Эпоха рыцарства в истории Англии - Артур Брайант

В 1936 году случилось другое жизненно важное для Брайанта событие: он стал преемником Гилберта Кита Честертона на посту журналиста для колонки «Наш Блокнот» в еженедельнике «Иллюстрированные лондонские новости». В 1937 г. его пригласили в «Наблюдатель» («Observer»). Для многих историков журналистика представлялось презренным делом, для Брайанта – это была возможность объяснить настоящее прошлым. Работа для этих газет, как отмечал сам Брайант, помогала хранить форму и давала еженедельные упражнения для ума и пера. Брайант был очень горд тем, что явился преемником Честертона – блестящего писателя и публициста – тем более что сам Честертон высоко ценил его литературные способности. До начала 80-х гг., практически до последних лет жизни Брайанта, в обеих газетах еженедельно появлялись его заметки.

Кроме научной и исследовательской работы, Артур Брайант вел активную общественную жизнь. Будучи членом консервативной партии, он принимал участие в политических акциях и заседаниях партии, был близко знаком со Стенли Болдуином («единственным премьером, который лично приготовил мне ванную») и Невиллом Чемберленом. Уважение к Болдуину было настолько велико, что когда ему предложили написать его биографию, он без колебаний согласился. На фоне политических пертурбаций он остро чувствовал приближение войны, и хотя и был пламенным патриотом, но участие в Первой Мировой войне, пожалуй, научило его быть пацифистом. Его позиция оказалась весьма двоякой. Лидеры консервативной партии настолько доверяли ему, что именно Брайанту была поручена поездка в Германию с целью выяснения реальных перспектив войны. Брайант провел в Германии почти месяц, встречаясь с нацистскими лидерами и убеждая их в том, что война с Британией будет неизбежна, если те будут продолжать свою настоящую политику. Однако Брайанту стало совершенно ясно, что война действительно неизбежна. Вернувшись в Англию, это было первое, что он сказал премьер-министру. И несмотря на то, что он совершил эту поездку с благословения консервативной партии, премьер-министра и лидеров государства, во многих кругах он оказался на положении изгоя, ибо, по своему собственному утверждению, он был как «страстным защитником очень непопулярной тогда идеи перевооружения – в чем я оказался прав – и не менее непопулярной идеи умиротворения, хотя здесь я и ошибался». После возвращения из Германии он написал книгу, в которой попытался объяснить, почему германский народ, несмотря на свое поражение и последующие страдания, отдал свою жизнь в руки «фанатичной банды политиков», как он именовал нацистское руководство[28]. Книга была также очень непопулярна в обществе, и даже теперь ее достаточно трудно найти в библиотеках Англии. Сохранился, пожалуй, один экземпляр в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде. В ней, в частности, Брайант написал: «Британцы, ничего не зная о том, что пришлось выстрадать Германии после войны, так и не смогли понять причины и социальные последствия нацистской революции... Они ревностно осудили идею, которая апеллирует к силе как средству решения международных споров. Благодаря своей длительной и ограниченной погруженности в свои собственные дела они так и не осознали тот факт, что разоруженной Германии не было предложено других средств решения такого рода проблем. Они наивно полагали, что эти дела к всеобщему удовлетворению будет решать Лига Наций...» Книга носила исключительно критический характер, критический по отношению к британскому обществу. Этого было достаточно.

В 1940 г. Брайант оказался в исключительно трудном положении: вдобавок к неприятию обществом его оставила жена, от которой он получил развод. Тем не менее присутствия духа он не потерял. В самом начале войны он опубликовал следующую книгу, скорее, памфлет, под названием «Британия, вставай!», в котором он высказал свое отношение к современному положению Британии и свои мысли по поводу необходимых реформ. Появившаяся вслед за ним «Английская сага» вернула Брайанту популярность и уважение. В этой работе Брайант показал генезис современного состояния Британии, объяснил особенности британского духа. Книга будоражила и поднимала на борьбу. Член парламента от социалистов У. Дж. Браун написал ему: «Еще несколько недель назад я не прочел бы и строчки, написанной Вами, но теперь я хотел бы написать Вам о Саге;...это самая выдающаяся книга нашего времени и нашего поколения. Она должна возвещать об английском возрождении, о котором взывали не социализм, или любой другой „изм“, но сердца наших людей. Она отражает не только столетнюю историю, но и духовную эволюцию бесчисленного количества немых душ. Я сам родился в трущобах – мой отец был токарем – и подобно тысячам бедняков я реагировал на несправедливость и глупость капитализма, бросившись в объятья социализма. Подобно тысячам других сейчас я выступаю и против него... Ваша книга пришла, как луч света в мое темное царство, и дала мне новый взгляд на жизнь...»[29] Книга тронула и генерала Пейджета[30], главнокомандующего внутренних войск, до такой степени, что он захотел повстречаться с ее автором. Такая встреча состоялась в начале 1942 года, с этого момента Пейджет и Брайант стали друзьями и не расставались до смерти. Брайанту было предложено читать лекции для вооруженных сил Британии, находящихся на передовой. Брайант принял это с честью. Ему приходилось путешествовать в Багдад и многие другие места, где находились английские войска. Он читал лекции по истории, но в особенности по истории армии, флота, исторической тактики и стратегии. В процессе лекторской деятельности, Брайант стал осуществлять давно задуманную им трилогию – историю Англии в период наполеоновских войн – которая явилась бы прологом к «Английской Саге». Первый том «Годы страданий», охватывающий историю Англии с 90-х гг. XVIII века до Трафальгарской битвы, был опубликован в 1942 году; второй, посвященный времени от Трафальгара до 1814 года, – «Годы победы» в 1944-м; и третий том, рассказывающий о последних двух годах борьбы с Наполеоном, – «Эпоха элегантности» – в 1950 году[31]. Эта трилогия была важна прежде всего не тем, что Брайант взывал к патриотизму англичан, но тем, что, проведя историческую параллель между наполеоновскими войнами и Второй мировой войной, он вселял оптимизм и надежду. Хотя историчность такой параллели кажется весьма спорной. В частности, сравнивая Гитлера и Наполеона, он писал: «...ибо в крайнем случае, проверенные любыми моральными критериями, люди подобно Наполеону и Гитлеру являются маньяками. И именно британцы, со всеми своими недостатками, впервые применили эти критерии... Питт и Нельсон, Мур и Веллингтон были не менее храбрыми и не менее выносливыми чем Наполеон. То же можно сказать и об их преемниках. Подобно своим сегодняшним потомкам, они черпали свое вдохновение не из культа Разума или Расы или любви к Славе и Завоеванию, но из глубокого внутреннего чувства личной ответственности, которое и было объединяющей силой их свободолюбивой земли... Чтобы понять, почему Англия победила Наполеона, надо изучать Водсворта. В час нужды она ожидала от каждого из своих сынов исполнения долга. Не только Наполеон нарвался на этот камень. И мы вновь увидели это в бушующих водах мирового беспорядка 1940 года...»[32]