Тень рыси - Виктория Холт

— Ничего особенного, — сказала миссис Гли, — просто легкая царапина.

— Мисс Минта считает, что ее надо обмыть и перевязать.

Миссис Гли хмыкнула:

— Уж эта мисс Минта с ее «перевязать»! Всегда так. То птичка, которая не могла летать, потом эта собака, которая попала в капкан.

Мне очень не хотелось, чтобы меня сравнивали с птичкой и собакой, и потому сказала:

— В самом деле, ничего не нужно.

Однако миссис Гли не обратила на мои слова никакого внимания. Она уже налила горячую воду в миску, и пока я рассказывала, что мы ненадолго остановились в гостинице «Фэлкон» прежде, чем отправиться в Австралию, моя рука была обмыта и забинтована. Когда все было сделано, я поблагодарила миссис Гли и высказала опасение; что доставила им много хлопот.

— Никаких хлопот! — возразила она так, что сомнений не оставалось: да уж, хлопот предостаточно. Возможно, однако, у нее просто была такая манера разговаривать.

На лужайке Стирлинг болтал с Минтой, а леди Кэрдью внимала им с томным видом: Какая досада — это благодаря мне мы попали сюда, но самое интересное в нашем приключении досталось ему. О чем же они говорили в мое отсутствие?

— Вы должны выпить чашку чая, прежде чем уйдете, — предложила Минта.

Она стала наливать чай. Меня снова поразили ее доброта и изящество.

— Ваш спутник сказал мне, что недавно прибыл из Австралии и забирает вас туда, так как его отец назначен вашим опекуном. Вам с сахаром?

Мисс Минта передала чашку из китайского фарфора толщиной с яичную скорлупу. Пальцы у нее были длинные, белые, тонкие, один из них украшало кольцо с опалом.

— Как, должно быть, интересно — отправиться в Австралию, — сказала она.

— И жить в таком доме, как этот, тоже, — ответила я.

— Пожалуй, немного скучно, ведь я провела в нем всю свою жизнь. Вероятно, мы сможем понять, что он значит для нас, только если потеряем его.

— Но разве вы когда-нибудь сможете расстаться с этим чудесным местом?

— Разумеется, нет, — легко согласилась она. Люси хлопотала над столом. Леди Кэрдью смотрела прямо на меня, но, казалось, не видела. Она лишь изредка роняла слово и, вообще, похоже, дремала. Уж не больна ли эта дама?

Я стала расспрашивать Минту об их замечательном доме.

— Он принадлежит нашей семье уже долгие годы, и, конечно, я с грустью вспоминаю о монахинях, ведь и сама девушка. У нас в роду всегда было много женщин. Он здесь уже… сколько, Люси? С 1550 года?

Да, верно. Генрих VIII закрыл монастыри, и Уайтледиз был частично разрушен. Мой предок чем-то угодил королю, получил это место во владение, и начал строить дом. Тогда оставалось еще множество камней от стен монастыря, вот их и использовали.

— Пришел мистер Уэйкфилд, — сообщила Люси.

На лужайке появился молодой человек — самый щеголеватый из всех, кого я когда-либо видела. Его костюм был так же безупречен, как и манеры.

Минта вскочила и устремилась к нему. Он поцеловал руку ей, а затем и леди Кэрдью. «Очаровательно», — подумала я. Люси же только поклонился. О, да, она, конечно, не совсем член семьи.

Минта повернулась к нам.

— Боюсь, что не знаю ваших имен. Понимаете, Франклин, через стену перепорхнул шарф мисс…

— Тамасин, — сказала я, — Нора Тамасин. Он изящно поклонился.

— Из Австралии, — добавила Минта.

— Как любопытно! — на лице мистера Франклина Уэйкфилда появилось выражение вежливого интереса и ко мне, и к моему шарфу. Это было так приятно.

— Вы пришли как раз к чаю, — сказала Минта. И тут я поняла, что у нас больше нет никаких оснований задерживаться. Стирлинг, однако, не сделал и попытки встать. Он откинулся на спинку своего стула и взирал на всех, в особенности на Минту, с вниманием, которое я назвала бы повышенным.

— Вы были чрезвычайно добры, — сказала я, — Нам надо идти. Остается только поблагодарить вас за то радушие, которое вы оказали незнакомцам.

Я видела, что Стирлингу это не понравилось. Ему явно хотелось остаться.

Минта улыбнулась Люси, которая немедленно поднялась, чтобы проводить нас к воротам.

— Извините, что помешали вашему чаепитию, — сказала я.

— Это развлекло нас, — ответила Люси в присущей ей манере, которая приводила меня в замешательство. Она держалась отчужденно и казалась очень уязвимой, возможно, потому что чувствовала себя неловко в положении бедной родственницы.

— Мисс Минта очаровательна, — сказала я.

— Я подтверждаю это, — добавил Стирлинг.

— Она — восхитительный человек, — согласилась Люси.

— И я очень признательна вам, что вы перевязали мне руку, мисс…

— Мэриэн, — дополнила она. — Люси Мэриэн. Стирлинг, который, как я поняла, ни в грош не ставил хорошие манеры, спросил в упор:

— А вы не в родстве с Кэрдью?

Она заколебалась, но потом все-таки ответила:

— Я компаньонка леди Кэрдью. Наконец, мы подошли к воротам.

— Надеюсь, — сказала она холодно, — ваша рука быстро заживет. До свидания, — и решительно захлопнула за нами ворота.

Некоторое время мы шли молча.

— Странный дом, — сказала я.

— Странный? Почему?

— И мать, и дочь, и компаньонка — вроде бы самые обычные люди. Но мне кажется, здесь что-то не так. Мать такая тихая, как будто все время дремлет.

— Должно быть, она инвалид. Я искоса взглянула на Стирлинга. Он тоже был явно чем-то смущен.

— Знаете, когда я шагнула в эти ворота, то решила, что попала в совершенно особый мир. Там словно происходит какая-то ужасная драма, и оттого, что внешне все выглядит так спокойно, она кажется еще более зловещей.

Стирлинг рассмеялся. Он начисто был лишен фантазии. Бесполезно объяснять ему мои чувства. Впервые после того, как я узнала о смерти отца, меня взволновало что-то другое. Хотя я и сама не могла понять, что именно.

На следующее утро мы покинули «Фэлкон»и отправились в Лондон. А еще через день вступили на палубу «Кэррон Стар».

Мое путешествие на край света началось…

Я делила каюту с молодой дочерью священника, которая следовала в Мельбурн, чтобы выйти там замуж. Это была восторженная и немного болтливая особа. Ее жених оставил Англию два года назад, чтобы устроить семейное гнездышко в Австралии. Теперь он владел там небольшой собственностью. Она везла с собой сундуки с одеждой и тканями, ибо «все должно быть подготовлено, как надо». К счастью, ей так хотелось говорить о себе, что мне она вообще поначалу не задавала никаких вопросов.

Она сообщила, что проезд стоит целых пятьдесят фунтов, но нам повезло, так как мы плыли первым классом, а пассажиры других двух классов должны были иметь с собой собственные ножи, вилки, ложки, кружки для питья, чашки с блюдцами, а также бутылки для воды. Ее жених очень настаивал, чтобы она плыла только первым классом. Это, конечно, настоящее приключение для молодой девушки — путешествовать Бог знает куда, да еще одной. Но тетя проводила ее до корабля, а жених встретит на месте.