бектер хмыкнул, и Тэмуге побагровел под его взглядом.

— Это и есть то самое место? — спросил Тэмучжин.

— Я видел, как тут кружил орел. Гнездо где-то на вершине, — сказал он и, прищурившись, посмотрел наверх.

— Может быть, это был ястреб, — пробормотал Бектер, проследив за взглядом Тэмуге.

Малыш покраснел еще сильнее и упрямо повторил:

— Это был орел! Темно-бурый, побольше любого ястреба!

Бектер лишь пожал плечами в ответ на вспышку младшего брата и сплюнул на траву.

— Ну может быть. Найду гнездо — узнаю.

Тэмучжин, возможно, и возразил бы старшему брату, но Хачиун, уставший от вечных перебранок, просто пошел к скале, по дороге развязывая кушак. Сбросил халат и остался в рубахе без рукавов и узких полотняных штанах. Затем он схватился руками за скалу, чтобы начать подъем. Мягкая подошва сапог позволяла цепляться за камни не хуже, чем босыми ногами. Другие мальчики тоже разделись, поняв, что тяжелую одежду лучше оставить внизу.

Тэмучжин прошел шагов двадцать вдоль подножия скалы и нашел место, где удобно было начинать подъем. Поплевав на руки, он ухватился за камень. Хасар радостно и взволнованно улыбался. Он бросил Тэмуге повод, испугав малыша резким движением. Бектер тоже нашел себе место для подъема и, упираясь в трещины сильными руками и ногами, крякнул и начал карабкаться вверх.

Через несколько мгновений Тэмуге снова остался один и почувствовал себя очень несчастным. У него затекла шея от того, что он долго следил за поднимающимися вверх фигурками. Но вот они стали не больше пауков, и тут желудок напомнил о себе. Бросив последний взгляд на своих более подвижных братьев, Тэмуге неторопливо направился к кобыле Бектера попить молока. У последнего тоже есть свои преимущества. Вот какое открытие сделал Тэмуге сегодня.