Приз - Вячеслав Кумин

– Бр-р… Вот уж действительно, только их пробуждения нами не хватает для полного счастья. У нас своих проблем выше крыши. Не знаешь за что хвататься в первую очередь…

– Вот именно и я не собираюсь становиться виновником их пробуждения и тем более первой жертвой. Гробокопательством тех, кто умер от эпидемий, пусть занимаются ученые медики, это по их части, – кивнул Эрик. – Пусть выявят эти патогенные микробы, вирусы и заранее изготовят вакцины.

– Верно. Тогда зачем тебе могилы? И как ты в таком случае собираешься заставить «говорить» мертвых?

– Надгробия Элен, надгробия. Обычно на них оставляют какие-то надписи. Вот их я бы, не то что бы с удовольствием, но посмотрел.

– Действительно, это было бы не лишним, – согласилась девушка. – Вот только где искать кладбище? Наверху?

– Сомневаюсь… Раз уж они жили здесь, то подниматься лишний раз наверх нет никакого смысла.

– Визу? В джунглях?

– В джунглях на мой взгляд хоронить тоже не дело – местные твари тут же выкопают и сожрут.

– Верно… Тогда где?

– Я думаю орфейцы хоронили мертвых где-то тут же в стенах каньона. В каком-нибудь укромном местечке. Подальше от глаз, но… в непосредственной близости. Да хотя бы вот в этом, – указал Махов на довольно узкий, шириной может метров в пятьдесят проем в стене каньона.

– Хочешь что бы я туда полетела?

– А сможешь?

– На слабо меня берешь? – усмехнулась Элен.

– Нет, просто спрашиваю. Если это слишком опасно, то так и скажи и мы не будем соваться. Лишний риск нам ни к чему.

– Я уже наловчилась и чувствую машину как саму себя. Так что смогу, а вот раньше соваться действительно не стала бы.

Элен действительно повернула «пчелу» в указанную расщелину и медленно влетела. Поначалу стены были пустыми, даже следов от жилищ не наблюдалось, хотя это казалось странным, но люди похоже предпочитали селиться в стенах большого каньона, избегая расщелин. Может они любили, выглянув в окно увидеть простор, а не мозолить себе глаза стенкой напротив?

Метров через сто-сто пятьдесят появились знакомые следы – дырки в стене от наклонной рукотворной тропы-лестницы.

– Кажется, мы нашли то, что искали, – сказал Эрик, внимательно разглядывая сужающиеся стены расщелины в бинокль.

– Что там?

Элен не могла отвлечься и бросить управление вертолетом, передав его автопилоту из-за воздушных потоков, что становились непредсказуемыми в тесном проходе расщелины. Винтокрылую машину порывами ветра то и дело бросало из стороны в сторону, словно души мертвых выпроваживали незваных гостей из своих владений.

– Как я и предполагал захоронения делались в стене. Вижу надгробия…

Элен, когда болтанка немного успокоилась, все же бросила взгляд на стену и увидела в ней множество квадратиков могильных каменных плит вмурованных в стену. Многие с течением времени из-за эрозии и прочих природных и биологических факторов (отколупали тупые животные) выпали из стены, но значительная часть сохранилась на своем месте.

– Можно что-то прочитать? – спросила она, снова сосредотачивая все внимание на управлении из-за усилившейся тряски.

– Вполне… я как раз веду запись. Сейчас быстренько все запишем, а потом в спокойной обстановке все рассмотрим на большом экране и проанализируем. Так что держи вертолет ровнее, а то изображение гуляет…

– Стараюсь…

Другая стена также являлась местом упокоения мертвецов.

– Их здесь сотни… тысячи… – глухо прошептала Элен, как любой нормальный человек, чувствуя себя на кладбище неуютно.

– Да… Все, я почти все заснял, дальше вглубь лететь опасно, так что можно улетать.

– Давно пора.

Элен осторожно развернула «пчелу» и вылетела из расщелины.

– Уф… даже легче стало и не только управлять, – призналась девушка.

– Кладбище…

– Верно. Я хоть и не верю в эту муть, но сейчас могу согласиться с мнением, что такие места имеют свою тяжелую энергетику.

Вернувшись в головной модуль и едва почистившись от пыли, даже не отдохнув и не перекусив, голода они не чувствовали хоть и не ели уже давно, парочка засела за терминал, чтобы просмотреть сделанные записи.

На первых могильных плитах даты стояли еще старые, то есть по земному летоисчислению ведущегося от Рождества Христова.

– Надо будет потом другие расщелины посмотреть. Вряд ли это единственный погост… Но уже сейчас ясно что много орфейцев погибло в первые годы после посадки, – сказал Махов.

– Неудивительно, ведь им пришлось бороться с местной экосистемой.

– А это значит, что у нас все только впереди…

Элен кивнула с хмурым видом и продолжила изучать запись.

Далее уже шли совмещенные даты, то есть стояла дата от Рождества Христова и в скобках год от Дня Посадки или Прибытия.

Потом шла датировка исключительно от Дня Посадки-Прибытия. Скорее всего, эта датировка применялась уже исключительно для рожденных на Сахаре.

– Много детей не доживших даже до трех лет, – глухо заметила Элен.

– Да, детская смертность, особенно младенческая довольно высокая… Что ж, как ни жестоко это звучит, но сие неудивительно.

Они сделали еще несколько вылетов, найдя еще дюжину высоких некрополей, если можно так выразиться и полученная информация стала гораздо более полной.

– Можно подвести первые итоги, – после длительного изучения записей подвел итог Махов. – И они надо сказать не очень-то утешительные. Если судить по уцелевшим надгробным плитам, то большинство орфейцев не протянуло на Сахаре и двух десятков лет какого бы изначального возраста они ни были по прибытии двадцатилетние или сорокалетними. Так что нам похоже тоже не светит лучшая доля. И это если нам повезет. В лучшем случае протянем с тобой тридцатник, как вот эти немногочисленные долгожители.

– Тридцать лет… не так уж и мало. Достаточно чтобы взрастить новое поколение… – заметила Элен думая о чем-то своем.

– Да… Вопрос в том, стоит ли взращивать? Мучиться самим и мучить детей… Это же ад.

Элен на это ничего не ответила.

– Ладно, продолжим подводить итоги, – проронил Эрик. – Большинство погибли, не протянув и десятка лет, и лишь немногим удалось протянуть до тридцати. Судя по совпадающим датам смерти это результат трех крупных эпидемий. Первая случилась через год после приземления, вторая через три и самая масштабная с самым большим количеством жертв, через десять лет. После последней эпидемии в живых осталось не больше семидесяти тысяч орфейцев от двухсот прилетевших. Удивительно, что их вообще всех похоронили, ведь мертвых было больше чем живых, а для каждого нужно выдолбить могилу и это все на жаре…